В ходе доследственной проверки деятельности Анатолия Сердюкова выяснилось, что руководители Минобороны отправляли солдат озеленять базу отдыха, принадлежащую зятю Сердюкова Валерию Пузикову. Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов и руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН Борис Шмелев прокомментировали ситуацию ведущему Андрею Норкину.
— Новый факт означает, что Анатолий Сердюков действительно может быть осужден, как вы думаете?
К.К.: Андрей, прежде всего, мы знаем, что использовать солдат в качестве рабской рабочей силы, начиная с прапорщика, заканчивая генералом, это нормальная форма.
— Да, я сам с этим сталкивался, когда служил.
К.К.: Если Следственный комитет дал такую утечку, значит, им надо схватиться за что-то, за некие традиционные вещи, которые уже никак не преступления.
— Это вроде той истории, когда Аль-Капоне не могли посадить за такие-то преступления, и посадили за налоги?
К.К.: Совершенно верно. Для того, чтобы свернуть большую тему на уровне начальников департамента, чтобы не развивать дальше историю с миллиардами, с Сердюковым надо что-то делать, поэтому принимаются такие шаги, некая банальная бытовуха.
За такое наказывать жестко не нужно, это реально условные сроки. Это нормальный ход развития следствия. Наказание, если будет, будет условным. Деньги не вернут, но департаменты будут на деньги подсажены. Это некая система. Это такой нормальный ответ, обществу показывают, что дело Сердюкова идет.
Б.Ш.: А мне кажется, что дело Сердюкова достаточно неопределенно на сегодняшний день. Неясен сам статус господина Сердюкова: он не обвиняемый, он не свидетель. Как вы метко заметили, он фигурант. Все-таки юридически это никакой значимости не имеет. Совершенно очевидно, что вокруг Сердюкова идет сильная борьба.
— Кого с кем, Борис Александрович?
Б.Ш.: Идет борьба между различными кланами в руководстве страны. Совершенно очевидно, что те деньги, которые были в той или иной степени изъяты из бюджета Министерства обороны, все те злоупотребления, которые были совершены, не могли делаться Сердюковым без прикрытия других высокопоставленных лиц. Совершенно ясно также то, что если Сердюкова привлекают к ответственности, начинается суд, то ниточка потянется. Поэтому пытаются все это дело замять, спустить на тормозах.
Но, вместе с тем, есть и другие силы, которые в силу каких-то политических или клановых интересов пытаются этого не допустить и все время держат Сердюкова в напряжении. В последнее время эта история об украденных миллиардах приглушена, а теперь выходит на поверхность это обвинение в использовании солдат для озеленения или прокладывания дороги. Но это мелочевка.
Очевидно, что на основе этой мелочевки какие-то серьезные обвинения предъявить Сердюкову невозможно. Здесь, если рассматривать казус Сердюкова, встает очень важный вопрос: действительно ли власть в лице президента, премьер-министра готова начать мощную антикоррупционную борьбу, или же это своего рода политическая игра с тем, чтобы приструнить распоясавшихся соратников и президента, и распоясавшихся высокопоставленных лиц в нашей стране.
— Вы как думаете?
Б.Ш.: Понимаете, в чем дело, судя по тому, что происходит, анализируя происходящие события, честно говоря, однозначный вывод трудно на сегодняшний день сделать. Посмотрим, как ситуация будет развиваться. Но мне кажется, что все-таки власть не готова и не хочет развернуть настоящую антикоррупционную борьбу.
— Я хочу, чтобы Кирилл Кабанов тоже ответил на эту часть разговора. Ваше мнение, здесь все-таки клановая борьба или отсутствие политической воли, как принято говорить?
К.К.: Реальная борьба с коррупцией в понятии общества и реальная борьба с коррупцией внутри бюрократии — это две разные вещи совершенно. Общество хочет, чтобы прекратилась эта клептократия, но клептократия сегодня формирует основу единства класса в России —бюрократию.
Поэтому наведение порядка президенту нужно. Он теряет рычаги управления, если коррупция. Поэтому дело Сердюкова — это демонстрация, что "у меня не будет своих". Но это же смысл наказания. Для бюрократии смысл наказания — это публичная порка и отстранение от власти.
— Тогда получается, что Сердюков уже наказан.
К.К.: Но мы же не знаем, какие договоренности будут достигнуты. Мы же не знаем, какие деньги будут возвращены. У нас просто разные оценки. Общество понимает под борьбой с коррупцией одно, а власть — другое.