Как российские пенсионеры осваивают чужие территории
Фото: Коммерсантъ / Иван Волонихин
Фото: Коммерсантъ / Иван Волонихин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Волонихин / купить фото
Псковитянку Людмилу Анисимову привели в китайский Хуньчунь, можно сказать, поиски новой жизни. Когда она схоронила мужа, а взрослые дети из Пскова разъехались, Людмила Александровна вышла на пенсию и познакомилась с немолодым одиноким мужчиной. Тот и предложил переехать в этот город на стыке трех границ — КНР, РФ и КНДР. И хотя личная жизнь с новым знакомым у Людмилы Александровны в итоге не склеилась, ее роман с Хуньчунем продолжается вот уже три года. Сначала у нее была виза всего на 10 дней, и каждый раз приходилось ездить продлевать ее на российско-китайскую границу — это минут 20 на машине и 3500 рублей расходов, зато теперь виза у нее уже полугодовая.
— Мне все знакомые у виска пальцем крутили: мол, всю жизнь в библиотеке работала, считала себя интеллигенцией, а тут на старости лет подалась в Китай торговать! А я им в ответ — ну и что, раз я себя здесь человеком чувствую, а не отработанным материалом с нищенской пенсией?
Людмила Александровна, еще недавно житель Пскова, говорит увлеченно и при этом продолжает раскладывать по витринам бамбуковые полотенца и пододеяльники с нарисованными пандами.
— Да, вначале было нелегко, в двух предыдущих магазинах я работать не смогла, потому что дорожу своей репутацией и не хочу на старости лет участвовать в обмане покупателей, а там этим грешили. Зато вот здесь я могу прямо смотреть в глаза людям, а это ведь, как правило, наши же соотечественники.
— Когда я здесь впервые оказалась, меня совершенно поразило, как доброжелательно и с каким неподдельным уважением относятся к русским пожилым людям местные жители,— не перестает удивляться пенсионерка Анисимова.— Всегда улыбки, всегда такая теплая атмосфера. Поначалу я отнеслась с недоверием даже каким-то, думала, что это лицемерие. Но вот пожила здесь и убедилась, что нет, ничего подобного, не наклеенные у них улыбки, а самые что ни на есть искренние. Ну, конечно, при условии, что и ты себя ведешь по-человечески. А еще покорил местный климат: тут почти всегда солнце, а в своем родном Пскове я, честно говоря, устала от этого вечно хмурого неба, свинцовых туч и слякоти.
Время от времени бывший библиотекарь поглядывает на часы — у нее, как у Штирлица, строго в определенное время сеансы связи с родиной: дочь в Хабаровске, сын в Пскове, и каждый день Анисимова общается по скайпу с детьми и внуками. Сначала, признается Людмила Александровна, пришлось помучиться, осваивая компьютер, зато теперь всегда в курсе всех семейных новостей, а ведь когда жила в России, случалось, что и неделями не виделись и не созванивались.
Анисимова берет калькулятор и наглядно показывает, из чего состоит доходная и расходная часть ее личного бюджета: российская пенсия (11 тысяч рублей) плюс зарплата в магазине (еще примерно столько же). Кстати, владелица магазина, китаянка, которую все зовут русским именем Катя, своей продавщице по-хорошему завидует, ведь в Китае на пенсию могут рассчитывать только бывшие госслужащие, а всем остальным приходится полагаться исключительно на помощь детей и накопленные к старости деньги.
— На коммуналку я здесь трачу вдвое меньше денег, чем у себя в России,— подсчитывает Людмила Александровна.— Цена аренды квартиры растет понемногу, но зато оплата отопления целиком за счет хозяйки. Так что денег в кошельке остается вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. Продукты покупаю, какие захочу. Мясо вот, правда, подорожало в последнее время очень сильно, прямо в разы. Но мне много ли надо мяса? В Пскове я себе не могла позволить каждый день есть свежие фрукты, а здесь — пожалуйста!
Общественным транспортом пенсионерка почти не пользуется, да и какой смысл ехать на автобусе, когда весь город состоит из десятка улиц? А если вдруг ноги заболят, то всегда можно взять такси, которое в любой здешний конец стоит 5 юаней, или 25 рублей. Актуальный обменный курс в приграничном Хуньчуне знают абсолютно все, потому что практически везде можно расплатиться не только юанями, но и рублями.
Весь центр Хуньчуня в рекламных неоновых вывесках на трех языках: китайском, корейском и русском
Фото: Иван Волонихин, Коммерсантъ
И здравница, и житница, и кузница
С тех пор, как замок на российско-китайской границе упал, поток российских граждан в соседние просторы год от года растет неизменно. Зато меняется судьба приграничных китайских городов, принимающих этот поток. Например, Хэйхэ, что напротив Благовещенска, за несколько лет прошел путь от крохотной рыбацкой деревушки до города небоскребов в стекле и неоне. Суйфэньхэ, в простонародье — Сунька, стал местом, куда едут целенаправленно устраивать русский загул, бессмысленный и беспощадный, благо местные цены позволяют даже небогатым российским студентам чувствовать себя в китайских ночных клубах весьма состоятельными людьми. А вот Хуньчунь имеет репутацию здравницы, причем вполне заслуженно.
Весь центр Хуньчуня в рекламных неоновых вывесках на трех языках: китайском, корейском и русском — это обязательное условие, поставленное коммерсантам городскими властями. Среди прочих взгляд цепляет: "Аптека для русских. Пенсионерам — скидка. Лечим все!".
Потомственный пролетарий, как он сам себя называет, Гречишкин Анатолий Петрович из Уссурийска, работал на заводе по ремонту локомотивов. Выйдя на пенсию, решил, что настало время и себя подремонтировать. По сарафанному радио узнал, что половина Приморья делает себе здесь новые зубы по разумной цене, поговорил с женой, сняли в банке заначку и поехали.
— Жене надо было подлечить сердце и суставы, женские болезни какие-то, а у меня задача была сделать зубной протез — здесь он минимум раза в три дешевле, чем в Уссурийске. Отдали накопленные 30 тысяч рублей не зря: жена прямо в восторге, говорит, как будто молодость вернули, прыгает как козочка. Собирается сюда через полгода на повторный курс.
Самому Анатолию Петровичу повезло чуть меньше: сначала протез оказался не по размеру, причем выяснилось это прямо в день отъезда.
— Пришлось в итоге второй раз в Хуньчунь ехать. За полтора дня мне все исправили, надо отдать должное — на сей раз все качественно. Теперь вот бегаю по магазинам — заказы родных выполняю. Уже три недели как здесь...
Даже диссертации будет мало, чтобы описать, что такое китайское приграничье для российского Дальнего Востока, хотя попытки написать такую диссертацию уже зафиксированы,— утверждают специалисты.
— На самом деле это целый приключенческий роман, это Маяковский, Чак Паланик и суровая правда жизни в одном флаконе,— поясняет известный во Владивостоке китаист Иван Зуенко.— Приграничные китайские города стали местом для культурного или же, наоборот, совсем бескультурного времяпрепровождения в духе американо-мексиканской границы. Наши граждане эти китайские города ненавидят лютой ненавистью и любят до умопомрачения, их принято ругать, но в них всегда возвращаются. И надо отметить, что Хуньчунь на фоне своих собратьев резко выделяется. Это такой милый провинциальный городок, сделавший ставку на лечение, такие Карловы Вары по-китайски. Здесь чисто и тихо — сказывается, должно быть, корейская ментальность, ведь это корейский автономный округ КНР и до границы с Северной Кореей буквально рукой подать.
Пока Северная Корея наводит на весь мир панику своими ракетами, в соседний Хуньчунь поток бесстрашных российских пенсионеров не только не уменьшился, но, кажется, даже и увеличился: пришла весна, а с ней и сезон оздоровительных туров.
Тур — это четыре дня с проездом и проживанием с завтраком и ужином за 3800 рублей. Медуслуги — отдельно. Виза не нужна, делается групповая заявка, по которой автобус въезжает в Китай. Въехать и выехать можно только в одном и том же составе, перемещение по самому Китаю ограничено Хуньчунем и областным центром Яньцзи. Сразу после пересечения границы руководитель тургруппы забирает загранпаспорта, чтобы приключений с утерянными документами не было.
— Ну вот и все, теперь мы все, как Паниковский из "Золотого теленка", человек без паспорта,— шутит сидящий на соседнем кресле автобуса Петр Алексеевич, в недавнем прошлом работавший в управлении механизации в городе Артеме. Он к китайским медикам ездит как на работу — уже третий год. В Артеме врачи лечить его отказывались, зато в Хуньчуне взялись.
Мы идем с ним в один из многочисленных госпиталей Хуньчуня, и человек, на котором российская медицина три года назад поставила крест, долго со словами благодарности трясет руку невысокому старенькому профессору. Имени своего врача-спасителя артемовский пенсионер так до сих пор и не знает, потому что по-китайски не говорит, а переводчики сообщать имя доктора отказываются, ссылаясь на то, что тот лечит местное партийное руководство и соответственно имя не должно быть широко известно за пределами Хуньчуня.
Надежда Анатольевна и Олег Павлович переехали в Хуньчунь несколько лет назад из Владивостока
Фото: Иван Волонихин, Коммерсантъ
Китай выходного дня
"Миллион алых роз" с неповторимым китайским акцентом сменяется на интернациональное "Хеппи бездей", девушки-артистки с букетом цветов идут к столику, за которым сидит семья из города Арсеньева. Юбилей любимой бабушки все вместе приехали отмечать в Китай. Растроганная Татьяна Аркадьевна прижимает к груди цветы и украдкой вытирает выступившие слезы.
— Мы почему сюда приехали-то. Во-первых, смена обстановки, а во-вторых, намного дешевле выходит, что уж там говорить,— признается именинница.— Мы с мужем всю жизнь проработали на заводе, где делают военные вертолеты. Небось, слышали про Ка-50 "Акулы" и Ка-52 "Аллигаторы"? Вот мы их собирали. А как на пенсию вышли, поняли, что палат каменных не нажили и все наши накопления после всех денежных реформ и кризисов превратились в тыкву, как карета в полночь у Золушки. Вот теперь, чтобы достойно посидеть за праздничным столом, приходится в Китай ехать. Считайте сами: нам поход в этот ресторан на пятерых обошелся в 400 юаней, то есть 2 тысячи рублей. А сколько мы оставили бы у себя дома? Раза в четыре больше как минимум. Да и внучке Карине на выпускной вечер надо платье красивое купить, чтобы ни у кого из подружек похожего не было. Так что мы, недолго думая, собрались и поехали.
За несколько дней своего заграничного турне эта дружная семья тщательно обследовала все местные магазины, съездила на экскурсию в областной центр Яньцзи, продегустировала блюда китайской и корейской кухни, накупила свежей клубники и манго. В Хуньчуне они второй раз, поэтому уже есть свои любимые кафе. Хозяйка одного из таких кафе, Ли, несколько лет жила в Екатеринбурге, и все ее знают как Лену. На днях она открыла новое заведение, рассчитанное как раз на русских пенсионеров. Здесь меню не просто на русском языке крупным шрифтом, а оно еще и адаптировано для пожилых людей: меньше соли и специй, острых соусов и жгучих приправ.
— За аренду помещения под кафе я плачу примерно миллион рублей в год, но эти затраты окупаются,— рассказывает Ли.— Русских здесь все больше и больше, и те коммерсанты, кто в свое время сделал ставку именно на приезжих из России, неважно даже на какой срок они приезжают — на неделю или на год, сейчас с хорошей прибылью.
— Хуньчунь на русский переводится как "весна", и у многих наших пенсионеров здесь наступает вторая молодость. Да и готовят вкусно, что говорить,— с трудом отрываясь от утки по-пекински, говорит Николай Николаевич, муж Татьяны Аркадьевны.— Но постоянно здесь жить не соглашусь ни за что на свете, не по мне это. Это ж надо весь свой уклад жизни менять, а я на старости лет не готов к этому, если честно.
Китайская грамота
На пешеходной улице Европейской в самом центре города три десятка зданий в псевдоклассическом стиле: с обязательными колоннами, статуями и лепниной "под старину". Об архитектурных достоинствах этого хуньчуньского Арбата лучше умолчать, но на многих приезжих этот парад тщеславия новоделов производит колоссальное впечатление. На Европейской недавно открылся развлекательный центр, где и хозяева, и менеджмент, и музыканты из России. Вечером и ночью здесь дискотека, а днем собираются члены так называемого Русского клуба Хуньчуня, объединившего человек 50 тех, кто приехал сюда всерьез и надолго.
По китайским законам иностранную общественную организацию зарегистрировать невозможно в принципе, поэтому это абсолютно неформальное объединение людей, пытающихся создать вокруг себя комфортную среду обитания. Это не только посиделки за чаем и культурно-массовая самодеятельность в виде хора (сейчас как раз готовятся к Дню Победы 9 мая), это и взаимовыручка между своими в чужой стране. А сложные ситуации возникают едва ли не каждый день: то вдруг одной из пожилых женщин стало плохо и местной общине пришлось экстренно собирать деньги на операцию и лекарства, то внезапно начались проблемы у работающих в Хуньчуне российских пенсионеров. Дело в том, что все они находятся здесь не по рабочим, а по гостевым визам, которые время от времени надо продлевать, а для этого надо ехать на границу и делать отметку в паспорте, на что уходит иногда полдня. Китайские власти смотрят на неофициально работающих здесь российских пенсионеров сквозь пальцы, но иногда эта снисходительность сменяется на требование зарегистрироваться и платить налоги.
Одна из самых известных и деятельных представительниц Русского клуба Хуньчуня, Надежда Анатольевна, говорит, что ей, логопеду-дефектологу с тридцатилетним опытом, не пришлось долго искать, чем бы себя занять на заслуженном отдыхе в чужой стране. Работу преподавателя русского языка предложили практически мгновенно: среди китайцев и корейцев, живущих в приграничных районах, масса желающих изучать русский. Но все уроки русского проходят на квартире и, разумеется, неофициально.
— Очень не хочется затевать волокиту с разрешительными бумажками, да, видно, придется,— вздыхает Надежда Анатольевна.— Если китайцы начнут настаивать, надо подчиниться, закон есть закон и здесь к этому относятся крайне серьезно.
Синявские-Жуковы (носить такую необычную двойную фамилию семейная пара решила, чтобы подчеркнуть равноправие супругов) переехали в Хуньчунь несколько лет назад из Владивостока. Говорят, что вживание в новые условия обитания далось непросто: язык, еда, стиль жизни — все другое. Это теперь их китайские соседи по дому привыкли, а поначалу из всех окон таращились, когда русская пенсионерка выходила во двор на утреннюю гимнастику.
— Катящийся камень мхом не зарастет, или, иными словами, "В движении — жизнь!". Очень мне эта поговорка нравится,— улыбается Надежда Анатольевна.— Вот и мы с мужем вместо того, чтобы на лавочке у родного подъезда век доживать, собрались да и переехали сюда в Китай. Честно признаюсь, больше всего мне здесь не хватает культурной жизни: театра (во Владивостоке у меня был постоянный абонемент), библиотеки, поэтических вечеров, выставок — здесь это все в дефиците. Поэтому и собираемся в Русском клубе, общаемся, чтобы не заплесневеть. Не сплетничаем, а именно общаемся!
Надежда Анатольевна уверяет, что дома, в России, она и подумать не могла пойти в салон красоты на какие-то спа-процедуры, зато это оказалось вполне по карману пенсионерке здесь в Хуньчуне. А вообще, тягой к перемене мест ее заразил муж, Олег Павлович, в прошлом электромеханик на кораблях дальнего плавания, десятки лет бороздил моря-океаны, неоднократно бывал и в Китае.
— В Шанхай мы во время рейсов частенько захаживали, я все смотрел и удивлялся, как быстро растет Китай, еще тогда в голову мысль закралась, что можно было бы на старости лет здесь якорь бросить. Перебрались и нисколько не жалеем. На рыбалку хожу, по грибы, все как дома. Только один серьезный минус,— тут Олег Павлович хитро улыбается.— Бананы всякие, кокосы, клубника, всего этого добра завались, а вот элементарной свеклы нету! А как без свеклы борщ сварить? Заказываем в России, нам пересылают.
Во Владивостоке у них сын с невесткой и внук, переехавшие в Хуньчунь пенсионеры скучают по родным, но возвращаться не спешат.
Уж лучше вы к нам
— Жизнь в Китае для российских пенсионеров, спору нет, привлекательна. Но есть ведь и немало подводных камней,— предупреждает китаист Иван Зуенко.
— Это не только языковой барьер, когда в трудную минуту (а у пожилых людей такое не редкость) обратиться за помощью просто не к кому. Из-за строгого режима пребывания иностранцев в Китае существует и большая проблема с шаткостью статуса такого эмигранта-пенсионера. Ведь даже в случае приобретения недвижимости можно рассчитывать только на долгосрочную визу. Вид на жительство могут дать только в случае заключения брака с китайцем, а гражданство КНР получить и вовсе практически нереально. И если призывников-уклонистов от армии, которые получают учебную визу и потом живут здесь, в Китае, годами, это нисколько не смущает, то вот пенсионеры — люди, как правило, другой закалки и любят стабильность и определенность. Сейчас намечается другая тенденция: в Китай все чаще приезжают люди среднего возраста, присматриваются, какие тут условия для бизнеса и вообще жизни, и — остаются.
Так перебрался в Хуньчунь из Владивостока Руслан Татаринов с женой Оксаной. Здесь он открыл небольшой магазин и ведет бизнес по продаже электроники и автомобильных товаров.
— Все просто и прозрачно, никаких откатов, никаких взяток и поборов со стороны налоговых или пожарных. Плати себе налоги и арендную плату и спи спокойно. У меня есть своя фишка,— поясняет Руслан.— Мой магазин рассчитан, конечно, в первую очередь на покупателей из России, но цены у меня выше, чем в соседних лавочках. Покупатели удивляются и начинают возмущаться, а я им объясняю: делают в Китае все, только одна вещь сделана на фабрике, а другая в подвале. У меня цены выше, потому что я за свой товар отвечаю: у меня только та техника, которая будет служить надежно, хоть ноутбуки, хоть мультиварки, хоть автоинструмент.
Руслану и Оксане Татариновым чуть за 40, у них во Владивостоке осталась взрослая дочь. В один голос уверяют, что на родине их ничего особенно не держало, они были рады уехать даже ради того, чтобы просто сменить среду обитания и немного пожить для себя. Встретят ли они здесь пенсию? Этот вопрос ставит их в тупик: может, через два десятка лет дома все-таки лучше будет?..
