Угнетаемые классики

Вопрос о содержании школьных программ по литературе неожиданно стал политическим

Сергей Мельников

Литература всегда была для коммунистов партийным делом. Стоит ли удивляться, что именно КПРФ выступила за неприкосновенный культурный запас — русскую литературу, когда разнесся слух о том, что она пала жертвой составителей современных программ для школьников. С той же страстью, с какой ее предшественники уничтожали писателей, чьи произведения составляют сегодня курс литературы для старших классов, КПРФ решила отстоять "наше все", по привычке считая его "всем своим".

"Красная" Ахматова

Размашистая роспись Геннадия Зюганова венчала трехстраничное письмо "В защиту русского классического наследия в российских школах", которое КПРФ распространяла на специально созванной пресс-конференции. По сведениям партийцев, из литературной программы для школьников были исключены Грибоедов, Гоголь и Крылов, а Пушкин и Лермонтов — серьезно поражены в правах. Цель этого злодеяния — "удушение самого русского духа нашей культуры", как гласило письмо, адресованное "президенту, премьер-министру, Минобру, членам Совета безопасности, деятелям культуры и учителям словесности".

Геннадий Андреевич начал издалека, вспомнив своих извечных врагов — "либералов из 90-х".

— У меня на руках — конфиденциальный доклад, подготовленный Всемирным банком в 1994 году: "Россия и образование в ней в переходный период". Там написано: не годится наша родная система профтехобразования — все урегулирует рынок! — пустился в вольный пересказ лидер КПРФ.— Во встрече по докладу участвовали представители 10 стран, которые готовили эту программу нам, и наша пятая колонна, которая за это получила тремя траншами 220 млн долларов...

Напустив конспирологического страху, Зюганов перешел к объяснению того, что в письме было названо "очевидным антирусским следом в обращении чиновников с материалом классики".

— Теперь господин Ливанов принял решение составить список литературы, который надо изучать в нашей российской школе. Опять на американский грант. Выиграл его некто Ланин...

Коммунисты, стоит отметить, оказались не первой политической силой, озаботившейся судьбой литературы в школе. За неделю до демарша Зюганова с обличительной речью на ту же тему выступил главный справоросс Сергей Миронов. И, надо сказать, знал он о Борисе Ланине — авторе новой примерной программы по литературе для 10-11-х классов — гораздо больше. Миронов не стал "шить" педагогу получение абстрактного "американского гранта", а конкретно указал на то, что Ланин — "стипендиат научного центра в Вашингтоне" и — о, ужас! — "на своей страничке в сети Facebook — друг посла Соединенных Штатов Америки в России Майкла Макфола". Аудитория для таких сообщений была подходящей — депутаты Госдумы. Для создания панорамной картины культурного шока Миронов несколько раз упомянул о "дефиците духовных скреп", которые министр образования Ливанов "рубит, что есть силы", за что заслуживает немедленной отставки. "Школьники никогда не прочитают "Медного всадника" Пушкина, гоголевских "Петербургских повестей", "Даму с собачкой" и "Человека в футляре" Чехова..." — стращал эсер.

Никаких открытых писем, правда, Миронов писать не стал — ограничился устным предупреждением. Зато зюгановское воззвание в защиту "классического наследия" изобилует цитатами, знакомыми любому россиянину, добросовестно работавшему со школьной программой по литературе. Не зря же, по собственному признанию лидера КПРФ, в его семье "10 человек в трех поколениях 320 лет преподавали в школах, вузах и техникумах все основные предметы, кроме иностранного". Потомственный интеллигент Зюганов и товарищи по партии включили в письмо пушкинское "здесь русский дух, здесь Русью пахнет!", некрасовское "придет ли времечко, когда народ не Блюхера и не милорда глупого — Белинского и Гоголя с базара понесет...". Не забыл лидер коммунистов упомянуть и Ахматову с цитатой "И мы сохраним тебя, русская речь...". Нельзя не отметить, впрочем, что нынешние коммунисты предали при этом заветы старших коллег по партии, в частности товарища Жданова, заклеймившего поэтессу "взбесившейся барынькой, мечущейся между будуаром и молельней".

Сильные чувства вызывают и оригинальные литературоведческие находки товарищей из КПРФ: Иван Шмелев, писатель-эмигрант XX века, в зюгановском письме назван поэтом пушкинской плеяды. Также эту славную когорту пополнил Николай Лесков, в пушкинскую пору едва появившийся на свет и в упражнениях с рифмой не замеченный.

На упомянутой пресс-конференции самым пламенным борцом за классическое наследие был, правда, не Геннадий Зюганов, а известный в позднесоветское время писатель-деревенщик Владимир Крупин, носящий соответствующую статусу бороду.

— Конечно, душа у мира — славянская. Разрушь ее — мир погибнет автоматически,— притчеобразно начал свой монолог Крупин. И пошел вразнос: — Знаете ли вы о том, что Тамерлан должен был уничтожить гомосексуализм? Когда он пошел на Россию, явилась ему Матерь Божия и сказала: "Тут этой заразы нет"...

Далее Крупин назвал попавшего в школьную программу писателя Асара Эппеля "похабником", поскольку в одном из его рассказов "мальчики смотрят на то, как совокупляются кролики". Надо полагать, писатель-деревенщик в юные годы ничего такого не наблюдал. Досталось от него и Людмиле Улицкой, также вошедшей в обновленный вариант литературной программы: "Она описывает аборты, как будто бы Лахова ее грудью выкормила". Присутствующих такой образ озадачил. Публика ждала подробностей. Но Зюганов ласково обратился к писателю-единомышленнику: "Успокаиваемся, Владимир Николаевич, успокаиваемся".

В центре споров вновь оказался Иосиф Бродский. Партийной общественности, как мы знаем, он давно, еще с советских времен, не нравился. Владимир Никитин, идеолог движения "Русский лад", противостоящего "западному игу" в целях "сохранения цивилизационного кода России", заметил.

— Приезжаю в родную Псковскую область, прихожу в фойе библиотеки, налево смотрю — Бродский, направо смотрю — Бродский, прямо смотрю — Бродский... А Псковщина — земля, где покоится прах Пушкина. Я не против Бродского, но нельзя же так ненавидеть русский народ!

Между тем в мультимедийной презентации, сопровождавшей выступления, на экране поочередно мелькали Крылов, Грибоедов и Пушкин с нетленными цитатами вроде "И дым отечества нам сладок и приятен" и "Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам". В красном углу красовалась эмблема КПРФ... Вопрос о последнем прочитанном классическом произведении вызвал у Геннадия Андреевича приятные семейные ассоциации: "Есть у меня внук Иван — ему 5 лет. Я готовился к празднику Бородино и, должен сказать, был обрадован, что внук полностью выучил это произведение — только в трех местах я ему помогал". Видимо, речь шла о лермонтовском стихотворении, а "праздник Бородино" случился почти полгода назад. Не часты свидания у Геннадия Андреевича с классической русской литературой.

Забавного прозвучало много. Но было бы ошибкой думать, что классическое наследие привлекает лишь пародийное внимание системных оппозиционеров. Партия власти в лице зампреда Госдумы Сергея Неверова тоже озаботилась тем, что "вместо Пушкина, Чехова, Шолохова, Куприна, Довлатова" дети "будут проходить Пелевина и Эппеля".

Сергей Довлатов, отметим, никогда не присутствовал в школьной программе. Так что предлог "вместо" вызывает вопросы. Что же вместо чего будут учить наши дети в нашей школе?

Что бы этакое почитать?

Согласно утвержденным в 2012 году образовательным стандартам, с 2020 года русский язык и литература будут изучаться всеми российскими старшеклассниками (10-11-й классы) в рамках единого предмета — "словесности". Причем даже эту дисциплину "два в одном" Минобрнауки включило в список обязательных для изучения лишь под давлением общественности. Два года назад много шума наделало письмо учителя русского языка и литературы Сергея Волкова, обратившего внимание на то, что в готовящихся стандартах обязательными для изучения предметами являются лишь ОБЖ, физкультура и таинственный курс "Россия в мире", а русского с литературой нет и в помине. Министерство оказалось в центре общественного негодования, стандарты пошли на доработку.

А в конце прошлого года, ориентируясь на новые стандарты, сотрудники Российской академии образования (РАО) выпустили примерные программы по различным предметам, которые должны стать ориентиром для разработок рабочих программ школами и учителями. Материалы РАО не навязывают никакой конкретики: как по старому, так и по новому Закону об образовании итоговые программы непосредственно утверждаются в самих образовательных учреждениях. Так что широко распространяемый слух о том, что после выхода в тираж пособий РАО наши дети будут носить в рюкзаках "Generation "П"" Виктора Пелевина и "Казус Кукоцкого" Людмилы Улицкой вместо "Левши" и сборника рассказов Куприна, по меньшей мере нелеп.

В действительности программа по литературе для 10-11-х классов, за которую отвечал авторский коллектив под руководством Бориса Ланина, завлабораторией литературы в Институте содержания и методов обучения РАО, разбита на тематические модули — "Расцвет русского реализма", "Эстетические поиски в литературе на рубеже XIX-XX веков", "Литература рубежа XX-XXI веков"... Так вот, при внимательном просмотре брошюры Лескова можно найти в первом модуле, Куприна — во втором, а Пелевина, Улицкую и Эппеля — в третьем. Откуда же тогда ветер дует? Дело в том, что Лесков с Куприным представлены только в программах для углубленного уровня, то есть для старшеклассников-гуманитариев, а вот Пелевин, Улицкая и Эппель есть и на базовом уровне, то есть предназначаются всем. Вообще, общий список "базовых" авторов, приведенный в пособии, впечатляет: современные литераторы стоят рука об руку с Пушкиным и Блоком. При этом в списке действительно нет ни Грибоедова, ни Гоголя, ни Крылова, но эти классики присутствуют в примерной программе для 5-9-го классов, разработанной при участии РАО в 2010 году. И эта программа вопросов не вызвала.

Составить же компромиссную программу для 10-11-х классов достаточно непросто, особенно в нашей литературоцентричной стране. "Огонек", например, удивился присутствию в списке современных поэтов таких специфических фигур, как Губерман и Пригов — они даны на выбор учащемуся. В одном ряду с ними (и тоже на выбор) — Вознесенский и Окуджава, без пяти минут классики. Борис Ланин, практикующий школьный учитель, объяснил.

— Мы хотим показать разнообразие поэтических поисков конца XX века: есть люди, пишущие поэмы, а есть люди, пишущие маленькие "гарики"... Разумеется, это не означает, что Губермана будут изучать с такой же тщательностью, что и Пушкина. Но учитель вправе ознакомить школьника с этим именем, как и с десятком других важных для современной поэзии фигур.

Возвращаясь к скандальной современной прозе, следует отметить: программа РАО предлагает гуманитарно не озабоченным старшеклассникам изучать "литературу рубежа XX-XXI веков" всего лишь в течение двух уроков. Но споры этот модуль вызвал такие, как будто бы речь идет о фундаментальном изучении творчества Эппеля и Улицкой. Список Ланина ведь возмутил не только политиков, но и общественников. Шесть членов Общественной палаты обратились к президенту РАО с письмом, общий пафос которого сводился к следующему: у Улицкой — аборты, у Пелевина — наркотики, верните детям Куприна с Лесковым! Мотивация у подписантов была различная: поэта Андрея Дементьева, например, не устроил выбор современных авторов — он считает, что Пелевина с Улицкой неплохо бы заменить Захаром Прилепиным и Диной Рубиной. А координатор "Архнадзора" Константин Михайлов расстроился из-за того, что Лесков оказался незаслуженно забыт... В беседе с "Огоньком" Борис Ланин постарался внести ясность.

— Помимо старшей школы Куприна предлагается изучать в самом начале средней: в программу включен его рассказ "Чудесный доктор" о хирурге Пирогове... И Лескова тоже проходят в средней школе, причем я хотел бы напомнить, что в советское время его вообще не включали в школьную программу!

Если члены Общественной палаты высказали возмущение непосредственно в адрес РАО, то политики и СМИ вешали всех собак за замену классиков "вульгарными современниками" на Минобрнауки. Под напором обвинений министерство открестилось от разработки и публикации программы по литературе, призвав руководствоваться стандартом 2004 года, в соответствии с которым старшеклассники должны изучать и Гоголя, и Куприна, и Лескова. Современная литература по нормативам девятилетней давности и вовсе изучается обзорно: на одном из последних уроков в 11-м классе школьникам рассказывают о новых литературных тенденциях и постмодернизме, не призывая при этом читать Пелевина и Улицкую. Кстати, перечень авторов и произведений образца 2004 года также ни к чему учителей литературы не обязывает.

В отличие от примерных программ 2004 и 2012 годов, набор произведений, который требуется старшеклассникам для сдачи ЕГЭ по литературе, является жестко зафиксированным. Этот перечень ежегодно утверждается Федеральным институтом педагогических измерений (ФИПИ) практически без изменений и общественных нареканий никогда не вызывал. В списке ФИПИ есть Грибоедов, Гоголь и Лесков, однако любимый коммунистами баснописец Крылов и Куприн, в нем отсутствуют. Напрямую этот перечень, правда, затрагивает около 5 процентов выпускников школ — тех, кто сдает ЕГЭ по литературе: будущих филологов, лингвистов и учителей русского языка и литературы.

Вообще, следует напомнить, что до введения ЕГЭ знание литературы проверялось у всех школьников: выпускные сочинения писались в обязательном порядке. На фоне отказа от сочинений, вызвавшего бурную реакцию и словесников, и родителей, тем не менее закрепленного нынешней школьной практикой, эксперименты сотрудников РАО вряд ли можно считать принципиальными.

Отчего же тогда истерика по поводу спасения "духовных скреп"? Похоже, другого действенного сюжета, который мог бы дать весомый "электоральный эффект", в обойме у партийцев разного профиля не осталось.