Превентивная революция

Протестную волну, охватившую Турцию с конца мая, сравнивают то с "арабской весной", то с российскими акциями протеста конца 2011 — начала 2012 годов. Между тем при некоторой внешней схожести стамбульская площадь Таксим кардинально отличается как от каирской Тахрир, так и от московской Болотной. В Турции вышли бороться не с тем, что есть или только случилось, а против того, что может произойти.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 4

Рисунок: Коммерсантъ / Андрей Шелютто

Фото: AP

Фото: AP

Фото: Reuters / REUTERS/Stoyan Nenov

Маис Ализаде, Стамбул; Петр Исаев

Эрдогановской Партии справедливости и развития (ПСР), победившей на выборах 3 ноября 2002 года и сформировавшей впервые за многие годы однопартийное правительство, опирающееся на парламентское большинство, вовсе не была гарантирована победа на следующих выборах.

Объявив своей целью получениеТурцией полноправного членства в Европейском союзе, правительство провело радикальные реформы, прежде всего экономические. В страну хлынул поток иностранных инвестиций, активизировался средний и мелкий бизнес, закончился многолетний период инфляции. Однако другим следствием реформ стало падение рейтинга правящей партии. Социологические опросы, проведенные примерно за год до планировавшихся на осень 2007 года выборов, зафиксировали падение количества избирателей, готовых проголосовать за ПСР, с 34,3% (столько она получила на выборах 2002 года) до 25%.

Другой угрозой власти исламистов была армия, за которой, согласно Конституции страны, была закреплена роль хранителя заветов отца-основателя современной Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка. А в числе этих заветов — светский путь страны. Генералы, регулярно очищавшие офицерский корпус от проникающих туда коммунистов, ультранационалистов и исламистов, всегда с подозрением относились к мусульманским политическим партиям. В 1990-е годы они вынудили уйти в отставку правительство исламиста Неджметтина Эрбакана (в его партии молодой Реджеп Тайип Эрдоган начинал свою политическую карьеру). Взгляды генералов разделял и судейский корпус страны.

В этой ситуации грядущие выборы не гарантировали ПСР сохранение однопартийной власти. Однако весной--в начале лета все изменилось. В середине апреля ПСР выдвинула кандидатом в президенты министра иностранных дел Абдуллу Гюля. Гюль не сумел победить в первом туре 26 апреля (в Турции президента избирает парламент). А перед вторым туром, в ночь на 27 апреля на сайте Генштаба появился ультиматум: армия открыто выступила против избрания Гюля президентом. (Позднее начальник Генштаба, генерал армии Яшар Бююканыт признался: "Я сам это написал".)

Заявление вызвало всеобщее смятение. В начале мая Конституционный суд аннулировал итоги первого тура президентских выборов и были назначены досрочные парламентские выборы на 22 июля.

Но 12 июня в трущобах Стамбульского района Умрание были обнаружены бомбы и началась операция "Эргенекон", в корне изменившая политическую ситуацию в стране. Власти объявили о раскрытии заговора, во главе которого стояли высокопоставленные генералы. Симпатии качнулись в сторону ПСР, и на выборах исламисты получили уже 46,7%.

Окрепшая после выборов ПСР снова выдвинула Абдуллу Гюля в президенты. 28 августа Гюль стал хозяином президентского дворца Чанкая. И вскоре стало ясно, что поменялся не только хозяин Чанкая. Изменилась и позиция лидера партии. Если сразу после выборов Эрдоган заявил, что "народ указал на ПСР как центр общественного согласия" и что "мы не пойдем ни на какие уступки в деле основополагающих ценностей светской и демократической Турции", то вскоре тональность его поменялась. Когда журналист Бекир Джошкун заявил: "Абдулла Гюль станет президентом людей, почесывающих живот, а не моим", последовала незамедлительная отповедь Тайипа Эрдогана: если это не твой президент, то покинь страну.

В январе 2008 года парламент принял давно лоббировавшийся ПСР закон, разрешающий женщинам в хиджабе находиться в госучреждениях. Через две недели Конституционный суд отменил закон. Степень жесткого противостояния резко повысилась. Операция "Эргенекон" вступила в решающую стадию. Впервые в истории Турецкой Республики были арестованы генералы армии, в одночасье лидеры политических партий, ученые, журналисты, писатели, общественные деятели заполнили тюремные камеры.

Тайип Эрдоган, видевший в качестве своей главной силовой опоры полицию, уже не скрывал этого. Так, он не счел зазорным во время своего выступления в июне 2009 года на церемонии открытия Центра обучения полиции под Стамбулом заявить, что "демократической режим в Турции обеспечивается полицией" (слова тогдашнего председателя парламента Кексала Топтана "демократический режим в Турции обеспечивается парламентом" не смогли дезавуировать манифест, озвученный Эрдоганом).

Референдум по внесению изменений в Конституцию, прошедший 12 сентября 2010 года, еще более ужесточил позиции власти: правительство, сломившее в значительной мере сопротивление армии, после этого референдума смогло добиться лояльности и судов. В результате поправок армия лишилась права вмешиваться в политику, а судейский корпус пополнился сторонниками ПСР.

Выборы 12 июня 2011 года, на которых ПСР получила 50%, укрепили тенденцию стремления премьера Эрдогана к единоличной власти. Так, когда был обнародован законопроект об образовании, выснилось, что Министерство образования не в курсе — его подготовило объединение школ с религиозным уклоном (одну из таких заканчивал и сам Эрдоган). Согласно закону, после четырех лет обучения образование становится добровольным. Сам премьер пообещал "воспитать религиозное поколение". И это не единственное обещание в гуманитарной сфере. Театры будут приватизированы, а точнее, лишены государственного и муниципального финансирования. Наука подчинена Министерству промышленности.

Между тем у премьера с осени 2011года появилась новая цель — трансформация политической системы страны из парламентской республики в президентскую. Летом 2014 года должны состояться первые всенародные выборы главы государства. И премьер твердо намерен стать кандидатом на этот пост от своей партии. Между тем нынешний президент Абдулла Гюль теоретически также мог претендовать на эту роль. В 2014 году закончится лишь первый его срок.

Вскоре стало понятно, что возможность выдвижения от ПСР кандидатуры Гюля (либо сохранения нынешней конфигурации власти) некоторой частью партии рассматривается не только как теоретическая проблема.

Осенью 2011 года была сформирована комиссия по подготовке текста новой конституции из представителей четырех парламентских партий. К удивлению наблюдателей, процесс затормозился из-за тихого саботажа депутатов от правящей партии.

Несмотря на все еще сохраняющийся высокий рейтинг и авторитет Эрдогана, рост экономики, усиление и развитие бизнеса, количество недовольных им и опасающихся установления режима его единоличной власти за прошедшие годы резко выросло.

Причем недовольные имеются в самых разных стратах. Светское, ориентированное на западный образ жизни население крупных городов и юго-западного побережья раздражено вторжением в частную жизнь и ползучую исламизацию. Кемалисты и националисты — попытками пересмотра заветов Ататюрка и креном в сторону "исламской солидарности". Обыватель — из-за того, что вместо провозглашенной внешнеполитической линии на "Ноль проблем на границах" в реальности имеет место "Ноль границ без проблем". В особенности после того, как Эрдоган решительно вмешался во внутрисирийский конфликт, в результате чего страна и особенно ее южный регион превратились в плацдарм для боевиков сирийской оппозиции. А после нескольких обстрелов турецкой территории с сирийской стороны и терактов в местах скопления беженцев недовольство внешней политикой вылилось в митинги протеста.

Нарастающее недовольство авторитарным стилем правления Эрдогана перешло в сопротивление явное и тайное. Пока не дошло до площади Таксим. Локальная история протеста нескольких сотен горожан и поддерживающих их деятелей культуры против вырубки сквера и девелоперского проекта (снос исторического здания и строительство под видом "реставрации" очередного торгово-развлекательного центра) вдруг обернулась общенациональным противостоянием, в которое втянулась большая часть страны.

Любопытно, что после первого инцидента — жесткого разгона полицией палаточного городка и последовавшего вслед за этим многотысячного митинга, на который собрались уже не столько защитники сквера, сколько люди, возмущенные поведением полиции и властей, властям почти удалось разрядить ситуацию. Президент Гюль извинился за чрезмерные действия полиции, велел снять оцепление и разрешить людям проводить свои акции. При этом он заметил, что "демократия — это не только выборы", мол, в промежутках между ними надо уметь договариваться и учитывать интересы меньшинства.

Однако тут взял слово премьер Эрдоган, который, вскользь признав чрезмерные действия полиции, тут же обрушился на собравшихся на площади "отщепенцев и мародеров", у которых он не намерен спрашивать разрешения на строительство чего-либо. Попутно он ответил и президенту, заявив, что демократия — это именно выборы, и народ, отдав ему на этих выборах 50% голосов, дал таким образом ему разрешение на все действия, которые он считает нужным предпринимать. После чего уехал в турне по Северной Африке. Народ в еще большем количестве стал выходить на улицы и площади разных городов.

Однако на этом внутривластный диалог не завершился. Президент и оставшийся на хозяйстве вице-премьер Бюлент Арынч встречались с представителями оппозиционных партий, демонстрантов, извинялись и призывали к диалогу и спокойствию. А премьер с берегов Африки продолжал свою жесткую линию, обвиняя в организации беспорядков НКО с иностранным участием, социальные сети, иностранные государства, их наемников и эмиссаров.

Требования, которые сформулировали протестующие, далеко не революционные: оставить в покое парк, отпустить всех задержанных, наказать виновных в жестких разгонах, не препятствовать проведению акций. И хотя на площадях требуют отправить Эрдогана в отставку, и сторонники премьера, и его противники прекрасно понимают, что в современной Турции это возможно лишь в результате выборов. А серьезных соперников ПСР сегодня в Турции нет. Оппозиционные партии, поддержавшие протест, тем не менее популярностью у протестующих не пользуются. Так что, скорее всего, на следующих выборах победит снова ПСР.

Но что сегодня можно смело прогнозировать, так это то, что Реджеп Тайип Эрдоган не станет главой президентской Турции. Он может стать президентом в парламентской Турции, он может остаться самым влиятельном политиком. Но президентом с суперполномочиями — вряд ли. Против этого, похоже, даже давние и верные соратники.