Взять сырьем

Китай спешит укрепить дружбу с Россией на фоне обострения отношений с США. Первый зарубежный визит новый лидер КНР совершит в Москву. Как выяснила "Власть", он везет контракты на закупку российских углеводородов и льготные кредиты на развитие Дальнего Востока. Для Москвы предложение Пекина заманчиво — денег в бюджете с каждым годом все меньше из-за ситуации в Европе, бегства капитала из РФ и затратных проектов вроде Олимпиады. Однако риски тоже велики.

Александр Габуев

В марте 2010 года в Москву впервые приехал вице-председатель КНР Си Цзиньпин. Российские СМИ уделяли визиту какого-то китайского функционера не слишком много внимания, зато Владимир Путин и Дмитрий Медведев принимали гостя весьма радушно. "Разумеется, мы уже тогда понимали, что через три года именно Си возглавит Китай. Так что мы постарались организовать встречи так, чтобы у лидеров сразу возникли личные отношения — это для китайцев особенно важно,— вспоминал в разговоре с "Властью" высокопоставленный сотрудник МИД РФ, участвовавший в подготовке визита.— Дмитрий Анатольевич, например, принимал его у себя в резиденции, то есть фактически дома". После официальных переговоров с президентом РФ Си Цзиньпин, по словам дипломатов, попросил Медведева показать ему Кремль и особенно те комнаты, в которых работал Ленин. "Он объяснил, что рос в коммунистической семье и отец ему привил особое уважение к России",— говорит собеседник "Власти" (биографию Си Цзиньпина см. в материале "Золотая молодежь" во "Власти" N42 за 2012 год).

Три года спустя Си Цзиньпин вновь едет в Москву — уже в качестве лидера Китая, который он будет возглавлять ближайшие десять лет. В ноябре 2012 года Си был избран генсеком Компартии Китая и главой партийной военной комиссии (то есть верховным главнокомандующим), а 14 марта 2013 года на сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) — председателем КНР. Так что начинающийся 22 марта визит в Россию станет для Си Цзиньпина первой зарубежной поездкой в качестве главы Китая.

О том, что он нанесет свой первый визит именно в Россию, Си Цзиньпин сообщил еще в конце 2012 года на встрече с делегацией "Единой России" во главе с Борисом Грызловым. С тех пор официальные китайские СМИ на все лады сообщают, что подобное решение — важное свидетельство дружеского расположения второй державы мира к России.

Правда, российские чиновники отмечают, что ничего сверхъестественного в выборе именно России для первого визита главы КНР нет. "Конечно, нам это приятно и важно, символизм первого визита главы государства присутствует,— отмечает чиновник, знакомый с ходом подготовки к визиту Си Цзиньпина.— С другой стороны, Ху Цзиньтао после избрания председателем КНР в 2003 году первый визит тоже совершал в Москву, так что здесь налицо стратегическая линия Пекина, а не только добрая воля Си". Второй фактор — дальнейший график председателя КНР. Из Москвы он должен направиться в ЮАР, где 25 марта в Дурбане открывается саммит BRICS (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). По признанию собеседника "Власти", близкого к МИД КНР, если бы Си Цзиньпин первым делом поехал именно в ЮАР, у многочисленных африканских партнеров Пекина это могло бы вызвать ревность. А так новый лидер делает объяснимый выбор в пользу страны, с которой у Китая протяженная граница (свыше 4,2 тыс. км), растущий товарооборот (см. график ниже), а также статус постоянного члена Совбеза ООН.

Впрочем, у Китая есть сейчас весьма весомые поводы искать дружбы с Россией.

Военный бюджет страны на 2013 год был принят на той же сессии ВСНП, которая утвердила Си Цзиньпина новым председателем КНР. Он увеличился на 10,7% — до 720,2 млрд юаней ($114,5 млрд). В последние годы военные расходы Китая стабильно растут на двузначную величину в процентах (кроме 2010 года), как и ВВП страны. В этом году официальный прогноз по росту ВВП — скромные на фоне предыдущих лет 7,5%, однако бюджет Народно-освободительной армии Китая (НОАК) растет опережающими темпами. Основная причина — усиление противоречий Китая с США и особенно их союзниками в Азии.

В 2011 году Китай резко ужесточил свою позицию по двум территориальным спорам: в Восточном море с Японией вокруг островов Сенкаку, или по-китайски Дяоюй, а также в Южно-Китайском море. В ответ в конце 2011 года Барак Обама объявил о новой внешнеполитической стратегии США, где во главу угла поставлен Азиатско-Тихоокеанский регион. А 12 марта 2013 года официальные лица США впервые начали открыто обвинять Китай в организации кибератак на серверы американских корпораций и госучреждений.

Обострение отношений между Китаем и США постепенно трансформируется в гонку вооружений на Тихом океане. Причем Китай, несмотря на превосходство его ВМС перед лицом противников вроде Филиппин и Вьетнама, весьма уязвим перед лицом самого могущественного в мире флота — ВМС США. Создав механизм обороны своих морских рубежей, Пекин полностью проигрывает Вашингтону в возможностях проецировать силу на дальние расстояния. Например, первый и пока единственный китайский авианосец "Ляонин", переделанный из российского авианесущего крейсера "Варяг", был спущен на воду лишь в 2012 году. По оценке эксперта Центра анализа стратегий и технологий Василия Кашина, на создание полноценной авианосной группы на основе "Ляонина" у Китая уйдет еще несколько лет.

Главные опасения китайского руководства связаны с возможностями США перекрыть морские пути транспортировки углеводородов в КНР. Сейчас около 90% импортных нефти и газа Китай получает по морю — с Ближнего Востока, из Африки, Латинской Америки и Австралии. Большая часть танкеров с катарским сжиженным природным газом (СПГ) идет по узкому Малаккскому проливу, который США могут перекрыть за считанные часы. Пекин активно обхаживал руководство Мьянмы и пролоббировал строительство газопровода из порта Ситуэ в китайский Куньмин мощностью 10 млрд кубометров в год, который будет идти в обход пролива. Но в последнее время Мьянма стремится ослабить зависимость от КНР, а Запад в ответ снимает наложенные на Мьянму санкции. Так что надежность Мьянмы как альтернативного маршрута вызывает вопросы, а Пекин обеспокоен поиском надежных источников углеводородов.

Помимо трубы из Мьянмы у Китая есть всего несколько наземных трубопроводов, по которым он получает нефть и газ. Первый из них — запущенный в 2006 году нефтепровод из Казахстана Атасу-Алашанькоу (мощность в 2014 году составит 20 млн тонн нефти в год). Второй — отвод на Дацин от российского нефтепровода Восточная Сибирь--Тихий океан (ВСТО) мощностью 15 млн тонн. Третий — газопровод Центральная Азия--Китай, мощность которого в 2014 году должна составить 60 млрд кубометров газа в год. Пропускная способность последней трубы наверняка будет расширяться, поскольку сейчас крупнейшая нефтегазовая госкомпания CNPC ведет обустройство туркменского месторождения Галкыныш с запасами более 26 трлн кубометров газа. Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов 13 марта заявил, что уже этим летом там заработает первый завод по очистке газа от серы. Учитывая, что Пекин дал кредит в $3 млрд на освоение месторождения, газ наверняка пойдет в Китай.

Впрочем, Китай заинтересован в получении новых надежных источников нефти и газа. Хотя, по прогнозу Wood Mackenzie, после 2020 года Китаю не потребуется дополнительный трубопроводный газ из-за роста поставок СПГ и возможностей добычи газа (в том числе "сланцевого") внутри КНР, Пекину на случай обострения отношений с США или военного конфликта в Южно-Китайском море нужны именно наземные маршруты. Поэтому руководство КНР хотелось бы поскорее договориться с Москвой о проекте, который стороны обсуждают больше десяти лет — строительстве газопроводов из России в Китай.

Потребности Китая в стратегически надежных источниках газа совпали с новой реальностью, в которой Россия оказалась на европейском энергетическом рынке из-за последствий "сланцевой революции" в США и эха "газовых войн" Москвы с Белоруссией и Украиной. Последние четыре года, несмотря на кризис, ЕС потратил на строительство терминалов по приему СПГ и газовых труб, связывающих страны Евросоюза между собой. В итоге влияние "Газпрома" даже в тех странах Восточной Европы, где он пока является монопольным поставщиком, будет снижаться. Результаты "сланцевой революции", оказались еще более драматичными: в Европу хлынули новые объемы ближневосточного СПГ, заметно снизив цены на спотовых рынках.

Теперь российская газовая монополия ведет переговоры по снижению цен с ключевыми потребителями и дает им скидки задним числом. Представитель "Газпрома" Сергей Куприянов 11 марта заявил, что в этом году средняя цена газа для Европы составит $366 за 1 тыс. кубометров. Между тем еще в начале года "Газпром" отмечал, что средняя цена в 2012 году составила $402 за 1 тыс. кубометров. Компенсировать потери монополия намерена за счет объемов, нарастив поставки с прошлогодних138,8 млрд кубометров до 151,8 млрд. Но, учитывая нынешнюю динамику, прогнозы по объемам могут и не сбыться. Еще большие опасения внушает быстрый прогресс американских технологий по добыче сланцевой нефти, которые могут оказаться столь же опасными для российских нефтяных компаний.

Учитывая роль "Газпрома" и нефтяных компаний для наполнения российского бюджета, неминуемое сокращение поступлений от европейского рынка в перспективе 4-5 лет отразится на устойчивости государственных финансов. По словам федерального чиновника, в Кремле сейчас продумывается целый комплекс ответных мер. "На европейском фронте могут быть разные действия, вплоть до радикальных вроде раздела "Газпрома" на добывающую и транспортную составляющую. Учитывая растущие газовые амбиции НОВАТЭКа и "Роснефти" этот вариант в ближайшие годы уже не кажется таким невероятным",— говорит он. Однако главный тактический ответ, по словам собеседника "Власти", будет заключаться в наращивании поставок российских углеводородов в Азию. "У Кремля уже есть четкая установка: все новые трубы после прокладки South Stream должны идти только в Азию или к Тихому океану,— говорит другой чиновник, знакомый с ходом обсуждения.— Контракты с потребителями нам нужны как можно скорее".

Некоторые из этих контрактов, по данным "Власти", как раз будут подписаны на этой неделе в ходе визита Си Цзиньпина.

Как утверждают собеседники "Власти", готовящие визит председателя КНР в Москву, основной пакет соглашений, которые предстоит подписать в Кремле на этой неделе, будет касаться нефти. В феврале в КНР побывал президент "Роснефти" Игорь Сечин. Он провел переговоры с вице-премьером КНР Ван Цишанем, а также с главами тройки крупнейших энергетических компаний Китая CNPC, Sinopec и CNOOC.

Источники "Власти", знакомые с ходом подготовки к визиту, отмечают, что по итогам переговоров могут быть подписаны документы по увеличению поставок нефти в Китай почти вдвое — с нынешних 15 млн тонн в год до 30 млн. "Точную цифру компании еще обсуждают. Форма документа станет понятна ближе к делу, равно как и точный объем. Но схема проговорена и понятна",— говорит чиновник. Часть дополнительных объемов (до 9 млн тонн) будет поставляться с 2014 года по ВСТО через бухту Козьмино, точная цифра будет зависеть от графика расширения трубы. Китайцы не против финансировать строительство второй наземной трубы из Сковородино, но это пока предмет переговоров, говорит источник, близкий к китайской стороне. Вторая часть схемы — дополнительные 7 млн тонн нефти, которые будут заходить в Китай из Казахстана по своп-механизму между "Роснефтью" и "Казмунайгазом" (подробнее об этом читайте в интервью Кайрата Келимбетова во "Власти" в N8).

Еще один элемент схемы — допуск китайских госкомпаний к участкам российского шельфа Баренцева и Печорского морей, где у "Роснефти" есть лицензии на семь участков. У китайцев есть значительный опыт работы на шельфе (правда, не на северном), а похожие соглашения "Роснефть" уже заключила с американской ExxonMobil, итальянской Eni и норвежской Statoil. Наконец, источники "Власти" не исключают, что китайская сторона будет готова либо авансировать будущие поставки нефти, либо кредитовать совместные проекты на шельфе на льготных условиях. "Это один из главных стимулов начать ускоренное сотрудничество с китайцами — деньги на поглощение ТНК-ВР у "Роснефти" вроде есть, но лишние несколько миллиардов не помешают",— говорит российский чиновник. "Роснефть", CNPC, CNOOC и Sinopec ход переговоров не комментируют.

Активизировался на китайском направлении и "Газпром". Алексей Миллер 13 марта посетил Пекин и договорился с руководством CNPC ускорить переговоры с тем, чтобы до конца года подписать документы по строительству газопровода из РФ в КНР мощностью 30 млрд кубометров в год, ресурсной базой которого должны стать Якутия и Иркутская область. Также стороны договорились активизировать переговоры по участию CNPC в строительстве завода по сжижению газа в Приморском крае, СПГ с которого пойдет на азиатские рынки. На этой новости капитализация "Газпрома" на ММВБ за день выросла почти на 3%.

Впрочем, источники "Власти" отмечают, что договориться по газопроводу на сей раз стороны вряд ли успеют. "Си Цзиньпин не может решить судьбу контракта в Москве, даже если компании придут к пониманию деталей. Документы надо провести через политбюро, вряд ли вся эта процедура будет завершена к 22 марта, раз твердых договоренностей по-прежнему нет",— говорит источник "Власти", знакомый с ходом переговоров.

Позиции сторон по главному вопросу — о цене на газ — постепенно сближаются из-за падения цен в ЕС и роста цен на импортируемый Китаем СПГ. "К концу года можем сойтись",— шутит один из переговорщиков.

Еще один стратегический вопрос, который Си Цзиньпин и Владимир Путин будут обсуждать в Кремле,— это перспективы участия Китая в освоении российского Дальнего Востока. В 2009 году Дмитрий Медведев и Ху Цзиньтао подписали программу регионального сотрудничества Дальнего Востока и Восточной Сибири РФ и Северо-Востока КНР на 2009-2018 годы. С российской стороны программу курировал Минрегион. Однако с тех пор о программе почти ничего не слышно.

В Минрегионе "Власти" заявили, что "динамика хода реализации ключевых проектов программы оценивается положительно, работы по отдельным мероприятиям полностью завершены". Правда, сколько именно из почти 300 проектов и мероприятий завершено, чиновники не рассказывают. "Было закрыто несколько мероприятий, но проекты по созданию производств так и не заработали",— признается чиновник аппарата правительства. В результате Москва и Пекин решили уточнить и дополнить список проектов программы. Работа началась еще в 2011 году и, по данным Минрегиона, находится "в стадии согласования между сторонами".

Реализация программы зашла в тупик, говорит сотрудник аппарата правительства. Когда Минрегион попытался передать ее созданному в мае 2012 года Министерству по развитию Дальнего Востока, ведомство Виктора Ишаева отказалось ее принимать. Формальным поводом стало то, что программа включает в себя регион Восточной Сибири, который в компетенцию Минвостокразвития не входит. В Минрегионе это подтверждают. "На самом деле мы считаем, что эта программа нежизнеспособна, мы можем представить альтернативу",— говорит источник "Власти", близкий к Минвостокразвития.

Альтернатива, по данным "Власти", будет представлена уже в ходе визита Си Цзиньпина. Минвостокразвития и Банк развития Китая готовят протокол о намерениях, в соответствии с которым китайцы прокредитуют проекты на $5 млрд. Это будет первое в истории кредитное соглашение между китайским госбанком и российским министерством. "Конкретных проектов в документе нет, но там указаны области сотрудничества. Это инфраструктура и обрабатывающие производства, а не сырье",— хвастается источник "Власти".

Возможное подписание документа означает, что правительство решило развивать Дальний Восток не только за счет государственных денег, но и за счет массированных иностранных инвестиций, прежде всего китайских, поясняет "Власти" ответственный секретарь Российско-Китайской палаты по содействию торговле машинно-технической и инновационной продукцией Сергей Санакоев. "Как мы видим из дискуссий вокруг программы, необходимых на развитие Дальнего Востока 5 трлн рублей в бюджете нет. Значит, бюджетное финансирование будет меньше, а разницу придется покрыть частными деньгами. Взять их в таком объеме можно только в Азии",— говорит Санакоев. Так совпало, что программу развития Дальнего Востока правительство рассмотрит 21 марта, за день до визита Си Цзиньпина.

Допуск китайского капитала в регион приветствует и частный бизнес. "Мы уверены, что крупные ресурсные проекты, ориентированные на рынок Китая и других стран АТР, могут стать центрами новых экономических кластеров, вслед за которыми появятся предприятия более глубокой переработки, сервисы. В сочетании с инвестициями в инфраструктуру это превратит Восток нашей страны в одну из ключевых точек роста экономики России",— заявил "Власти" гендиректор группы En+ Артем Волынец (En+ управляет энергетическими и металлургическими активами Олега Дерипаски). По словам Волынца, российскому бизнесу нужны проектное финансирование со стороны китайских банков и компаний на выгодных условиях, а также выходы на рынки стран АТР. "Иностранный бизнес может получить, во-первых, крупные доли в проектах по добыче и переработке полезных ископаемых и энергетике на территории России. Во-вторых, возможность заключения контрактов на покупку произведенной в будущем продукции. В-третьих, китайские компании могут быть привлечены в качестве EPC-подрядчиков в ходе реализации крупных проектов",— поясняет Волынец.

Таким образом, нынешний визит Си Цзиньпина должен утвердить новый формат отношений Москвы и Пекина. Китай получит в лице России надежный источник сырья и надеется гарантировать если не помощь, то хотя бы благожелательный нейтралитет РФ в случае обострения конфликта между КНР и Западом. Россия, в свою очередь, получит новый рынок сбыта для своего сырья и источник средств для наполнения бюджета. "Конечно, это роль сырьевого придатка,— говорит Василий Кашин.— Но Россия как раз сейчас является сырьевым придатком, зависимым от одного единственного рынка — ЕС. Рынка плохого, сокращающегося, закрытого в отношении России. Впервые в российской истории появляется возможность получить два примерно равноценных рынка для экспорта сырья за счет Китая. Это надо использовать".

Сергей Санакоев признает, что в случае реализации этого сценария для России на Дальнем Востоке возникают риски попасть в зависимость от КНР. "Для того, чтобы снизить эти риски, надо привлекать инвесторов и кредиты из других стран, прежде всего Японии и Южной Кореи",— говорит он.

При грамотном позиционировании проблемы для сдерживания Китая на Дальнем Востоке можно привлечь даже Запад. "Тема инвестиций в развитие российского Дальнего Востока для балансировки китайского влияния нередко поднимается в дискуссиях чиновников в ЕС и дискуссиях внутри элиты,— рассказывает "Власти" Бен Джуда из Европейского совета по внешней политике.— На Западе существует вполне устоявшийся консенсус: мы должны следить за тем, чтобы Россия не уступила свой экономический суверенитет амбициозному Китаю. И в случае необходимости — помогать и инвестировать, чтобы Дальний Восток не стал сферой влияния Пекина. Такой подход укоренен и в сознании многих политиков ЕС. Для самых консервативно настроенных политиков "потеря Сибири" Россией — чуть ли не утрата последнего европейского бастиона в Азии. И если бы Москва могла использовать этот фактор на переговорах, разыгрывая карту западной паранойи относительно Китая, она бы смогла привлечь в регион западные инвестиции и создать здоровый баланс".