Власти Техаса обнародовали доклад судмедэкспертов, изучавших обстоятельства гибели трехлетнего Максима Кузьмина. Согласно заключению врачей, мальчик страдал серьезными отклонениями в психическом развитии и часто наносил себе травмы. Тем не менее незадолго до смерти приемные родители прекратили давать ребенку сильнодействующие лекарства. Органы опеки штата Техас продолжают собственное расследование трагедии, но пока не видят причин для возвращения в Россию младшего брата погибшего, двухлетнего Кирилла.
Фото: facebook.com
Несмотря на многочисленные запросы российских властей, прокуратура округа Эктор неизменно отказывалась раскрывать любые подробности расследования дела о гибели Максима Кузьмина. «Когда речь идет о смерти ребенка, закон штата Техас запрещает передавать какую-либо информацию третьим лицам»,— пояснил “Ъ” окружной прокурор Бобби Бланд.
Тем не менее прокуратура была вынуждена ответить на официальный запрос местной газеты Odessa American, поданный в середине февраля в рамках действующего в США Закона о свободе информации. Журналистам были переданы заключение судмедэкспертов и доклад об обстоятельствах гибели ребенка, подготовленный медиками и сотрудниками правоохранительных органов.
Согласно документам следствия, 21 января Максим Кузьмин был доставлен в окружную больницу Medical Center Hospital в городе Одессе. В течение часа медики пытались остановить сильное внутреннее кровотечение, но в 17:43 были вынуждены констатировать смерть мальчика.
В тот же день было проведено вскрытие. Приглашенные судмедэксперты обнаружили на теле ребенка более 30 «царапин, шрамов, ссадин и синяков, находящихся в разной степени заживления». При этом врачи отметили отсутствие внешних повреждений, которые могли бы привести к травме брыжейки и большой кровопотере.
В документе говорится, что Максим Кузьмин и его младший брат Кирилл были привезены в США 3 ноября 2012 года. Через несколько недель приемная мать обратилась к врачам с жалобой на отклонения в поведении Максима. По ее словам, мальчик часто наносил себе травмы, расцарапывал руки, лицо и гениталии. Из-за этого Лаура Шатто была вынуждена максимально коротко подстригать ему ногти, а перед сном надевать ребенку перчатки. Кроме этого в полицейском отчете упоминается, что мальчик «бился головой о стены, ступеньки и другие твердые предметы» и однажды упал со стула, подавившись вареной морковью.
Доктор Брюс Экел из больницы Cook Children`s Medical Center, к которому обратились приемные родители Максима Кузьмина, подтвердил следователям, что психическое состояние ребенка после приезда в США заметно ухудшилось. «Во время первого осмотра я заметил несколько синяков и царапин,— говорится в протоколе.— В ходе второго визита мальчик выглядел значительно хуже: он был весь покрыт синяками и царапинами, кроме этого были зафиксированы разрыв сосудов и кровоизлияние в углу левого глаза».
По мнению доктора Экела, поведение ребенка свидетельствовало о «серьезной психологической травме, полученной в первые годы жизни». При этом приемные родители не были заранее предупреждены о проблемах, с которыми им предстоит столкнуться.
В документах, подготовленных агентством по усыновлению, отмечается, что родная мать Максима Кузьмина имела «проблемы с алкоголем», продолжая пить во время беременности. Кроме этого, как утверждает Лаура Шатто, в детском доме ребенок мог подвергаться «сексуальному и другим формам насилия». По ее словам, готовясь забрать ребенка, она провела две недели в Псковской области и неоднократно видела, как мальчика «вовлекают в сексуальные игры». Правда, во время бесед со следователями приемный отец не смог подтвердить информацию о сексуальном насилии.
Как сообщил полицейским доктор Брюс Экел, 4 января он действительно прописал ребенку медикаменты, которые используются в том числе для «подавления симптомов шизофрении». Но спустя две недели приемные родители решили прекратить прием лекарств, сославшись на то, что «из-за этого мальчик начал испытывать трудности, глотая пищу».
Согласно рапорту, составленному сотрудниками офиса шерифа округа Эктор, 21 января приемная мать вывела детей во двор около 16:00. Максим с самого утра находился в плохом настроении. Вплоть до трех часов дня он отказывался покидать спальню и, вопреки обыкновению, не захотел перекусить перед выходом на улицу.
На допросах Лаура Шатто показала, что дети играли возле качелей, но Максим вел себя «необычно тихо». «Он раскачивался из стороны в сторону и продолжал сосать палец»,— уточнила она.
Она отлучилась с детской площадки «не более чем на десять минут» и, вернувшись, обнаружила Максима лежащим без сознания недалеко от качелей. По словам приемных родителей, они и раньше сталкивались с тем, что мальчик намеренно надолго задерживал дыхание, стараясь упасть в обморок. В протоколе допроса говорится, что Лаура Шатто подбежала к ребенку, схватила его и начала трясти, громко называя по имени. «После этого она схватила его за шею и встряхнула так сильно, что изо рта ребенка показались кровавые пузыри»,— отмечается в документе. Позднее родители объяснили это недавней «травмой губы», которую нанес себе ребенок.
18 марта большое жюри присяжных отказалось привлекать супругов Шатто к уголовной ответственности. Как объяснил “Ъ” прокурор округа Эктор Бобби Бланд, большинство заседателей решило, что речь идет о несчастном случае. «Решение, которое приняло большое жюри, было основано на фактах, собранных полицией, офисом шерифа, врачами и сотрудниками социальных служб,— заявил он.— Затем эти улики проверяли следователи прокуратуры. Но ознакомившись со всей информацией по делу, присяжные так и не нашли никаких доказательств виновности семьи Шатто».
Несмотря на то что уголовное дело официально закрыто, МИД РФ будет добиваться возвращения в Россию младшего брата погибшего мальчика, двухлетнего Кирилла. Как сообщил в своем Twitter уполномоченный внешнеполитического ведомства по правам человека Константин Долгов, этот вопрос скоро будет обсуждаться на российско-американских консультациях по "усыновленческой" проблематике.
В начале недели прокуратура Псковской области заявила, что готова предоставить в суд «доказательства того, что усыновление Кирилла Кузьмина необходимо отменить».
Между тем в службе опеки штата Техас пока не видят причин для принятия подобного решения. «Мы действительно продолжаем собственное расследование обстоятельств гибели ребенка и проверяем информацию о семье и условиях, в которых находился приемный мальчик,— объяснил “Ъ” представитель службы по защите детей штата Патрик Кримминс.— В любом случае никаких нарушений в процессе усыновления детей не выявлено, так что ребенок останется в Техасе».