Концерт классика
Московская филармония представила российскую премьеру музыкальной драмы Георга Фридриха Генделя "Геркулес" (1744). Масштабный барочный опус на мифологический сюжет, исполненный удачно подобравшейся командой (дирижер Кристофер Мулдс, западные певцы во главе с меццо-сопрано Анн-Халленберг и местные коллективы — оркестр Musica Viva и хоровой ансамбль "Интрада"), обернулся на сцене зала Чайковского клокочущим триллером на извечные психологические темы. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Центральный персонаж "Геркулеса" — не сам сын Алкмены, а его супруга Деянира, и ее в своем роде величественная трансформация из вздыхающей "соломенной вдовушки" в психопатку и невольную убийцу мужа действительно одна из самых красноречивых метаморфоз в генделевском музыкальном театре. Виной всему ревность, "адская зараза", как называет ее прекрасный хор из второго действия. Возвращающийся с победой к концу первого действия Геркулес приводит среди пленников прекрасную царевну Иолу; подозрения, женские перепалки, супружеские сцены — градус растет и растет, пока, наконец, Деянира не посылает мужу в надежде его приворожить тунику, пропитанную отравленной кровью кентавра Несса.
Словом, понятно, что без исключительной певицы на роль Деяниры за "Геркулеса" браться не следует — и своим успехом теперешний проект многим обязан певшей эту партию Анн Халленберг. Что шведская примадонна может похвалиться и бравурной техникой, и чудесной кантиленой, цепко берущей за душу совершенно вне зависимости от барочной экзотичности ее героев и героинь, и внушительным диапазоном, и мастерской проекцией своего объемного голоса, и, наконец, его запоминающейся изысканной окраской — это мы, положим, знали еще после ее московского "Ариоданта". Но "Геркулес" представил ее еще и первостатейной трагической актрисой.
Это не единственная кастинговая удача концерта: был еще молодой американский тенор Николас Пан, чей интересно и с пылом спетый Гилл (сын Геркулеса и Деяниры), несмотря на злоупотребление головным звуком, явление вполне международного класса, было лучезарное сопрано Люси Кроу в партии Иолы, и даже отечественный бас Олег Цыбулько, которому поручили скромную партию (без арий) Жреца Юпитера, вышел вполне корректным дополнением этой компании. Еще одна признанная "барочная" звезда в этом составе — итальянка Ромина Бассо, обладательница изумительного контральто, певшая вестника-резонера Лихаса, как-то стеснялась и зажималась, быть может, оттого, что партию пела впервые. Что до заглавного героя, то размытый тембр приглашенного на эту роль Айвона Лэдлоу то и дело заставлял с тоской представлять, как здорово бы все это звучало, скажем, у того же Эндрю Фостера-Уильямса (которого филармония пару раз звала в свои оперные проекты) — но, если начистоту, в разыгрываемой драме от его героя не так много и зависит.
Драмы как раз было на удивление много, но тут уже приходится хвалить не только солистов. Страшно приятно, что у нас есть теперь такой квалифицированный хор, как молодая "Интрада", которая, как выяснилось, поет английского Генделя так, что впору закрыть глаза и представить, что слушаешь испытанные и орденоносные хоровые ансамбли Джона Элиота Гардинера или Тревора Пиннока. И приятно, что здравое, нервное и вкусное звучание (пусть и не с аутентичными инструментами) вполне европейского достоинства способна выдавать в генделевском репертуаре наша Musica Viva — отзывчивый и умный инструмент в руках дирижера Кристофера Мулдса, который в наших палестинах уверенно становится чем-то вроде посла современного генделевского исполнительства: через два года он должен руководить постановкой "Роделинды" того же Генделя в Большом театре.