2 тыс. полицейских ищут преступника, расстрелявшего несколько человек в Белгороде. Власти обещают 3 млн руб. за информацию, которая поможет найти убийцу. Директор центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Алексей Арбатов обсудил ситуацию с ведущим Алексеем Корнеевым.
Фото: Russian Interior Ministry of Belgorod/Handout, Reuters
Накануне мужчина начал стрелять по посетителям магазина "Охота" и по прохожим на улице. После преступник скрылся на автомобиле. В результате стрельбы погибли шесть человек, в том числе двое несовершеннолетних.
— Невольно напрашивается сравнение действий правоохранительных органов в Бостоне и Белгороде. Получается, что наши полицейские менее эффективны? Почему мы так долго не можем найти преступника?
— Менее эффективны, менее профессиональны. Хуже техническая база. Хуже согласованность между разными подразделениями полиции и других правоохранительных органов. Посмотрите, что было в Бостоне. Ведь фактически огромный пригород поставили на военное положение. Там были задействованы бронетранспортеры, вертолеты, оповещены все жители, всем фактически было приказано не покидать дома, осуществлялось патрулирование с воздуха с использованием инфракрасных датчиков. Всего этого у нас нет.
У нас несколько тысяч полицейских в этом участвует, но этих мер по поимке преступника недостаточно. Где наш спецназ, где ОМОН, где все самые новейшие технические средства? Их, наверное, вообще нет. Все это медленно раскручивается от ведомства к ведомству. Сначала идет вверх, к начальству, потому вниз, к исполнителям. Короче говоря, и техническая, и организационная сторона этого вопроса сильно отстает.
— В Бостоне за полицейскими буквально следовала телекамера, и журналисты отслеживали каждый шаг полиции. В данном случае информация крайне скудная, буквально по каплям понимаем, что же происходит.
— Я не уверен, что такое освещение всегда идет на пользу делу. Оно может оповещать и преступников, если у них есть доступ к интернету, к iPhone, к компьютерам и так далее. Информационная сторона вопроса, связанная с моментальным обменом информации, координации в реальном времени действий всех, вплоть до каждого отдельного представителя органов правопорядка, у которого должна быть связь, который должен знать, где появилось что-то подозрительное, что на его участке вообще подозрительное может возникнуть, у нас хромает.
Оперативного оповещения жителей и соответствующей подготовки жителей, чтобы немедленно включаться в эту ситуацию, соблюдать все правила и сообщать все, что вызывает подозрения, у нас тоже практически нет. Люди по телевизору об этом узнают, вместо того, чтобы иметь определенный канал, определенные системы немедленной мобилизации всего населения в соответствующих районах.
— Сегодня-то начали уже стягивать дополнительные силы. Сообщается о том, что и СОБР едет, и ОМОН.
— Преступник сегодня уже может быть в незалежной Украине, а может быть в Белоруссии. При нынешних средствах передвижения преступника играет роль буквально каждый час. А у нас прошло уже больше суток.
Уже он далеко. Вы понимаете, уже он где-то затаился, лег на дно. Здесь первые часы являются решающими, а у нас первые часы идут на раскачку всегда.
— Как вы думаете, по той информации, которая приходила, это был просто какой-то эмоциональный всплеск этого гражданина, или это подготовленное преступление, подготовленное убийство?
— Мне трудно судить. Я могу только опираться на те сведения, которые сообщают СМИ. Мне кажется, что это психически неуравновешенный человек, уже хотя бы по этому признаку он должен был быть под постоянным контролем органов внутренних дел соответствующего места. Здесь надо претензии предъявить сразу к тем, кто на месте, в частности к участковому, сотрудники районного управления должны были об этом человеке знать, должны были держать его под контролем.
Его отец жаловался на неадекватное поведение, уже это должно было сразу стать причиной. Сын с судимостью, отец с судимостью, никаких оснований разрешать им хранить огнестрельное оружие – ни тому, ни другому – не должно быть. Но здесь мы говорим уже о правовой стороне дела.
Нужно резко ужесточить эти правила, учитывая нашу общую вполне неблагополучную социально-психологическую ситуацию в обществе. Доступность огнестрельного оружия – это пороховая бочка в нашей ситуации. Поэтому лучше отнять оружие или не продать оружие десяти законопослушным гражданам, чем позволить его приобрести, каким-то образом захватить одному психически ненормальному человеку или человеку с криминальными наклонностями. Здесь такое правило должно быть.