Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Андрей Колесников защищает права уполномоченного по правам ребенка в России Павла Астахова.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В истории с детьми нашли крайнего. Это, конечно, Павел Астахов, уполномоченный по правам ребенка. Интернет-ропот поднимался медленно и верно и вышел на коду именно сейчас. Что бы ни сказал Павел Астахов, это используется против него. Лучшее, что он может сделать — молчать. Но и молчать ему нельзя, потому что молчание тоже будет использовано против него.
Ему, конечно, делают биографию. Все теперь знают про Павла Астахова — и взрослые, и дети. Вопрос, искупается ли этот неоднозначный плюс в его жизни тем, что его дети сейчас могут прочитать про отца в интернете. Они, конечно, знают отца лучше, чем любой из пишущих, но осадок-то остается.
Но они, тем не менее, знают, что он действительно делает на этом посту.
Я рискую вызвать такую же ненависть, какую сейчас вызывает он, но то, как он на самом деле работает, вызывает одно только уважение. Это чудовищная черновая работа, про которую знают те, кто занимается детскими бедами, но почему-то молчат.
Но вот он ставит под сомнение слова американского прокурора, который меняет показания по поводу смерти Макса Шатто, и комментарий Астахова в Twitter по этому поводу сметает все, что он делал и делает в России. Видимо, нельзя сомневаться в том, что говорит американский окружной прокурор.
Не так давно я встречался со своей однокурсницей, которая попала в очень плохую историю. Ее ребенок, уже не мальчик (но и не девочка), на годы застрял в Норвегии у отца. Отец силой удерживал ребенка и издевался над ним. История, как и все такие, непростая, безумно тяжелая, со множеством неизвестных. Но она закончилась тем, что, с помощью Астахова, который отчаялся помочь моей однокурснице законными способами, ее ребенка все-таки вывезли в Россию.
И ребенок вообще-то счастлив.