После освобождения из тюрьмы бизнесмен остается в Камбодже под подпиской о невыезде. На вопросы ведущего Алексея Корнеева ответил депутат Госдумы Алексей Чепа, который ранее обратился в МИД Камбоджи с ходатайством об освобождении господина Полонского под свои личные гарантии.
Фото: Алексей Куденко, Коммерсантъ / купить фото
— Так кто же все-таки помог Полонскому выйти из тюрьмы? Информация разнится. Российские дипломаты утверждают, что это произошло благодаря заседанию российско-камбоджийской межправительственной комиссии. Вы как думаете?
— Здесь находится и проходило заседание российской межправительственной комиссии. Комиссия переезжает в другую страну — в Лаос. Комиссия на встрече с министром иностранных дел обратилась с просьбой рассмотреть возможность освобождения Полонского из-под стражи. Это было вчера днем. Но вчера вечером уже документы были здесь в тюрьме, и уже утром его выпустили на свободу. Мы также переговорили с послом, написали письмо министру юстиции. Министр юстиции по согласованию с руководством страны пошел вчера в суд, и суд принял решение по освобождению, и вчера ночью эти бумаги уже были здесь.
— Такая длительная процедура была?
— За два дня.
— Адвокаты господина Полонского говорят, что вообще российские дипломаты, будем так говорить, не совсем помогали освобождению Полонского.
— Я считаю, что адвокаты, которые находятся в Москве, не знают о том, что российские дипломаты предпринимали огромное количество усилий. Но дело в том, что действия Сергея Полонского, его поведение во время нахождения в тюрьме, вызывало противоречивые эмоции у камбоджийских работников и служб, что, конечно, затрудняло его освобождение.
Если бы его поведение было адекватным, он бы вышел, наверное, на свободу раньше, и вообще суд бы уже прошел, потому что определенные действия препятствуют проведению суда.
Все его измышления о том, что консул получил какие-то неимоверные деньги, что кто-то платит за то, чтобы он не вышел из тюрьмы, что начальник тюрьмы — позавчера в газете было написано — получил $300 тыс. или вымогает у него $300 тыс., все это неправда. Его освободили абсолютно без всяких денег за два дня.
— А залог был?
— Это, не знаю, подтвержденный залог или нет, который кхмеры, работающие вместе с ним здесь или на него, с их слов, оставили полиции, не суду, о том, что он будет проживать именно в этом месте и не будет нарушать никаких законов. Документы о невыезде министерства юстиции у меня в руках.
— То есть там не говорится ни слова о залоге?
— Нет, конечно.
— Любопытно. Потому что до вас в эфире "Коммерсантъ FM" выступал господин Добровинский, он тоже нам рассказал о залоге в $50 тыс.
— Господин Добровинский получил информацию отсюда, от третьих лиц.
— Но там же еще нужно было поручительство двух граждан Камбоджи. Что вы знаете об этом?
— Это и есть поручительство двух граждан Камбоджи, которые работают вместе с ним.
— Кто выходил на этих граждан Камбоджи? Это адвокаты этим занимались?
— Нет, там люди просто все знают друг друга. Там куча каких-то друзей у Полонского находится.
— Вы сами планируете увидеться с господином Полонским?
— Я не планирую с ним видеться. Мне его друзья звонили, не благодарили за помощь, я не собираюсь с ним встречаться. Еду сейчас в аэропорт, и вместе с правительственной комиссией, членом которой я являюсь, надо лететь дальше, исполнять свои служебные обязанности.
— Вы низвели позицию адвокатов до нуля. Я так понимаю, что всю основную работу проделали именно российские дипломаты. Залог здесь ни при чем, камбоджийские граждане, в общем-то, тоже?
— Да. Мы действовали вместе с российскими дипломатами, а гарантии под его освобождение министерству юстиции давал я.
— Вы в дальнейшем планируете принимать какое-то участие в судьбе бизнесмена? Ведь грядет еще суд, судя по всему.
— Нет, не собираюсь. Меня это абсолютно не интересует. Моя задача была освободить российского гражданина, который обращался за помощью для того, чтобы помочь ему выйти из тюрьмы, где якобы у него были невыносимые условия пребывания.
— Вам это удалось?
— Я ему помогал как российскому гражданину.
— На этом вы считаете свою функцию завершенной?
— Конечно. А дальше суд пусть решает, насколько прав он, насколько неправ.