Казаки в Ростове-на-Дону смотрят на тебя, начиная с аэропорта. Хмельные, с иконами, с толстозадыми бабами. Потому как сувенирные. Эта казачья самоирония прекрасна. Но настоящие-то казаки где?
Мне по делу нужно было на уикенд в Ростов. Не первый мой приезд. Но в первый там боролись со снегом методом самотаяния, и по городу было особо не погулять. Запомнилась невероятная южная архитектурная пышность, которой навалом, скажем, в Праге, а вот в России нет. Не просто пламенеющая эклектика, когда все в кучу, много и сразу; не просто кремовый торт здания городской думы, а весь старый город этим кремом мазан, всюду эти архитектурные марципаны, на каждом дореволюционном домишке. Ими покрыт весь центр, начиная с крутобедрых улочек возле собора и рынка, моющих ступни в Доне, и южный город производит сильное впечатление сочетанием изобилия с покосившимися хибарами, а также с той грязью, которой город покрыт.
Надеюсь, вы меня поняли: Ростов мне даже нравится, потому что грязь у нас всюду, включая Питер и Москву, это наш такой цивилизационный маркер, а вот пышный историзм в России не везде. Везде у нас как раз все одинаково уныло (ну, или почти одинаково, или почти уныло): Иваново от Тюмени не отличить. Поверьте человеку, объехавшему страну от Калининграда до Камчатки.
Вот эта ужасающая стандартизация, однообразие, этот единый городской шаблон — он, конечно, предмет моих страданий. В поездках хорошо видно, что страна причесана под одну даже не архитектурную, а идейную гребенку. Главный этап был послевоенный, когда на руинах церквей, хором да и просто руинах начали взращивать одинаковые драмтеатры с колоннами, одинаковых Лениных на проспектах Ленина; одинаковые пятиэтажки. И если вы думаете, что эта стрижка бобриком в прошлом, да ничего подобного! Потому что суть не в том, как стрижена башка, а в том, что всем одинаково.
В наше время выделяются три такие пахоты плугом единообразия. Первая — это дорогие (или, если с южным фрикативным "г", "дорохие") высотные дома монолитного железобетона, непременно с подземными гаражами, а теперь и со сплошным остеклением, торчащие прыщами что над Тихим океаном, что над Доном, что над какой-нибудь Уводью.
Вслед за "бохатыми" домами стал перепахивать города второй лемех: сетевых магазинов. Я уже давно в поездках ни в какие магазины не хожу, потому что всюду одно. Вот скучковались Adidas, Intersport, Nike; вот Zara, "М.Видео", H&M. Ну, и какой смысл, если все то же в Москве? Причем плуг ритейла разворотил поле так, что на нем вообще не растет то, что обильно колосится в Европе: магазинчики с местными товарами для дома. Ну, все эти свечи, лампы, зеркала, салфетки. Я в Европе люблю по таким шататься и мелочевку покупать. У нас вместо этого — общак Zara Home.
А третий плуг ведет борозду прямо на наших глазах: это сетевые рестораны и фастфуд. Теперь всюду, куда ни плюнь (а плюнуть хочется),— роллы, суши, "цезарь", кальян. То есть узнать в Ростове-на-Дону, что такое южнорусская кухня и как может выглядеть с нею эксперимент, нельзя. Именно в Ростове я съел худшую в своей жизни "Маргариту". Тесто в ней было пышно, как актриса Крачковская, зато помидоры — пластмассовые...
...Ну, а теперь возвращаюсь к тому, с чего начал: с донских казаков. И не надо только, еще до разговора о них, сурово мне выговаривать, что я ни фига в Ростове не понял, что пишу про грязь, а надо про грандиозный драмтеатр в стиле конструктивизма; что ужинать грамотный ростовчанин катит в шалманы Левбердона, Левого берега Дона, вот там шашлыки, вино рекой и гостинички.
Да знаю я про Левбердон! Мне про него свистящим шепотом рассказывал еще бывший коллега Дибров ("Там похххоть растворена в воздухе"). Печаль моя в другом — в одинаковости убогости и в убогости одинаковости, равняющей наши города.
Вот те же казаки, будь они хоть нацией, хоть сословием, хоть просто ряжеными, да, казаков на ростовских улицах я мечтал бы увидеть. Ведь должны они где-то существовать? Вещает же в Ростове радио "Казачий Дон", чудовищная второсортная тоска, прерываемая "Любо!" и "Слава Богу!". Мне казалось, что усатые, чубатые люди с нагайками, в надраенных сапогах, вышедшие в пятничный вечер на Большую Садовую, должны менять городскую атмосферу в сторону уникальности.
Знаете, в любимом мной Мюнхене эдаким манером гуляют по вечерам парни в кожаных шортах на лямках и фройляйн в корсетах со шнуровкою, и мне это нравится. И я готов был заранее полюбить этих костюмированных казаков и не видеть в них угрозы свободам и либеральной идее. Потому что я ведь не вижу угрозы либеральной идее в костюмированных баварцах, пусть даже пьющих пиво в пивной "Хофбройхаус", откуда вышли в люди и Ленин, и Гитлер. Я бы и в Иваново был рад увидеть ряженых ткачей. А в Вологде — не знаю, ряженых доярок. Потому что если наши города одинаковы, то маскарад в сочетании с ярмаркой местного продукта, будь то ситцы, масло или семечки, мог бы как-то всероссийскую унификацию очеловечить, смягчить.
Второе мое соображение состояло в том, что выход чистеньких казаков на пышные, но загаженные улицы, покрытые сетью псевдо-японо-итальянских харчевен, должен был вызвать некий городской катарсис. Показать всем, и казакам в первую голову, что неладны дела в их собственном королевстве и что биться всем своим войском Донским, с атаманами и куренными, следует не за то, какие выставки кому запрещать, а за то, чтобы улицы были вылизаны до ослепительного блеска. А уж когда Ростов, или Краснодар, или Петербург, или что еще у нас сегодня числится в казацких станицах, избавятся от физической грязи и Ростов не будет выглядеть как елизаветинская дама в нестиранных юбках, когда там поднимет голову местный ресторатор, отельер, мастеровой и так далее, тогда я готов буду слушать, что эти люди думают о судьбах страны. Но не раньше...
...Но, как вы правильно догадались, никаких казаков я так и не встретил. Казачью лавку с нагайками и прочей сувениркой на углу Буденновского проспекта — да, нашел. Но не казаков. Вместо казаков по ростовским улицам плыли гопники, гопота. И когда я слегка ошарашенно поделился этим наблюдением с местными, те подтвердили: "А ты как хотел? Ростов-папа!"
И я вспомнил дивный документальный фильм "Я тебя люблю" режиссеров Костомарова и Расторгуева (торрент качается без проблем), которые, отсмотрев сотни видеоклипов, снятых ростовскими гопниками на мобильники про самих себя, смонтировали из этого на час двадцать пронзительную ленту про любовь на Дону. Там, в этом фильме, гопота обоих полов пытается, но не может выразить ощущение своих "отношений", а потому прибегает исключительно к мату. То есть у них мат — не язык, а такой лингвистический транспорт чувств. Сильная получилась вещь.
Так вот таких персонажей на пышных грязных улицах было полно, я такой прекрасной аутентичной гопоты нигде не встречал и чувствовал себя совершенно как в кино. То есть все же могут наши города отличаться друг от друга, если захотят.
Хотя я, летя в Ростов, надеялся все же не на такое отличие.