Мясные трансформеры

Премьера кино

Завтра в прокат выходит криминальная комедия "Кровью и потом: Анаболики" (Pain & Gain), самый малобюджетный фильм Майкла Бея со времен его дебюта "Плохие парни" (Bad Guys) в 1995 году. Автор сопроводил картину признанием, что хотел сделать что-то "маленькое", основанное только на актерской игре, и, выполняя эту задачу, словно снова почувствовал себя студентом киношколы, но гигантоман Майкл Бей все равно не показался ЛИДИИ МАСЛОВОЙ похожим на юного, стесненного в средствах, но дерзкого в остроумии студента.

Если использовать бодибилдинг как метафору вслед за героем фильма, где на первых минутах можно услышать фразу: "Америка тоже начинала как кучка тощих колоний, а теперь это самая накачанная страна на планете", то можно сказать, что Майкл Бей все-таки необратимо перекачался на блокбастерах и переел кинематографических стероидов — теперь, как бы он ни старался сделать что-то "маленькое и тонкое", все равно выходит большое и толстое, и на экране вместо людей (пусть даже сыгранных неплохими актерами) ворочаются какие-то белковые трансформеры. Называть, как это уже сделали некоторые рецензенты, сценарий, написанный Кристофером Маркусом и Стивеном Макфили на основе реального журналистского расследования истории, произошедшей в Майами в 1990-е, "коэновским" по духу и абсурдности коллизий, слишком явный комплимент "Анаболикам". Если уж на то пошло, что-то "коэновское" просматривается тут в основном в еврейско-колумбийском миллионере (Тони Шэлуб), которого решает похитить шайка из трех бодибилдеров (Марк Уолберг, Дуэйн Джонсон, Энтони Маки), чтобы заставить переписать на них все свое имущество. Склочная и неприятная жертва вымогателей, выдерживающая свой паскудный характер до самого конца, несмотря на всевозможные издевательства, больше походит на комический персонаж, способный на неожиданные и парадоксальные реакции, в то время как сами главные герои, несмотря на все актерские старания, никак не дают поставить знак равенства между смешным и просто глупым — это такие гайдаевские Трус, Балбес и Бывалый, словно надутые через соломинку до гипертрофированных размеров, но куда менее забавные.

В первой трети фильма по сравнению с заключительной, где action закручивается в совсем уже дикое месиво (заставляющее авторов вывешивать титр-напоминание "Это все еще реальная история"), слишком много "теоретической базы", закадровых рассуждений героя Марка Уолберга, организатора преступления и тренера в фитнес-центре, которому надоела фамильярность клиентов, треплющих его по вихрастой голове. "Мы все начинаем как желе из крови и мышц, но в них содержится огромный потенциал, однако многие люди так его никогда и не реализуют",— размышляет герой, клоня к тому, что отказаться от реализации своего потенциала — это, в конце концов, непатриотично и не по-американски. Таким образом, даже в фильме, по идее задуманном как смешной анекдот о частном случае идиотизма, Майкл Бей все равно не может удержаться от глобальных всеамериканских обобщений, и в финале картины на экране неизбежно появляется американский флаг, который хоть и виден сквозь колючую решетку, но все равно развевается с таким же достоинством, с каким американский мечтатель перечисляет self-made men, послуживших ему образцом для подражания: Рокки, Лицо со шрамом, парни из "Крестного отца"... Подхватывает эту лирическую интонацию стриптизерша из Бухареста (Бар Пали), которая в какой-то момент присоединяется к шайке, выдающей себя за сотрудников ЦРУ,— бедная девушка тоже грезит об Америке как стране возможностей, где только и могут ее оценить, и тоже апеллирует к кинематографу: "Джулия Робертс просто показала Ричарду Гиру свою пилотку и сразу получила денег на шопинг в Беверли-Хиллз".

Окончательно укрепляет рефлексирующего тренера в решимости поменять свою участь кореец (Кен Джонг), ведущий семинар о том, как добиться успеха: "Я не знаю, зачем Бог дал нам десять пальцев, потому что нам нужны всего три — выбери цель, придумай план и подними жопу". Что касается сокращения количества лишних пальцев, то над этим в фильме ведется довольно продуктивная работа: герой Дуэйна Джонсона участвует в подводном аттракционе, где ему отстреливают большой палец ноги вместе с куском ботинка (палец потом приходится скормить одной из многочисленных населяющих картину собачек), а самым невезучим пальцы отпиливают прямо вместе с кистями, хотя купленная вместо бензопилы некачественная китайская электропила дает сбой в самый ответственный момент.

Если вспомнить еще один совет корейского гуру, которого постоянно приплетает герой Марка Уолберга,— "находить смешное в хаосе", то Майкл Бей этим советом чаще пренебрегает: да, хаос в его комедии ошибок и дебилов царит изрядный, но смешное представлено только незначительными вкраплениями. И когда в небе над головой колумбийского жука-богача, которого через полминуты похитят, просто для красоты вдруг низко пролетает огромный самолет, понимаешь, что Майклу Бею все-таки скучновато без огромных игрушек, к которым он привык, и все странности, нелепости и комические глупости человеческого поведения он без сожаления отдаст за ослепительный блеск стали и оглушительный лязг трансформеров.