Выставочный центр "Рабочий и колхозница", как известно, по форме является подобием советского павильона на Всемирной выставке в 1937 году, а функционально служит постаментом для огромного монумента Веры Мухиной. Где еще, как не здесь, было проводить выставку об истории международного представительства СССР на всемирных смотрах достижений человечества? Международных выставок, в которых участвовал СССР, было всего семь: Экспо в 1925 и 1937 году в Париже, в 1939-м в Нью-Йорке, в 1958-м в Брюсселе, в 1967-м в Монреале, в 1970-м в Осаке, а также выставка "Пресса" в 1928 году в Кельне. Кажется, что рассказать о советских павильонах проще некуда. Два аваргардных, два — периода зрелого соцреализма и три — времен функционализма. Или так: два — периода оттепели, один брежневский, два сталинских и два — времен нэпа. Но в любом случае, чтобы рассказать о выставках давно прошедших и ставших уже музейными экспонатами, требуется объяснение кураторского замысла. Выставка в идеале должна бы предлагать новое прочтение давно известной темы.
Фото: пресс-служба МВО "Манеж"
Фото: пресс-служба МВО "Манеж"
Начинается "История советских павильонов" хронологически — с павильона СССР на Всемирной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже. В полном соответствии с авангардным мышлением советских руководителей послереволюционного времени в закрытом конкурсе победил проект Константина Мельникова. Графичный, состоящий сплошь из косых линий и напоминающий другие временные постройки Мельникова, советский павильон радикально отличался от построек в стиле ар-нуво, которые преобладали в 1925 году в Париже. Павильон представлен в виде макета и нескольких эскизов. Есть еще пара редких снимков, а вот фотографии других павильонов, напротив, занимают большое пространство на выставке. Понятно, что кураторы хотели наглядно показать, насколько новаторски выглядела постройка Мельникова, однако не обязательно было для этого помещать на один стенд несколько десятков маленьких фотографий.
Макс Пенсон. "Узбекская Мадонна", 1934
Фото: пресс-служба МВО "Манеж"
Отдельно от советского павильона в 1925 году стояла знаменитая инсталляция Родченко "Рабочий клуб". Эта комната в 2011 году была полностью воссоздана в Третьяковской галерее, так что существование "Рабочего клуба", по идее, не является новостью. Выставка тем не менее предоставляет нам лишь возможность в очередной раз поглядеть на макет, и на несколько исторических фотографий с разных ракурсов, причем экспонаты в зале помещены таким образом, что один шедевр авангарда кажется совершенно не связанным с другим. Вот павильон, вот клуб.
А дальше нашему взору предстают отрывочные свидетельства внутреннего наполнения павильона — эскизы тканей Любови Маяковской, два платья Надежды Ломановой, которые безжизненно висят на вешалках, фарфоровые фигурки и несколько расписных блюд. Декоративно-прикладного искусства в итоге совсем мало, но и этого количества достаточно, чтобы совершенно затмить сухие двухмерные эскизы и архитектурные чертежи, не говоря уж о хрупких макетах.
Кельнская всемирная выставка "Пресса" показана с помощью воссозданного панно в технике фотомонтажа. Фотомонтаж в это время царил в советской пропаганде, а кельнскую выставку (павильона тогда не строили) сочинил Лазарь (Эль) Лисицкий. Далее выставка продолжается на несколько этажей вверх. Один зал полностью отдан выставке 1937 года — той самой, для которой Вера Мухина придумала огромную статую Рабочего и Колхозницы. Помимо обязательного набора "эскиз--макет--фотохроника" тут сделана попытка показать, чем был наполнен монументальный советский павильон. Есть какие-то эскизы, картина художника Самохвалова с портретом физкультурницы, документальный черно-белый фильм, а также два несоизмеримо крохотных и трогательных макета декораций — к спектаклю "Фархад и Ширин" Ташкентского театра и к "Тихому Дону".
Мэри-Нелле Гриффит. Фотохроника строительства советского павильона на Всемирной выставке в Нью-Йорке 1939 года
Фото: пресс-служба МВО "Манеж"
Год проведения выставки — 1937-й — давно стал нарицательным, однако в "Истории советских павильонов" нет ни слова о том, какими историческими событиями был обусловлен выбор архитектурного стиля, какая судьба постигла многих художников конструктивизма, как был предан на долгие годы забвению фотомонтаж, да и вообще о том, зачем СССР участвовал во всемирных выставках. Однако выставка старательно избегает исторических параллелей и обобщений, но при этом и не углубляется ни в одну из затронутых тем. Казалось бы, есть хронология, но и она прервана: зал, посвященный павильону СССР на Нью-Йоркской выставке 1939 года, помещен после Брюссельской выставки — сотрудники объясняют это экспозиционной необходимостью: иначе не поместились бы все эскизы и макеты.
Удивительно, но наиболее интересной получилась та часть, которая посвящена павильонам в Монреале и Осаке. Возможно, потому, что советский павильон 1967 года в Монреале виден из окна: он был в свое время перевезен на родину и собран на ВВЦ. Однако и здесь нас поджидают макеты спутников в натуральную величину и неизбежные бледные эскизы. Единственная интересная деталь — проект советского павильона для выставки 1964 года в Нью-Йорке, так и не осуществленный, который нарисовал основоположник конструктивизма Константин Мельников.
Павильон по имени "Переливы небесной механики" мощно рифмует последний этаж выставки с первым. К сожалению, этого финального аккорда недостаточно, чтобы "История советских павильонов" читалась целиком. Кураторы проделали большую работу, чтобы раздобыть для выставки уникальные экспонаты — тот же забавный макет ташкентского спектакля, прежде нигде не виданный, образцы авангардных тканей, редкие фарфоровые статуэтки, или макеты павильонов из частных собраний. Однако они теряются на фоне выцветших бесчисленных архитектурных эскизов, смутных черно-белых снимков и остальной бумажной фактуры. Но и до энциклопедической статьи по советской архитектуре выставка тоже не дотягивает: она оставляет массу вопросов, ответ на которые посетителю предлагается искать самостоятельно. Возможно, это и было главным замыслом организаторов.