Космос как плохое предчувствие

В прокат вышел фильм Павла Пархоменко «Гагарин. Первый в космосе». По мнению МИХАИЛА ТРОФИМЕНКОВА, его достоинство в том, что это первый байопик о первом космонавте. Роковой же недостаток в том, что именно этот фильм, как открыл, так, очевидно, надолго закрыл тему.

Инвентаризируя то, чего не хватает отечественному кино — а тут, чего ни хватишься, ничего нет — критики, включая меня, пеняли на отсутствие фильма о Гагарине — по гамбургскому счету главном герое ХХ века. Жаловались — получите и распишитесь. Не только и не столько патриотический, сколько вселенский сюжет освоен.

«Богатыри, не вы» — Алексей Учитель с Александром Миндадзе («Космос как предчувствие», 2005), Алексей Герман-младший («Бумажный солдат», 2008) — ходили кругами вокруг темы, снимали ее в отраженном свете. Их правда в том, что о Гагарине возможно или камерное кино, вообще без главного героя, или такая феерия, чтобы Кубрик в гробу перевернулся. Или очень дешевое, или очень дорогое кино. Ни в коем случае не среднестатистическое, как «Гагарин». С его слащавыми семейными сценами; с маршалом Малиновским, выбирающим первого космонавта не иначе как на рыбалке; с сиротливой ракетой в чистом поле; с жалкой массовкой, изображающей всенародное ликование; с Сергеем Королевым (Михаил Филиппов), драматизм биографии и характера которого выражен в том, что он почти никогда не снимает шляпу.

Сюжет о том, как парень из деревни Клушино первым увидел Землю из космоса, или о том, как СССР опередил США в гонке за первенство, или о том, как за 108 минут старлею стать майором, слишком прост. В этом-то и заключается неподъемная сложность темы. Фильм о Гагарине имеет смысл, если экран излучает саспенс, а зрители, вопреки всякой логике, страшатся — вместе с Королевым — роковой неполадки.

Тут вздрагиваешь однажды, когда Хрущев (Владимир Чупринов) плотоядно выдыхает: «Он мне нужен живым». Никита Сергеевич, безусловно, переживал за Гагарина по-человечески — он лично утвердил его: фотография понравилась — и по партийному: речь шла о возможности нанести США тем более оглушительное, что бескровное поражение в холодной войне. Свою тревогу он мог выразить как угодно, но только не в манере наркобарона из фильма категории B.

Ставка на шок — сцена, где отряд космонавтов смотрит секретную пленку: маршал Неделин и еще 77 человек сгорают заживо при неудачном испытании баллистической ракеты. Но пугает это не более чем страшилка Виктора Суворова о том, как новобранцам ГРУ показывают фильм о сожжении заживо шпиона Пеньковского. Курсанты только крепчали от зрелища живых факелов и требовали отправить их в космос немедленно.

Сложность темы еще и в том, что Гагарин двуедин. С одной стороны, солдат, которому страна приказала быть героем, «парень из нашего села», вознесение которого годами готовила, ну да, вся страна: и ученые, и военные, и партия с правительством. Но сами слова «партия», «коммунизм», «комсомол» с экрана вообще не звучат. Гагарин парит в исторической и сценарной невесомости. Королев для него этакий (с чего бы вдруг) приемный отец, почти как Тарасов с Харламовым в «Легенде №17». Анекдотический Хрущев, старый маразматик (это в 50-то лет) генерал Каманин (Владимир Стеклов), легендарный спасатель челюскинцев, карикатурные врачи и профессора — вот и весь СССР.

С другой стороны, Гагарин, безусловно, не просто солдат. Он величайшая звезда, если угодно, поп-звезда ХХ века. Если кто-то и был в мире популярнее, чем Христос, то никак не битлы, а Гагарин. Вряд ли его преобразило космическое излучение: Хрущев же почувствовал что-то, хотя на фотографии Гагарин вряд ли улыбался. Но его улыбка бросила к ногам СССР весь мир: «простой парень» обладал космической харизмой и обаянием. Не только безграмотны, но и абсурдны финальные титры о «чудовищном давлении эгоистического внимания поклонников» на Гагарина. Это о чем: о том, что Гагарин единственный «простой смертный», с которым сфотографировалась Елизавета II, или о его работе в ЦК ВЛКСМ?

Нельзя было завершать фильм хроникой с Гагариным — легендарный развязавшийся шнурок почему-то купировали. Мелькнув на секунду, он начисто дезавуирует игру Ярослава Жалнина. Вообще верится тут лишь Инге Оболдиной в роли специалиста по космической медицине Адили Котовской. Она бросает на испытуемых курсантов такие — даже не похотливые, а людоедские — взгляды, что поневоле подумаешь: космос — пустяк, когда по земле ходят такие женщины.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...