Признались генералы налоговой полиции
В Федеральной службе налоговой полиции поняли, что "наезд" на Лисовского, Жечкова и Григорьева изрядно подпортил имидж ФСНП. Но там решили, что во всем виновата не их топорная работа, а "Коммерсантъ". 16 декабря в разделе "Прямая речь" были опубликованы негативные отклики известных людей на эту акцию, а 17 декабря — написанное в том же духе открытое письмо деятелей культуры Примакову и Ельцину. В минувшую субботу генералы ФСНП попытались объяснить авторам высказываний, что тех подставили "ребята Лисовского". Видимо, авторы должны были рассказать, как Ъ организовал "наезд" на полицию, потом устыдиться и отказаться от своих слов. Эффект вышел обратный. С подробностями — МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН.
Крепкий чай
В ФСНП рассчитывали устроить показательную акцию разоблачения "Коммерсанта". Возле каждого из приглашенных лежали ксерокопии "Прямой речи" и открытого письма писателей, артистов и журналистов президенту и премьер-министру. Статьи из других газет на встрече даже не упоминались, а в кулуарах один из полицейских разъяснял другому, что "им (журналистам.— Ъ) все равно за все уже заплачено". Полицейским, впрочем, это понятно: многие из них не умеют работать по-другому.
Мероприятие в офисе ФСНП на Маросейке, 12 называлось "неофициальным чаепитием". Вместо чая была минералка, зато с печеньем и конфетами. Но никто ничего не ел и даже подарков (сборник детективов про неуплаченные налоги и сборник анекдотов из жизни налоговой полиции) не рассматривал — все увлеклись беседой.
С одной стороны большого круглого стола сидели сразу три генерала ФСНП: замдиректора Андрей Пржездомский, начальник следственного управления Валерий Лесков и начальник ЦОСа Николай Медведев. В помощь им был придан советник директора ФСНП по имиджу Владимир Мединский. Напротив расселись гости: директор Центрального дома кинематографистов Юлий Гусман, народный артист СССР Махмуд Эсамбаев, ведущий программы "Сегоднячко" Лев Новоженов, генеральный директор ОРТ Игорь Шабдурасулов, главный продюсер НТВ Леонид Парфенов и личный адвокат Чубайса Михаил Барщевский. Трое первых обидели полицию своими высказываниями для "Прямой речи". Но если Новоженов посетовал тогда лишь на то, что из-за невнятных объяснений "полунемой власти" никто, как обычно, ничего не понял, а Гусман предположил, что "дело Лисовского" явно конъюнктурное, то Эсамбаев сгоряча заявил "Коммерсанту", что "вешать нужно тех, кто повинен в таких акциях".
Парфенов и Шабдурасулов лично в "Коммерсанте" не высказывались, но в числе еще 19 человек подписали открытое письмо Ельцину и Примакову с резким осуждением действий ФСНП, "зримо напоминающих события 37-го года". Осталось непонятным, почему налоговики пригласили адвоката Барщевского — он интервью не давал и писем не подписывал. Более того, он даже не является защитником ни Лисовского, ни Жечкова, ни Григорьева. Видимо, ему отвели роль арбитра. "Я лицо, совершенно незаинтересованное и поэтому совершенно объективное",— объяснил сам Барщевский корреспонденту Ъ.
Формальную цель мероприятия огласил замдиректора ФСНП Пржездомский: "Вы уважаемые и известные всей стране люди, к голосу которых прислушиваются. Когда уважаемые люди дают свои оценки в СМИ, подписывают серьезные обращения,— это всегда серьезный поступок. Тут надо на 100% быть уверенным в том, под чем ставишь свою подпись. Поэтому хотелось бы найти точки соприкосновения и услышать вас". То, что услышали полицейские, вряд ли им понравилось. Виду они не показали, но кинокамеры и диктофоны журналистов попросили выключить: "Гости хотят общаться в неформальной обстановке".
"А на рекламу вашу ужасную сколько денег ушло"!
Сначала полицейские просветили гостей на предмет того, что во всем мире нет ничего страшнее налоговых преступлений и за них сажают в тюрьму всех подряд. "Но Россия,— посетовал генерал Пржездомский,— не дозрела еще до понимания этой общечеловеческой проблемы. В прессе муссируются передернутые факты, не соответствующие действительности". Вот и возбуждение уголовных дел о неуплате налогов против Лисовского, Жечкова и Григорьева и последовавшие затем массовые обыски были, по утверждению генерала, проведены "строго по закону, корректно и аккуратно". У Лисовского, по данным полиции, претензий нет (хотя в Генпрокуратуру подано около десятка заявлений от него самого, его сотрудников и партнеров.— Ъ). Квартиру Григорьева, о которой было столько разговоров, "тоже никто не громил, она такая и была".
Тут неожиданно выступил адвокат Барщевский. "А где это записано? — спросил он.— В протоколе обыска квартиры не указано, в каком она была состоянии. Вы даже на догадались сфотографировать ее или снять на видеокамеру до обыска. Так почему мы должны вам верить?"
Ответ полицейских был еще неожиданнее: "У нас,— посетовал Пржездомский,— опыта мало, служба создавалась с миру по нитке, и денег нам не дают. Камеры купить не на что". Тут не выдержал Юлий Гусман: "А вы продайте вот эти шикарные кожаные стулья, на которых мы сидим. Один такой, наверное, по стоимости равен видеокамере. А вон на стенах у вас гербы полиции бисером вышитые. Тоже ведь не дешево стоят. А на рекламу вашу ужасную сколько денег ушло!"
Гусман вообще был красноречив. Сделав пару словесных реверансов в адрес ФСНП, он предъявил ей в частности и власти вообще целый список претензий. "У нас законы репрессивные, как в Швейцарии, а права — как при Берии. Тогда нельзя было анекдоты рассказывать, а сейчас нужно доказывать, что новый костюм я не на сокрытые доходы купил, а дядя из Таиланда мне его подарил. Но мы,— успокоил Гусман,— не собираемся защищать преступников. Мы, по большому счету, ваши друзья. Но верить вам сможем только тогда, когда все в этой стране станут абсолютно равными в правах. Вам надо не с физических лиц начинать, а с гигантских корпораций. Но они вам не по зубам. Вон на 'Газпром' нагрянули, и что? Да и с Лисовским вряд ли что выйдет. Вы ему устроили демонстративную порку, он вам демонстративную защиту. Я на его месте поступил бы точно так же".
Любимый аргумент налоговиков о зарплате учителям, врачам и еще кому-то тоже не прошел. Лев Новоженов, например, невозмутимо заметил, что налоговые деньги все равно уйдут на очередные особняки "или помощь Ираку".
Но если его в этом и можно было бы как-то разубедить, то нельзя было провести Шабдурасулова, поработавшего и в правительстве, и в администрации президента: "Вы вот про зарплату учителям. Но мы-то с вами знаем, что никогда не увидим, куда ушли деньги. Госорганы еще менее прозрачны, чем коммерческие структуры. А своей нынешней акцией против Лисовского вы просто перекрыли последний канал поступления денег на ОРТ. Государственный, кстати, канал. Ведь Лисовский после кризиса оставался нашим единственным финансовым источником".
"Мы вам не должны"
Спасти ситуацию попытался начальник ЦОС ФСНП Николай Медведев, предложив вернуться к главному — разоблачению "Коммерсанта". Поняв, что от своих слов в "Прямой речи" и в открытом письме никто отказываться не собирается, он выложил последний козырь полиции. "У нас,— сказал генерал,— достоверная информация, что против нас развернута целая кампания. И вы стали ее невольными участниками". Потрясая ксерокопией "Прямой речи", он сделал сенсационное, на его взгляд, заявление. "У композитора Никиты Богословского интервью никто не брал! Он нам сам об этом сказал. Ничего подобного он не говорил, а про газету 'Коммерсантъ' вообще никогда не слыхал. Поэтому и на встречу к нам не пришел".
16 декабря Никита Богословский на вопрос "Прямой речи" "Кому нужны такие обыски?" (как у Лисовского и К°.— Ъ) ответил: "Дуракам, которые хотят выслужиться перед начальством, показывая свою расторопность и услужливость. Наверное, они просто хотят заявить о себе, их же никто не знает".
"Мы все проверили,— заявил Медведев.— Оказалось, ребята Лисовского поработали".
Генерал погорячился. Вчера Богословский подтвердил все им сказанное: "Я отказался прийти на встречу, только потому, что они (полицейские.— Ъ) пригласили меня накануне вечером, а на следующее утро у меня уже были запланированы другие дела, которые я не смог бы перенести. Хотя мне очень хотелось бы услышать мнение другой стороны. А вот от своих слов, напечатанных в 'Коммерсанте', я не отказывался".
В субботу об этом еще не было известно, но довод Медведева все равно не прошел. Ведь сами полицейские так и не смогли внятно объяснить, зачем им понадобилась так грубо трясти Лисовского и его партнеров. И вот что услышали.
Лев Новоженов: "И вы, и МВД, и ФСБ почему-то уверены, что ничего никому не должны объяснять. Все ваши пресс-службы служат лишь сокрытию информации. Вы все ведете себя так, как будто мы вам обязаны чем-то. Да вы обязаны нам все объяснять!"
Леонид Парфенов: "Вы и впредь можете молчать и гордо стоять, как скала. Но тогда и выступления прессы сносите так же гордо".
"Да,— сообразил в конце концов замдиректора ФСНП,— не научились мы еще информировать общественность".
Прессу высечь не удалось. Но разошлись мирно. Начальник ЦОС Медведев даже пообещал Гусману прийти к нему в программу "Тема". Хотя Лисовскому от этого пока не легче. Не зря же начальник полицейского следствия генерал Лесков заметил, что "они еще не поняли всей серьезности ситуации". И посоветовал им отдать деньги.
Итак, налоговые полицейские не утруждают себя сколько-нибудь внятными объяснениями, а спихивают все на "Коммерсантъ", втянувший деятелей культуры в "нехорошую кампанию". Что ж, это свидетельствует либо об их профессиональном уровне, либо о явно заказном характере мероприятия с Лисовским.