Вчера президент России Владимир Путин провел совещание по экономическим вопросам, на котором присутствовали члены правительства, руководство администрации президента и его полпреды. Совещание, по мнению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, завершилось крайне неожиданно: президент недвусмысленно дал понять, что берет правительство "под себя". И это гораздо более серьезный результат, чем любой текущий выговор или отставка члена кабинета министров.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
От совещания ждали всякого. Примерно год назад такое совещание закончилось выговором трем министрам. Вчерашнее имело все шансы повторить успех прошлогодней давности, а может, и превзойти его.
— Нужно выполнять все, что запланировано,— заявил господин Путин, имея в виду прежде всего свои майские указы годичной давности.— Ожидания в обществе очень большие. И это показала — вы наверняка это видели — недавняя прямая линия.
Оснований предполагать, что министры не видели прямой линии, не было никаких. Если они и не видели прямую линию, то уж видели записанную.
— Понятно, что нужно было время на формирование правительства, на то, чтобы запустить этот весьма сложный механизм. Но для того чтобы задачи, которые мы сами перед собой поставили, решить, нужно уже сейчас вкалывать как следует,— продолжил господин Путин.
Он таким образом дал понять, что время, отведенное правительству на адаптацию, можно считать исчерпанным. И теперь они остались один на один: президент и правительство. Между ними, он считает, больше нет извиняющих обстоятельств.
В первые два президентских срока Владимира Путина в Кремле по понедельникам проходила встреча с членами правительства. Снова оказавшись в Кремле, Владимир Путин не вернулся к этому формату. Видимо, это было бы, по его мнению, как-то искусственно: в конце концов председателем правительства стал человек, под которым еще не остыло кресло президента.
То, что происходило вчера, уже очень напоминало ту самую понедельничную встречу в Кремле. Такие же, только более развернутые (все-таки не за неделю накопились) отчеты министров о текущей деятельности, короткие вопросы и нервные ответы... Да, это была она, понедельничная.
Владимир Путин для начала раскритиковал реформы в здравоохранении ("За последние восемь лет финансирование здравоохранения увеличилось почти в четыре раза, но новейшие важнейшие шаги, о которых мы много раз говорили,— это внедрение стандартов и порядков оказания медпомощи,— не были сделаны в установленный срок, во всяком случае, в полном объеме").
Потом заявил, что нельзя откладывать структурные преобразования в целом.
Потом опять вернулся к здравоохранению:
— Что получилось, например, с доплатами медицинским работникам первичного звена и скорой помощи? Эти известные 5 тыс., 10 тыс., 3 тыс. и 6 тыс. руб. Эти обязательства переданы на региональный уровень. Мы когда-то ввели это с федерального уровня, я вводил это, хорошо помню.
Президент отметил, что это было правильное и своевременное решение. Кто бы сомневался: ведь это он его принял.
— Теперь договорились о том, что передадим на региональный уровень,— продолжил Владимир Путин.— Средства выделили? Выделили. Не обманули? Нет, не обманули. Доведены они до регионов через систему ОМС? Доведены. А до медицинских работников не дошли. Просто потому, что механизм доведения не был грамотно и в срок отлажен.
Господин Путин давно не смотрел в текст своей речи:
— Я помню очень хорошо наши разговоры на совещаниях по этому поводу, когда коллеги убеждали, что мы деньги переведем, это будут и должны быть региональные обязательства, и они их исполнят, поскольку деньги мы же туда направим... Я прошу вспомнить о том, что я говорил! Я сказал им (действительно, из тех, кто был тогда, сейчас в Екатерининском зале никого почти не осталось.— А. К.): "Не заплатят, будут сбои".— "Нет, заплатят. Мы их (деньги.— "Ъ") окрасим". Окрасили? Кому нужна такая краска? Где деньги, Зин?! Помните замечательные слова Высоцкого?..
Министры помнили, конечно, хотя и виду не подавали, то есть никто не кивнул, например, в знак согласия (непонятно же, какая реакция в такой ситуации окажется наиболее верной). Сложнее было вспомнить, где деньги.
Наконец президент сказал о том, чему в начале совещания вряд ли кто-то придал решающее значение, но что в конце совещания оказалось и кардинальным, и определяющим, и каким угодно еще:
— Знаете, можно сколько угодно спорить и ругаться по поводу так называемого "ручного способа управления". Хорошо, давайте не в ручном. Давайте будем делать это системно, но тогда давайте такую систему вводить, которая эффективно работает.
Господин Путин призвал, кроме того, не пересматривать принятые документы и не готовить "очередных бумажек, лишь бы отчитаться о выполнении поручений — не в бумажках дело...".
Еще через пару минут выяснилось, что и он, и правительство временами вводят себя в блуд. Господин Путин проиллюстрировал эту беду конкретным примером:
— Мы недавно разбирали итоги реализации программы по расселению аварийного жилья. Заранее всем было видно, что там концы с концами не сходятся, а принцип справедливости явно упущен. Программу тем не менее приняли и, прямо скажем, по всем регионам прошлись, заставили их подписать и буквально через месяц констатировали, что она невозможна к исполнению. Зачем принимать такие документы? Понимаете, мы сами себя обманываем, в блуд вводим и дискредитируем свою собственную работу!
Так что если кто-то захочет ввести себя в блуд, один проверенный механизм уже точно есть.
Кроме того, президента, как выяснилось, беспокоит пенсионная система (тут, конечно, ничего удивительного: рано или поздно об этом начинает думать любой здравомыслящий человек).
По его мнению, правительство до сих пор не сформулировало понятной для всех пенсионной формулы:
— Или она готова, или она не готова. Коллеги говорят, что готова, но тогда давайте ее опубличивайте! Примите на правительстве, вносите в Думу, и будем ее обсуждать с людьми! Это келейно сделать не удастся, да и не надо этого делать келейно! Зачем?!
Это замечание касалось министра труда и социальной защиты Максима Топилина, человека без выговора. И он должен был среагировать, чтобы не стать человеком с выговором.
— Другой важный момент,— продолжил президент.— Мы дали людям право выбора — направить 4% страховых взносов на распределительную или накопительную часть пенсии. Решение они должны принять до конца декабря текущего года. Сегодня май, а активной информационно-разъяснительной работы в обществе не видно, хотя соответствующее поручение дано!
То есть он имел в виду, что мало кто понимает, что такое накопительная, что такое распределительная части да и откуда на человека свалились эти 4%. И зачем же человеку эта новая головная боль?..
Президент предоставил слово сопредседателю комиссии по реализации положений указов президента Владиславу Суркову, который автоматически стал первым человеком, который мог вступиться за правительство. Господин Сурков этот шанс использовал, но стал в этом смысле человеком не только первым, но и единственным.
— Я все-таки хотел бы,— заявил господин Сурков,— понимая прекрасно, что бумажка — это всего лишь бумажка, отметить, что с точки зрения формальной дисциплины, то есть своевременности подачи докладов, правительство работает достаточно безупречно.
Впрочем, глава аппарата правительства оговорился:
— Содержание, конечно, этих докладов вы оценили... Это все у меня тоже есть, повторять это глупо, тут я с вами только могу согласиться, честно говоря.
Но:
— Более чем из 200 поручений, которые даны в развитие указов, в 2012-2013 годах должно быть выполнено 151 — и 111 все-таки выполнено. Это довольно большой процент. Из них уже 88 снято с контроля вами. И часть из них находится также, на мой взгляд, в положительном тренде по исполнению.
Доклад Владислава Суркова был, мягко говоря, кратким, но было бы и странно, если бы он оказался таким же продолжительным, каким бывает его обычное многозначительное молчание на заседаниях правительства.
Министры, которым президент дал слово, в отличие от господина Суркова, не переформатировали свои доклады по ходу речи президента в реплику. И, скорее всего, зря.
Так, министр здравоохранения Вероника Скворцова с блеском проиллюстрировала мысль господина Путина насчет того, что любое отсутствие деятельности можно превратить в толковый доклад о проделанной работе.
О претензиях по поводу ушедших на региональный уровень доплат медработникам она, впрочем, ничего не сказала: видимо, в написанной до совещания работе об этом не было ни слова.
Доклад министра образования и науки Дмитрия Ливанова отличался позитивностью. Вернее, если быть точным, он отличался позитивностью от доклада президента и не отличался позитивностью от доклада Вероники Скворцовой.
Я потом спросил у Дмитрия Ливанова, готов ли он был к оргвыводам по итогам вчерашнего заседания.
— Конечно,— кивнул министр.— Я всегда готов.
— То есть еще одному выговору, например? — уточнил я.— Ведь один вы год назад уже получили.
— Ну да,— снова согласился он.— Теперь, видимо, должен быть строгий выговор.
— А потом строгий выговор с занесением,— вспомнил и я более раннюю практику.— И только потом следует увольнение.
— Да...— сказал министр.— А вот до этого, может, и не стоит доводить.
Но все-таки он был в этом не уверен.
Между тем наводящих вопросов президент никому из министров не задавал, пока очередь не дошла до министра труда Максима Топилина. Дело в том, что речь очень быстро зашла именно о пенсионной реформе и об этих самых 4%. Министр заявил, что пенсионная реформа должна начаться в 2015 году и что в этом случае и право выбора, куда направить 4% — в накопительную или распределительную систему,— должно быть у человека тоже до 2015 года, тем более что по этому поводу есть соответствующее поручение президента.
Последнее замечание произвело сильное впечатление на президента России. Он заявил, что на него не надо переводить стрелку и что он никогда не давал таких поручений. Он не является сторонником непроработанных решений — это правда, но поручений не давал, и не надо путать его замечание о том, что не стоит спешить, с его поручением перенести введение новой пенсионной формулы на 2015 год.
В Екатерининском зале загрохотали отодвигаемые стулья: это корреспонденты информагентств бросились в коридор передать миру диалог президента с министром труда. На лицах министров появились нехорошие улыбки. Они поняли смысл этого грохота: через несколько минут ленты агентств будут переполнены.
После совещания я поинтересовался у Максима Топилина, разобрался ли он, что в конце концов имел виду президент, когда говорил о поручении, которого не давал: то ли речь шла про пенсионную формулу, то ли сразу про эти 4%.
— Мы и раньше,— повторил министр,— говорили, что реформа не начнется раньше 2015 года. Никогда речь о 2014 годе не шла!
— Значит, про 4%, которыми гражданин может распорядиться,— уточнил я.— Видимо, именно это стало сюрпризом. Господин Путин решил, что вы пытаетесь приписать ему инициативу перенести возможность для человека принять такое решение еще на год, и возмутился этим.
Максим Топилин не стал этого отрицать.
— Некоторые,— сказал он,— и правда связывают тему формулы, которой еще нет, и 4%, которыми человек не знает, как распорядиться. Но на самом деле он руководствуется другими мотивами: решает, верит он в рынок или нет, и так далее. А на самом деле мало кто знает, что накопительная система гарантирует номинал! То есть только что человек вложил. А солидарная, то есть распределительная система,— это рынок, это индексация... Ну разве здравомыслящий человек пойдет в накопительную систему?!
Так неожиданно министр провел со мной исчерпывающую разъяснительную работу по этому поводу, о необходимости которой так энергично говорил президент.
То есть все в солидарную систему!
Еще примерно полчаса совещание продолжалось в закрытом режиме. Ничего нового по сравнению с тем, что уже было сказано, Владимир Путин не произнес, хотя и говорил более резко — прежде всего, о том самом ручном управлении и о системе, которую надо выстраивать немедленно, если кто-то хочет управлять страной по ней.
Тут-то и выяснилось, что, пока такой системы нет, Владимир Путин намерен взять управление правительством в свои руки.
— Реализация указов (президента России.— "Ъ"),— заявил Владимир Путин,— это не какой-то довесок к текущим задачам правительства. Я хочу предостеречь от подобного факультативного, поверхностного подхода. Указы — это и есть стратегическая основа и база для работы всей системы власти. И надеюсь, что мы все вместе и я в особенности будем самым строгим образом следить за выполнением этих задач.
До сих пор он не говорил такого: "я в особенности". Видимо, считает, что пришло время сказать.
Господин Путин попросил соотнести планы развития каждого министерства "с задачами, которые изложены в указах президента Российской Федерации от 12 мая прошлого года, внести соответствующие коррективы и на ближайшие пять лет, и на каждый год".
— Я прошу,— продолжил президент,— в течение месяца такие планы подготовить, сделать их достоянием гласности и представить мне. Повторяю: в течение месяца. А в конце текущего года я встречусь с каждым из вас — обсудим результаты работы за год — и публично заслушаю доклады по достигнутым результатам.
То есть теперь правительство будет работать не по своим планам, а по майским указам Владимира Путина, и для каждого министра часом икс станет встреча с президентом в конце года.
Членов кабинета министров ждет не система, а именно ручное управление. И управлять правительством теперь намерен Владимир Путин.
И это гораздо серьезней, чем отставка одного или двух министров.
Это вотум недоверия правительству, который вчера ему вынес Владимир Путин.