Живет такой старец

Фестиваль театр

В рамках внеконкурсной программы продолжающегося в Москве всероссийского театрального фестиваля "Золотая маска" прошел ежегодный фестиваль современной драматургии "Новая пьеса". Комментирует РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Занявший первую декаду марта фестиваль "Новая пьеса" отчетливо обозначил любопытную "смену вех": у новодрамовского театрального сообщества больше нет четкого запроса на знакомство с новыми текстами, написанными современными драматургами. Размывание этой задачи было заметно в последние несколько лет, но теперь стало абсолютно очевидным: у "новой драмы" нет нужды заявлять о себе и отвоевывать жизненное пространство — у нее уже достаточно средств самореализации и платформ для самопрезентации. У наших драматургов, как еще совсем недавно было, отныне нет такой программы-максимум — быть хотя бы прочитанными вслух.

Чтобы отделить пропаганду новых текстов от других задач, придумали даже специальный мини-фестиваль "Перепост" — в популярном формате читок-эскизов вводили в обиход недавно переведенные зарубежные пьесы. Возможно, некоторые из них скоро появятся на неравнодушных к современной драматургии сценах — скажем, у "Любви и денег" британца Денниса Келли есть все шансы стать репертуарным названием. Что касается пьес российских драматургов, то новинкой можно считать разве что "Кеды" Любови Стрижак, привезенные лабораторией "ON.театр" из Петербурга (в Москве они поставлены в театре "Практика").

Что касается остальной программы, то в ней, кажется, решили просто исследовать границы применения самого термина "новая пьеса" — и в полном соответствии с требованиями времени доказать, что границ этих практически не существует. Из того, что уже, собственно говоря, доказательств и не требует: дорогой, многоуважаемый вербатим — то есть сочинение спектаклей на основе не выдуманных писателями, а снятых с уст реальных людей слов. Красноярский театр юного зрителя показал "Подростка с правого берега" в постановке неутомимого Романа Феодори — коллективный портрет сегодняшних тинейджеров с окружающих театр улиц. Зрители рассажены на поворотном круге сцены, и ее повороты уподоблены школьной экскурсии по краеведческому музею, во время которой актеры-экспонаты "оживают" и превращаются в сегодняшних красноярцев, предварительно выслушанных авторами композиции. То ли из-за рыхлости композиции, то ли от того, что вербатимом сегодня уже никого не удивишь, то ли от излишнего усердия исполнителей, старательно портретирующих подростков и их учительниц, но встреча с реальностью — она должна была стать бескомпромиссной и пугающей — не случилась, случилась только встреча с труппой.

"Новой" может оказаться и не совсем новая пьеса: десятилетней давности "Ручейник" Вячеслава Дурненкова вернул к жизни в новосибирском театре "Старый дом" (режиссер Семен Александровский). История про журналиста, который поехал в деревню за материалами о святом старце, то есть в поисках следов иной реальности, сама стала документом хотя и недавнего, но прошлого. Исчезнувшим здесь оказывается сам герой-собиратель, а текст пьесы будто отслаивается от сценической среды — зрителю с помощью реквизита и мультимедийных средств явлен фиктивный мир, состоящий из множества деталей. Любопытно, однако, что поводом для подобного рода фантазии становится сочинение одного из видных новодрамовцев Вячеслава Дурненкова — расслоение вроде бы все еще актуального и по-прежнему молодого движения на поколения происходит именно сейчас.

Время действительно идет, и былое недоверие "новой драмы" к режиссерам, для которых свежие пьесы часто становятся лишь поводами для абсолютно самостоятельных высказываний, вроде бы уже побеждено. В спектакле Лиепайского драматического театра "Ставангер (Pulp People)" от пьесы Марины Крапивиной осталось лишь несколько сцен. Из невинной, в сущности, истории про молодую женщину, которая познакомилась в интернете с норвежцем и решила уехать к нему за семейным счастьем, режиссер Константин Богомолов сделал буквально пропитанный черным юмором мизантропический спектакль о тотальном крахе европейских ценностей. Помещенные в застекленную квартиру-коробку герои "Ставангера" напоминают насекомых, притворяющихся людьми,— и от этого спектакля остается гораздо более сильное чувство отчаяния, чем от перекликающегося с лиепайским спектаклем недавнего московского "Идеального мужа" (постановка того же Константина Богомолова в МХТ).

В программу "Новая пьеса" попал даже спектакль московского Liquid-театра "Пока ты здесь". Для его создания пьесы вообще не требовалось — молодые артисты отправились в наркологическую больницу. Потом на основе общения с пациентами они сделали удивительной силы пластический спектакль о механизмах зависимости, о деформациях болезненного создания и о попытках человека преодолеть эти деформации. Едва ли не самый сильный из того, что получилось увидеть в программе "Новой пьесы", этот спектакль не только украсил афишу, но и заставил в очередной раз задуматься о толковании названия всего дела. Сейчас оно максимально свободно — а это значит, что вскоре придется очерчивать границы чего-то еще более нового, чему еще только предстоит родиться.