Выставка история
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
В Пикетном зале Зимнего дворца в Санкт-Петербурге открылась выставка "Премудрость Астреи. Памятники масонства XVIII — первой трети XIX века в собрании Эрмитажа". Около 400 экспонатов, среди которых подлинные предметы масонских обрядов и ритуалов, отечественная и переводная литература, раскрывающая "истинную мудрость" братства вольных каменщиков, портреты идеологов и наиболее известных деятелей этого общественного движения в Европе и России, рассматривала КИРА ДОЛИНИНА.
Если вы надеетесь при помощи этой выставки понять, что такое масоны вообще и русские масоны в частности, оставьте тщетные мечты. Тень главного приоткрывателя исторических тайн Дэна Брауна, конечно, витает над всеми этими всевидящими оками, шестиконечными звездами, церемониальными мечами, скрещенными руками, пеликанами, шитыми то золотом, то грубой шерстью запонами, фартуками, перчатками, передниками, лопаточками, молотками, циркулями и ватерпасами, но брауновской степени упрощения труднопостижимых секретов бытия эрмитажной экспозиции не достичь.
Да она и не пытается: посетитель уйдет из музея с кучей разрозненных зрительных впечатлений и весь обвешанный неотвеченными вопросами. Кто такие масоны? Почему сотни взрослых, серьезных, именитых, родовитых, умных мужчин облачались в странные одежды, обвешивались еще более странными предметами и с головой окунались в какие-то ну совсем школьные ритуалы и обряды? Что это было — мужской клуб, политика, социальный лифт, мода? Что из того, что напридумывали о масонах те, кто ими не был, начиная с начала XVIII века и по сей день, правда? И что, собственно, эти самые масоны в своих ложах делали (и делают ведь в некоторых особенно консервативных странах до сих пор)? Нет ответа — изысканные редкости, раритеты, уникумы, собранные в музейных витринах, молчат так же, как молчали вольные каменщики, державшие их когда-то в руках.
При всем при этом по конкретным вопросам выставка очень многоречива. Здесь и рассуждения, был ли масоном Петр Великий. Здесь масса информации о масонской символике, должностях и степенях в западноевропейских (британских, французских, прусских, польских) и русских ложах, огромный раздел про масонство в России, пережившее, по уверенным, но так и не подтвержденным данным, трех императоров-масонов (Петр III, Павел I и Александр I), отдельная часть, посвященная декабристам, среди которых масонами, ясное дело, были почти все.
При кажущейся монолитности предметного мира масонства, который обрушивается на в конец запутавшегося во всех этих розенкрейцерах, ложах семи объединенных шотландцев, соединенных друзей, тринософов, горы Табор, доброго пастыря, в шведской, шотландской системах, десятках масонских степеней зрителя, масон масону рознь. В русской истории наиболее изученным оказывается период XVIII — начала XIX века, когда, по определению Юрия Лотмана, "неопределенность масонских идеалов позволила движению распространиться в разных общественных кругах — от лагеря дворянской реакции до разночинной интеллигенции". С неопределенностью, прямо скажем, было богато: как совместить идеалы гуманизма, проповедуемые масонами в окружающем их "царстве зла", с собственным рабовладением? И если в 1770-1780-е годы способ перерождения несправедливости мира русские масоны видели во всеобщем просвещении (которому, впрочем, не возбранялось пытаться разрешить конфликт бедности и богатства путем алхимических опытов), то после французской революции, после панического запрета масонства Екатериной, возврата к нему при Павле и попытки держать масонов под присмотром при Александре движение это все более радикализировалось, и тайные общества охраняли тайны далеко уже не только эзотерического свойства. Сказать, что на разгроме декабристов история русского масонства закончилась, нельзя, но героический ее период завершился. Остались символика, загадочные предметы, не менее загадочные тексты, намеки, ребусы и бесчисленное количество легенд и домыслов. Вот с последними Эрмитаж решил не разбираться вовсе. Сюжетно, конечно, немного жаль. Но зато честно — разобраться с этим нагромождением сказок, правды и злонамеренного сочинительства в пределах одной выставки вряд ли возможно.