Президент SSTL Всеволод Розанов возглавлял компанию почти пять лет, за это время она успела обзавестись лицензиями на оказание услуг мобильной связи в диапазоне 800 МГц, решением Верховного суда Индии их потерять и получить новые на недавнем аукционе. Итоги своей работы, в результате которой SSTL сейчас обслуживает более чем 10 млн абонентов мобильной связи и свыше 1,2 млн абонентов мобильного широкополосного доступа в интернет, ВСЕВОЛОД РОЗАНОВ подвел в интервью "Ъ".
Фото: Коммерсантъ / Александр Романов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Романов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Романов / купить фото
— Когда было принято решение, что вы покидаете компанию с 1 июня?
— Окончательно решение было принято буквально несколько дней назад, но вызревало оно достаточно долго, и его исполнение поневоле задержалось, потому что я не мог покинуть компанию до решения всех лицензионных вопросов. Сейчас, когда трудности преодолены, стратегия одобрена и основная задача менеджмента — оживление продаж, существенный рост выручки, выход на положительную операционную прибыль, наступил правильный момент, чтобы передать компанию своему преемнику и принять новые вызовы в России.
— Кто вместо вас возглавит компанию? Можете назвать ваше будущее место работы?
— О себе пока ничего сказать не могу, пока не закончились соответствующие корпоративные процессы. Могу сказать, что продолжу активно участвовать в вопросах стратегии развития SSTL на уровне нашего совета директоров. Компанию возглавит Дмитрий Шуков. Он начинал с инженера, успел поработать и в Tele2 (возглавлял продажи и дистрибуцию в их московском офисе), и в МТС (был гендиректором "МТС Туркменистан" и "МТС Узбекистан"). Очень сильный операционный менеджер с огромным опытом практической работы в телеком-бизнесе. Именно ему предстоит вывести компанию на уровень безубыточности.
— Оглядываясь назад, что, на ваш взгляд, было наиболее успешным в вашей работе, а что, может быть, сделать не удалось?
— Главный наш успех — это люди, та команда, которая взялась за, пожалуй, один из последних в мире крупных инвестиционных стартапов в области связи и которая самоотверженно выстраивала бизнес с нуля, задавая драйв всему нашему индийскому проекту.
То, что нам удалось добиться, не было бы возможно без слаженной работы нашей многонациональной команды и полной поддержки со стороны акционеров. С точки зрения бизнеса главный успех — место в тройке операторов--лидеров на рынке мобильного широкополосного доступа в Индии, закрепление там, несмотря на все пертурбации рынка. Мы были первым крупным российским потребительским брендом, вышедшим за пределы постсоветского пространства. Результат налицо — уже сейчас мы в числе 35 ведущих брендов сферы услуг в Индии, и многое, я уверен, впереди. Ну, а неудачи... Безусловно, задним умом все сильны... Сейчас понятно, что сразу надо было ориентироваться на передачу данных — мы же начали с концентрации на голосовых услугах. Но удалось успеть скорректировать планы в течение шести месяцев, так что если мы и потеряли время, то совсем немного.
— В феврале 2012 года SSTL лишилась почти всех частот в Индии и после судебной тяжбы при постоянных межправительственных переговорах в марте купила частоты на аукционе. Сейчас уже можно выдохнуть?
— Можно. Мы выдохнули буквально через несколько дней после того, как аукцион состоялся, и сейчас уже началась новая жизнь. Интеллектуальная энергия топ-менеджмента начала тратиться не на судебные дела, а на дела, связанные с созиданием, с бизнесом. В частности, до этого я только несколько часов в неделю уделял бизнесу. Остальное — юристы, корпоративные коммуникации, встречи с сотрудниками министерств, работа с коллективом компании. Никакой большой радости, честно говоря, в этом не было. Резать и сокращать — это, может быть, эмоционально тяжелее, но интеллектуально проще. Уже прошло больше месяца, как состоялись аукционы, и в целом наметилось оживление. Выручка и подключения новых абонентов увеличились, к нам пошли партнеры с различными предложениями, мы начали переговоры с другими операторами по совместным проектам.
— Какие это проекты?
— Есть, например, проект по строительству сети Wi-Fi, для того чтобы разгружать сеть сотовую. Ясно, что одному оператору это делать бессмысленно, потому что такая сеть потребуется многим и можно разделить затраты.
Также сейчас мы обсуждаем идею национального роуминга для мобильного широкополосного интернет-доступа. Такой роуминг есть для пользователей передачи данных, но на очень низкой скорости. И многое другое...
То есть существует огромное количество самых разных проектов, каждый сам по себе небольшой, но важный для общего снижения постоянных затрат.
— Предлагаю вернуться к февралю 2012 года. Почему вы попали под раздачу? Ведь в 2008 году, когда вы получали CDMA-частоты, вы были единственной компанией, претендовавшей на них?
— Мы просто стали жертвой выяснения интересов разных политических и бизнес-групп. Я абсолютно уверен, что против нас никто конкретно ничего не имел. В решении Controller Auditor General (индийская счетная палата), которая первая начала расследование по частотам, не упоминается даже название нашего оператора. Индийское ФБР (Investigation Bureau) также ничего криминального в наших действиях не нашло. Более того, два частотных аукциона, которые состоялись после решения Верховного суда, только подтвердили нашу невиновность. В первом аукционе на наши частоты в принципе никто не претендовал, а во втором участвовали одни мы.
Хотя в действиях части индийских операторов следствие нашло коррупционные элементы, и многие известные бизнесмены находились в тюрьме больше года и только сейчас выпущены под залог до решения суда.
— А как вас проверяли?
— Жесточайшим образом. Мой первый заместитель, который занимался лицензионным вопросом, провел на допросах в Тихаре, самой известной тюрьме, несколько суток. Это было очень напряженное время. К тому же индийское общество было эмоционально накалено: ну как же, якобы $40 млрд украли! Хотя никто ничего там не крал.
— Но Controller Auditor General действительно опубликовала доклад, в котором говорилось, что государство недополучило $40 млрд из-за раздачи частот по заниженным ценам...
— Эти расчеты все были абсолютно абсурдными, как мы сейчас видим. Они взяли цены 3G-аукциона, в котором цены на частоты были искусственно завышены, применили к 2G-диапазону, что совершенно несопоставимо, индексировали их и умножили на общее количество частот, распределенных в 2008 году. После чего, конечно, пресса и оппозиция подхватила: ограбили нацию на $40 млрд! Куда смотрел министр связи, куда смотрел премьер-министр, куда смотрел кабинет! Моментально забылось, что ранее основной задачей правительство ставило существенное увеличение проникновения связи и снижение цен для массового абонента (что и было достигнуто).
В итоге правительство стало главным обвиняемым в этой истории. Никогда до этого в Индии в тюрьму не сажали одновременно несколько чиновников, а тут был создан прецедент! В результате чиновники просто перестали управлять отраслью, брать на себя какие-либо риски. Отраслью связи фактически начал управлять Верховный суд. И конечно, судьям, истолковывая эту ситуацию, было сложно сказать: знаете, вся концепция распределения частот неправильная, вот тут несколько операторов виноватых, но один не виноват, а еще три-четыре чуть-чуть виноваты. Поэтому попали под раздачу все операторы, которые получили частоты в 2008 году. Все, что делалось Министерством связи в тот момент, неправильно, все отменить, распределить частоты через аукцион — вот так в целом выглядело решение суда.
— Но в итоге все разрешилось?
— Да, сейчас ситуация в этом плане достаточно стабильная. И общество, и судьи в какой-то степени понимают, что последствия этого решения и для отрасли, и для них самих достаточно печальные, прежде всего в части дополнительных инвестиций. А казначейство и государство не получили с новых аукционов практически никаких дополнительных средств.
При этом, несмотря на то что цены на последнем частотном аукционе были в четыре раза ниже, чем анонсировалось год назад TRAI (Telecom Regulatory Authority of India, регулятор в сфере телекоммуникаций Индии.— "Ъ"), они все равно являются завышенными, отсутствует бизнес-кейс для них. Ни в одном из округов, ни в одном из диапазонов частоты не были проданы полностью. В подавляющем большинстве случаев они покупались только теми операторами, перед которыми стояла угроза закрытия бизнеса или лишения лицензии. Мы надеемся, что это побудит правительство пересмотреть уровень цен на оставшиеся и проданные частоты в сторону снижения.
— Как вы считаете, что помогло вам преодолеть кризис?
— Секрет нашего успеха, наверное, заключается в двух ключевых вещах. Первое — у SSTL всегда была понимающая, но при этом твердая позиция. Мы никогда не угрожали правительству Индии преследованиями и не выступали с обличительными речами. Мы не уставали подчеркивать на всех уровнях, что хотим продолжать работать в Индии, что заинтересованы в диалоге. Но при этом мы подчеркивали, что претензии к нам безосновательны, а цены на новые частоты завышены. Мы инвестировали в экономику Индии почти $3 млрд, и это весомый повод относиться к нам уважительно.
Второе, что нам помогло,— это поддержка на межгосударственном уровне и защита крупнейшего российского частного инвестора в Индии со стороны руководства нашего государства.
— Какую роль сыграло в урегулировании проблемы с частотами межправительственное соглашение о защите инвестиций между Россией и Индией?
— Это сыграло огромную роль. У Индии такие соглашения заключены чуть не с 80 странами, но они все имеют разную силу и разный набор обязательств. Соглашение между Индией и Россией очень сильное и детальное, и оно очень хорошо защищает права инвесторов. И именно к этому соглашению сразу же начала апеллировать АФК "Система", когда стало ясно, что из-за решения Верховного суда мы можем лишиться нашего бизнеса.
— А визит Владимира Путина в Индию в декабре 2012 года повлиял на разрешение ситуации?
— Безусловно, повлиял. Индийская сторона очень ценит межгосударственные отношения с Россией. У нее было желание снять напряженность, возникшую между Индией и Россией.
— SSTL уже второй раз меняет стратегию: теперь компания будет работать не по всей Индии, а лишь в девяти штатах. Что меняется сейчас?
— На данный момент у нас нет изменения стратегии. Да, в 2008 году мы предполагали работать над созданием традиционного, ориентированного на голосовые услуги сотового оператора, но уже в 2009 году мы решили, что для нас приоритет — это не голос, а мобильная широкополосная передача данных. Так что с этой стороны сейчас ничего не меняется. У нас поменялась география. Конечно, с корпоративными клиентами будет сложнее работать, не имея паниндийского присутствия, особенно в Бомбее. Но с точки зрения ключевых бизнес-направлений и маркетинга продукции я не ожидаю больших изменений. У нас будет более сфокусированная география, что только облегчит работу менеджмента. Потому что контролировать из Дели бизнес по всей Индии — это очень непросто.
Сейчас на конкурсе мы получили частоты сроком на 20 лет, причем они технологически нейтральные: в перспективе их можно будет использовать для строительства сетей мобильной связи четвертого поколения LTE. При этом мы ушли из наименее прибыльных и перспективных регионов. Покидая 13 телеком-округов, мы лишаемся всего 25% выручки, но при этом сокращаем наши убытки более чем на 40%. Таким образом, бизнес становится более поджарым, и мы сможем быстрее добежать до положительной OIBDA.
— Вы начали работать на индийском рынке в 2008 году, а на безубыточность по OIBDA планируете выйти в 2015 году. С чем связан такой продолжительный срок окупаемости?
— Ничего необычного в темпах нашего развития нет. Мы запустили проект в момент кризиса 2008-2009 годов, когда были сложности с финансированием и инвесторы требовали от акционеров очень сдержанного инвестирования в стартапы. Плюс мы, по сути, потеряли весь прошлый год из-за неопределенности с лицензиями.
На самом деле даже наш конкурент Telenor не раз говорил, что если мы выйдем на положительную OIBDA в заявленные сроки, то это будет беспрецедентной скоростью выхода на операционную рентабельность в мире.
— SSTL объявила, что до 2015 года с учетом инвестиций в LTE потратит в Индии около $1,1 млрд. Кто из акционеров SSTL больше всех инвестирует?
— В настоящее время большие инвестиции отсутствуют. В основном идет реструктуризация долга. При переходе на LTE компании даже не придется менять оборудование — достаточно заменить софт. Поэтому стоимость перехода будет невелика — около $200 млн. При этом потенциальный синергетический эффект от этого перехода составит около $100 млн.
Вообще же, сейчас индийское правительство очень серьезно рассматривает вопрос повышения лимита на иностранные инвестиции. Если он будет решен, это во многом упорядочит ситуацию, когда, с одной стороны, "Система" владеет только 56% SSTL, а с другой — именно она осуществляет основную долю дополнительных инвестиций в компанию. Сейчас наши потребности в инвестициях совсем невелики. И я думаю, что до конца года, когда ситуация совсем стабилизируется, мы еще раз вернемся к вопросу о структуре акционерного капитала. Наверняка будут переговоры и беседы с нашими индийскими партнерами о том, как они себе видят дальнейшие инвестиции.
— Вы консультируете МТС по поводу внедрения переносимости мобильных номеров (MNP) в России. В Индии у вас большой отток абонентов был, когда ввели MNP?
— У нас нейтральная ситуация. Мы не старались специально переманивать абонентов от других операторов. Просто инвестировали дополнительные деньги в рекламу, в прояснение того, что у нас нормальное покрытие, обрывов связи меньше, чем у других. А многие операторы специально стимулировали розницу, в итоге им недобросовестные продавцы приносили уже использованные SIM-карты.
— В 2011 году вы говорили о подготовке IPO SSTL.
— Говорить об IPO можно только после достижения положительной OIBDA.
— А кто может захотеть продать акции SSTL?
— Вероятно, миноритарии компании. У нас их немало — более 18 тыс., и они уже прошли с нами через огонь и воду.
— Индийский телекоммуникационный рынок очень конкурентен. Сейчас на нем работают 12 операторов. Какое место в этом списке хочет занять SSTL?
— Мы не планируем строить империю, мы ведем планомерную работу по завоеванию лидерства в наиболее быстрорастущем и перспективном сегменте — передаче данных. Если мы сохраним свое место в тройке по доходам и количеству абонентов в сегменте передачи данных, то этого будет достаточно для получения положительной OIBDA. Мы надеемся, что не только дождемся момента, когда в Индии начнется так называемая broadband revolution, то есть массовое использование широкополосного интернета, но и что эта революция будет проходить именно на базе мобильной связи, а мы будем в авангарде всей этой истории.