Новая модель двусторонних долгосрочных договоров, которой планируют заменить старую и неэффективную модель тарифообразования в электроэнергетике, активно обсуждается экспертным сообществом. Каковы перспективы применения новой модели? Будут ли расти цены? И как отрасль будет развиваться дальше? Об этом "Ъ" рассказал бывший заместитель министра энергетики России (1996-2003), бывший председатель совета директоров РАО ЕЭС, а ныне член совета директоров ОАО "Россети" и ОАО "РусГидро" ВИКТОР КУДРЯВЫЙ.
Фото: Павел Горшков/ fotoimedia/ Фото ИТАР-ТАСС
— Почему правительство РФ ставит задачу изменить модель продаж электроэнергии? Означает ли новая модель дальнейшую либерализацию рынка?
— Нынешняя модель не отвечает интересам потребителя, и у продавцов электроэнергии баланс интересов нарушен. Одни компании имеют неоправданную сверхприбыль — это ГЭС, АЭС, часть ОГК. А у других, прежде всего ТЭЦ, сплошная убыточность.
Существует несколько моделей рынка, которые сводятся к четырем основным вариантам, начиная с модели полного государственного регулирования и заканчивая свободным, конкурентным оптовым и розничным рынками. Безусловно, все модели рынка могут применяться, но только в том случае, если предварительно выполнены все необходимые условия для соблюдения интересов покупателя. Даже в законе "Об электроэнергетике" прописано соблюдение баланса экономических интересов поставщиков и потребителей. Но именно этого сегодня на рынке нет.
С самого начала реформирования в России применили модель маржинального спотового рынка продажи электроэнергии по равновесной цене. Ее принцип заключается в том, что цена на электроэнергию равна цене самой дорогой заявки поставщика, включенной в баланс. Это как вы покупаете клубнику на рынке у разных продавцов, но при этом вас заставляют платить по самой высокой цене наиболее качественного товара. Выбора у покупателей электроэнергии нет, и, по подсчетам, они переплачивают за нее до 200 млрд рублей в год.
Такая модель на Западе почти не применяется. Там, где она есть, более 90% электроэнергии продается по долгосрочным регулируемым договорам, а на маржинальный рынок остается 5-7%.
— Каковы перспективы у модели долгосрочных договоров, на которой сейчас остановилось Минэнерго? Будет ли она способствовать снижению цен на электроэнергию?
— Эта модель означает разделение рынка электроэнергии и мощности. Также она предполагает, что 90-95% электроэнергии будет отпускаться по долгосрочным договорам с генерирующими компаниями. Но когда мы разделяем рынок электроэнергии и мощности, то очень трудно потом добиться его сбалансированности. Эксперты предупреждают, что в модели двусторонних долгосрочных договоров тарифы распределятся неравномерно, так как не выработаны общие принципы ценообразования.
— А какую модель рынка электроэнергии экспертное сообщество считает оптимальной?
— Сейчас большинство стран приходят к выводу, что наиболее четко работает модель "Единственный покупатель", когда одна компания является одновременно и продавцом, и покупателем электроэнергии. Это покупатель по регулируемым ценам. В некоторых случаях эти цены регулируются автоматически, потому что как только вы переходите определенный предел прибыли, то начинаете платить налог на сверхприбыль. Сейчас модель "Единственный покупатель" дополняется блоком оптимизации режимов, когда системный оператор в момент отклонения подачи электроэнергии от расчетного графика проводит оптимизацию режимов, перераспределяя потоки электроэнергии между электростанциями. При этом проводится компенсация затрат на топливо за дополнительную нагрузку, а также оплата постоянной составляющей себестоимости при снижении нагрузки. Блок оптимизации режимов прекрасно работал до 1997 года. А сейчас он оказался очень эффективным для модели "Единственный покупатель".
— Другими словами, это схема государственного регулирования энергетики?
— Говорят, что если государство регулирует тарифы, то это якобы означает смерть конкуренции. Но это не так. В этом случае конкурируют не ценовые заявки, а технологические характеристики экономичности энергоблоков. В этой модели исключены случаи, когда кто-то, не развивая технологическую базу, зарабатывает на продаже электроэнергии. Фактически электроэнергию будут покупать у того, кто имеет наиболее низкий удельный расход топлива. А сегодня при ценовой заявочной конкуренции вы не найдете в "Совете рынка" данных по удельным расходам топлива.
— Модель "Единственный покупатель" рассматривается правительством как возможная для внедрения?
— Она обсуждается много, но не в правительстве. В апреле эту схему одобрил научно-технический совет единой энергетической системы. Но из реального рассмотрения наши либералы исключают ее из-за монопольного государственного регулирования. При этом забывая, что регулирует-то самый заинтересованный собственник. Во многих странах именно государство выступает собственником электроэнергетики. Неслучайно лучшей энергетикой мира остается энергетика Франции, управляет которой государственная вертикально интегрированная компания.
В Скандинавии, Канаде контрольная доля акций электроэнергетики находится в руках муниципалитетов или провинций. Это тоже рачительный хозяин, который заинтересован создать эффективную энергетику. А кто участвовал в приватизации российской электроэнергетики? Это государственные и частные компании Италии, Финляндии, Германии. Да, бывает эффективный частный собственник энергокомпаний, но, как правило, им является владелец энергоемкой химической, металлургической промышленности, которому нужна дешевая энергия. У нас, к сожалению, сегодня нет рачительного хозяина в энергетике, как на муниципальном, так и федеральном уровне.
Я долго работал в регулируемой монополии и не ощущал, что в ней отсутствует конкуренция. Главную роль в сравнении играл фактор удельного расхода топлива. Все алгоритмы не потеряли актуальности до сих пор. Их легко перевести на новую технологическую основу и заложить в программные продукты оптимизации. Но в XXI веке делать из рынка электроэнергии биржевую торговлю означает просто вернуться в позапрошлый век.