Смерть президента Венесуэлы Уго Чавеса заставила обозревателя "Коммерсантъ FM" Константина Эггерта задуматься о печальной судьбе подобных ему авторитарных правителей.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Покойный Уго Чавес диктатором в полном смысле слова не был. Он был авторитарным популистом. Причем, следует отдать ему должное, искренне верил в большинство своих идей. Венесуэльский лидер вроде бы проводил выборы: последние президентские были даже относительно свободными. Он прессинговал, но все же не до конца задушил независимые средства массовой информации. Он перекраивал Конституцию, но пожизненным правителем себя все же не назначил. "Разделяй и властвуй" –– таким был стиль управления покойного офицера-парашютиста. Чавес натравливал провинцию на столицу, неимущих –– на состоятельных, неграмотных –– на образованных.
В отличие от таких харизматических лидеров, как Нельсон Мандела или Вацлав Гавел, Чавес принципиально не был, да и не хотел становиться президентом всех венесуэльцев. Его харизма могла существовать только в условиях гражданского противостояния.
При нем кнут доставался оппонентам, а пряник, оплаченный доходами от экспорта нефти, наемным толпам люмпенов. Интересно, что при всей своей антиамериканской риторике, бесперебойно отгружать углеводороды мировому гегемону "команданте" не забывал.
Режимы, подобные венесуэльскому, тем и слабы, что не обладают никакими рычагами управления, кроме раздачи денег и публичных истерик про "козни врагов". А потому главе режима всегда нужно быть убедительным и ярким актером, чтобы разыгрывать то щедрого отца нации, то непримиримого патриота.
Причем несчастный, смертельно больной человек не мог даже уйти в отставку, потому что без главного действующего лица риски для системы возрастают многократно. Самыми ярыми поклонниками Чавеса были изнеженные западные левые. Ведь им в их повседневной, вполне стабильной буржуазной жизни так не хватает острых "р-р-революционных" ощущений.
Эти люди поют посмертную хвалу подполковнику, который оставляет в наследство венесуэльцам галопирующую инфляцию, стагнирующую экономику, стаю набивших карманы нефтедолларами клевретов и туманную идею так называемой боливарианской революции.
Этот мусор очень скоро придется разгребать людям, которые, скорее всего, будут менее харизматичными, но зато более ответственными, чем покойный. Плачьте, леваки всего мира! Вместе с Чавесом умрет и "чавизм". Затем вместе с братьями Кастро выйдет из обращения пропитанный кровью и наглым бахвальством миф о "Кубе –– острове свободы". Когда-нибудь, и довольно скоро, дойдет очередь и до остальных позеров, типа боливийского президента Эво Моралеса или эквадорского Рафаэля Корреа. И будут в Латинской Америке вменяемые левые и вменяемые правые, преданные идеям демократии и не корчащие из себя народных вождей. Это, может быть, скучно, но зато надежно.