«А вдруг выступление на чемпионате сочтут неудачным и получим отставку»

Старший тренер мужской сборной России НИКОЛАЙ ЛОПУХОВ, чей воспитанник Антон Шипулин стал единственным россиянином, кому удалось завоевать на чемпионате мира по биатлону в Нове-Место медали — серебро и бронзу, в интервью корреспонденту “Ъ” ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ объяснил, почему успехов не добились другие, и рассказал о планах на будущее.

— Где вы себя более комфортно в профессиональном смысле чувствуете — в лыжах или в биатлоне?

— Везде трудно.

— Что стало решающим при выборе направления? Ведь Елена Вяльбе, президент Федерации лыжных гонок России, вас звала. Значит, у вас была возможность вернуться и снова работать в лыжах, которым вы отдали едва ли не всю свою тренерскую жизнь?

— Не деньги точно. Большую часть времени я работал с лыжницами, потом перешел на мужской спринт, и на этом направлении у нас наметился позитив. Однажды захотел на Камчатку ребят повезти, но мне такой возможности не дали — и тут мне предложили перейти в московский биатлон. Ну я и ушел в простую детскую спортшколу. Просто решил попробовать себя в другом деле.

— В чем принципиальная разница между подготовкой лыжника и биатлониста?

— Какой-то особой методической разницы в концепциях нет. Но в биатлоне есть фактор стрельбы, поэтому спортсмен должен быть одаренным еще и по стрелковой части. Мы знаем случаи, когда люди приходят из лыжных гонок, но одни в биатлоне приживаются, а у других стрельба, хоть убей, не идет. Тем не менее свою концепцию в биатлоне я нашел. Так же, как в свое время нашел свою своеобразную концепцию и в лыжных гонках. Главное, чтобы спортсмены тебе верили.

— Хороший биатлонист — продукт системы или одиночка-талант?

— Спорт — такое дело, в котором человек либо находит себя, либо нет. Как Вячеслав Веденин, например. Лыжники Максим Вылегжанин с Александром Легковым. Кто они? Наверное, одиночки. Но все тренировались и тренируются в системе сборной. А Леша Прокуроров, светлая ему память, какой яркой индивидуальностью был! Все-таки личность на первом месте. Вот сейчас я восторгаюсь профессионализмом Уле Эйнара Бьорндалена. Много наблюдал, как он тренируется. Совершенно один, а продумывает все великолепно.

— По мнению знаменитого биатлониста прошлого Сергея Чепикова, ваши тренировочные планы идеальные. Но на чемпионате мира лишь Антон Шипулин завоевал медали — сначала бронзу в гонке преследования, а в самом его конце — серебро в масс-старте. Выходит, какой-то сбой все же произошел?

— Признавшись еще до чемпионата в микроошибке, которую совершил в подготовке Дмитрия Малышко и Евгения Устюгова, я сам спровоцировал ажиотаж общественного мнения. А ведь если бы Малышко так ярко не блеснул на кубковом этапе в Оберхофе, то сейчас бы говорили, что его четвертое и пятое места в спринте и гонке преследования — результаты прекрасные. Но после Оберхофа всем хотелось продолжения банкета. Заметьте, тот же Мартен Фуркад на первых этапах Кубка мира выглядел бледно. Я считаю, что для начала спортсмен должен хотя бы раз в сезоне показать яркий результат. А потом уже тренировать подводку к главному старту. Но если ты никогда не поднимал 100 кг и вдруг их поднял, пусть чуть раньше, чем надо было в идеале, это же хорошо. Значит, в принципе можешь. Да, на чемпионате Малышко поднял не 100 кг, а 90 кг, но это же не трагедия. А мы ее зачем-то создаем. В смешанной эстафете Дима бежал на 13-й день после гор. А спринт и гонку преследования — на 15–16-й, и это идеальные дни. Да, и на контрольной тренировке в Рупольдинге он на голову выше всех был. А здесь подсел. И в прошлом году было то же.

Мы с ним этот вопрос обсуждали. Может быть, он так устроен, что накануне ответственного старта бежит здорово, а потом что-то переклинивает. А вдруг такое же случится на Олимпиаде в Сочи? Этот вопрос надо изучать. Поэтому я хочу психолога в команду пригласить. Не для того, чтобы он настраивал ребят на каждую гонку, а для того, чтобы в начале лета обучил их приемам саморегуляции и аутогенным тренировкам.

— Кого из биатлонистов ни спроси, все говорят, что психолог им не нужен.

— У меня был опыт работы с психологами. Да, зачастую они спортсменам мешают. Потому что навязывают свои идеи и хотят подчинить спортсмена себе. Но любой специалист — будь то врач, массажист или сервисмен — считает себя самым лучшим и незаменимым. И в этом вся сложность — подобрать такой коллектив, чтобы специалисты не ревновали друг к другу, а были нормальными людьми. Гармония в отношениях должна быть. Каждый должен вложить в спортсмена по чуточке и не жадничать. А психологи — они все жадничают.

— Значит, вы хотите, чтобы психологи ребят научили, а потом из команды ушли?

— Если не будут мешать и тащить одеяло на себя, пусть работают. А будут мешать — мы от их услуг откажемся.

— В чем причина неярких выступлений олимпийского чемпиона в масс-старте Евгения Устюгова? Они же с Малышко тренировались одинаково?

— Весной в США Жене сделали операцию на колене, и летом он работал по индивидуальной программе: ни бега, ни имитаций. Вот эта программа и не создала ему необходимого базиса. Но когда на первом снегу он вдруг выиграл контрольную тренировку, я, признаться, удивился. Как бы то ни было, но и без ярких побед именно Устюгов перед чемпионатом мира был лучшим из наших в кубковом зачете. Может, он всегда тренировался индивидуально и меньше, чем многие другие? А сейчас начал тренироваться больше и просто не выдерживает нагрузок? Мы поговорили, и я готов пойти на изменение программы специально под него.

— Почему именно Малышко с Устюговым прошли полный цикл горной подготовки, а остальные нет?

— А ничего особенного в этом усматривать не стоит. Дима с Женей уехали в итальянские Альпы сразу после этапа в Оберхофе — 7 января. Остальные присоединились к ним 15-го. Правда, был один момент, который я позже как раз и назвал своей микроошибкой. Дело в том, что 12 января Малышко и Устюгов с гор спустились и участвовали не в одной гонке этапа в Рупольдинге, а в двух, то есть пробыли там до 14 января. Я не хотел, чтобы они оставались на вторую гонку. Хотели они. Очков для рейтинга подзаработать. А в Нове-Место меня еще обвиняли в том, что в эстафету вместо хорошего стрелка Алексея Волкова я поставил Евгения Гараничева и именно он, получив два штрафных круга на своем третьем этапе, ее провалил. Но ведь по спортивному же принципу я его поставил.

— Получается, не вы спортсменами, а они вами «рулят»? Ведь и в стартовой на чемпионате смешанной эстафете вы планировали Малышко на третий, а Шипулина на четвертый этап поставить, однако ребята настояли на обратном варианте?

— Мы не планировали, мы обсуждали вариант с Малышко на третьем этапе. Я сам на эти уступки пошел. Сознательно, для того чтобы они получили опыт и убедились, что тренер прав. Чтобы на следующий год у нас все уже было четко и конкретно. Уже договорились, например, что в олимпийском сезоне никаких коммерческих стартов — ни летом, ни под Рождество. Где-то пожертвуем и кубковыми соревнованиями. Мужчины есть мужчины — хотят быть хозяевами положения и делать так, как считают нужным они. Женщины прислушиваются к тренеру и на его решения полагаются целиком. Но когда спортсмен уже зрелый, имеет опыт достижения высоких результатов, все знает и умеет, это дело другое. Тогда я всегда иду на компромисс. Но сейчас у нас другого пути нет. Если раньше ребята занимались по одной программе, то теперь — совершенно по другой. Все вместе мы уже проделали огромную работу, и увеличивать объемы на следующий год не станем. В олимпийском сезоне сделаем упор на качество. Это главная идеология будущего сезона.

— Возможны ли изменения в составе сборной в олимпийском сезоне?

— Сегодня уже можно сказать, что четверо из нынешнего состава выступят на Играх железно, если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного. Это Евгений Устюгов, Антон Шипулин, Дмитрий Малышко и Евгений Гараничев. Остальные — кандидаты. Не скрою, влить в команду свежую кровь мы хотим, поэтому молодежь просматриваем очень внимательно. Необходимо к первой четверке подобрать еще одну, которая бы первую напрягала. Это тоже психология. Нельзя, чтобы все было гладко и спокойно. Надо, чтобы лидеры сформировались, а это возможно только в условиях жесткой внутренней конкуренции.

— Как рос Эмиль Хегле Свеннсен, понятно. Он из лыжной Норвегии. Но как в нелыжной Франции Пуаре с Фуркадами получаются, для многих загадка. Какими секретами владеют французы, у которых ни лыжных традиций, ни богатства выбора материала?

— Дело в том, что зарубежные спортсмены сами за себя борются. Сами для себя составляют программы и сами отвечают за их реализацию. Мы же продолжаем придерживаться еще советской системы: навязываем идею, а спортсмены иногда выполняют тренировочные установки, а иногда критикуют нас. Иностранцы все делают осознанно, а россиян надо подталкивать.

Кроме того, Европа компактная, поэтому провел спортсмен сбор, а через два-три часа он уже дома. Россиянам, чтобы из Европы домой попасть, необходимо потратить сутки, а то и двое. Поэтому они зачастую предпочитают оставаться в Европе, сборы, таким образом, затягиваются, и накапливается психологическая усталость. Да ведь и дома у большинства биатлонистов хороших тренировочных условий нет. В Москве со стрельбищем проблема, в Питере все только строится. Европейцам проще: час-полтора проехал, и ты уже в соседней стране — там, где есть стрельбище.

— А где они тренировочные идеи черпают?

— Интернаты у них есть. В Норвегии точно, про Францию и Словению не знаю. Но у словенцев и чехов, например, очень хорошо поставлена физическая подготовка.

— Может быть, они еще и новейшей восстановительной фармакологией пользуются?

— Мы пробежали немножко лучше, чем другие, и тут же в интернете: ой, Лопухов рискует. Да, и про других черт знает что говорят. А все дело в том, что сейчас все тренируются неплохо, но одни биатлонисты просто более талантливые. Да и стрельба в биатлоне пошла. Украинцы, например, тоже с нами в горах были. Только мы 26 января спустились, а они 29-го. Но украинки пробежали здорово, а Малышко ниже своих возможностей. И тут же слышу, мол, загубили… Да, если бы у него не было звездного часа в Оберхофе и пяти медалей за сезон, то сейчас со своими четвертым-пятым местами он был бы герой России и все радовались. А два года назад — я очевидец — его перевели во второй состав.

— За что?

— За бесперспективность. И только спустя некоторое время Дима пошел в рост. Но летом он не впечатляет, а зимой преображается. А вообще, методология всей нашей системы подготовки спортсменов в определенный момент была разрушена, и взамен ничего не пришло — мало семинаров и научных конференций для тренеров сейчас проводится. Надо новое поколение тренеров растить и обновлять всю тренировочную систему. Вот, к слову, и ответ на вопрос, почему лыжники Александр Легков и Илья Черноусов решили за границей тренироваться. Почувствовали необходимость в методическом плане новыми идеями подпитаться. Я так думаю.

— Вы наметанным глазом зачатки таланта у молодых сразу видите?

— Конечно. Интуиция. Достаточно посмотреть, как человек тренируется. Вот и сейчас во втором эшелоне есть у нас несколько быстрых парней. Одна беда — стреляют недостаточно уверенно. Есть мысль отдельного тренера по стрельбе к ним приставить. Но прежде надо весной отчитаться. А вдруг выступление на чемпионате сочтут неудачным и получим отставку. Но лично я готов ко всему.