Вчера в Москве прошел первый этап конкурса на проект парка в Зарядье. Из 87 заявок, поданных на конкурс, отобрано шесть команд — три российских и три зарубежных.
Григорий Ревзин
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ
Конкурс на Зарядье, по словам главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, оказался "одним из самых резонансных конкурсов мира", Кен Смит, член жюри, профессор Гарварда, включил его в тройку из конкурса на WTC в Нью-Йорке и конкурса на купол Рейхстага. Основанием для таких оценок явилось то, что крупные международные компании объединились в консорциумы, и если считать не по количеству заявок, а по количеству компаний, то окажется, что их 450. Это действительно сравнимо с WTC (около 600 заявок).
Во второй тур прошло шесть команд (в конкурсе на WTC выбирали семь). Это архитектурное бюро Diller & Scofidio (High-line Park в Нью-Йорке), Gustafson Porter (Центральный парк Валенсии), китайское бюро Turenscape ("Экспо-2010" в Шанхае), Антон Надточий и Вера Бутко (бюро Atrium, основные постройки — виллы на Рублевке) в консорциуме с MVRDV (павильон Нидерландов на "Экспо-2000"), Борис Бернаскони ("Гиперкуб" в Сколково) с West 8 (Maximapark в Утрехте, в России — ландшафт Luxury Village на Рублевке), наконец, Владимир Плоткин (торговый центр "Времена года" на Кутузовском, десятки построенных в городе жилых комплексов) с менее известными немецкими ландшафтниками.
Выбор этих претендентов позволяет более или менее уверенно говорить о том, каким не будет итоговый проект. При всем различии трех западных и трех российских команд все они поклонники архитектурного авангарда, поэтому ожидать от них традиционной композиции с центральной аллеей и главной площадью со статуей в фонтане было бы странно. Нужно учитывать, что в Москве последний парк — это парк Дружбы к фестивалю молодежи и студентов 1957 года, с тех пор прошло полвека, и за это время парки изменились примерно так же, как автомобили или самолеты. High-line Park в Нью-Йорке или Центральный парк в Валенсии — это принципиально новые типы городских ландшафтов, это соединение экологического сознания, идеи "зелени как аттракциона" и идеи friendly-среды, которая соответствует жителю постиндустриального города. Мы не очень умеем так делать, да и не очень понятно, как это делать в холодном московском климате.
Конкурс следует признать аппаратной победой нового главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, которому удалось отстоять некоммерческую программу парка, а также сделать конкурс международным, с участием принципиальных мировых фигур в архитектуре и урбанистике (в составе жюри Маргарита Торн, исполнительный директор Притцкеровской премии, Кит Керр, президент ассоциации девелоперов Гонконга, и вице-мэр Барселоны Антони Вивес-и-Томас). Однако возможно, эта победа неокончательна, в особенности в предвыборной ситуации Москвы.
Сложившаяся концепция парка противоречит трем сильным группам влияния. Во-первых, это московский девелопмент и строительный комплекс, здесь многим людям кажется более правильной идея насыщения парка торговлей, гостиницами, парковками, предприятиями общественного питания. Территория парка всего 13 гектаров, а его потенциальная стоимость оценивается в $5 млрд, и желание поработать с этим активом понятно. Во-вторых, это традиционалисты — на территории Зарядья пять храмов XVI-XVII веков, палаты бояр Романовых, и идея зелени как авангардного аттракциона, созданного с участием граждан неправославного вероисповедания, может их задевать (хотя там был еще английский двор и еврейское гетто, но этим можно пренебречь). Наконец, это гвардия старых лужковских архитекторов, которые по результатам конкурса оказались в стороне от процесса. Вчера на совете у Сергея Собянина президент Союза архитекторов Андрей Боков выступил от их имени с резкой критикой происходящего, подчеркнув, что русских архитекторов не допускают к конкурсу, а создание парка у стен Кремля иностранцами — это национальный позор (хотя сам Кремль строили итальянцы и англичане, но это несущественно). По его мнению, также недопустимо, когда конкурс такого уровня проводит не национальный Союз архитекторов, а "какая-то Белка" (имеется в виду созданный Александром Мамутом институт дизайна "Стрелка", именно его участие обеспечило высокий уровень международного представительства в конкурсе). Среди победителей все же есть три российские команды, но надо признать, что у Андрея Бокова больше оснований претендовать на авторитет в области ландшафтной архитектуры — по его проекту строится федеральное мемориальное кладбище в Челобитьево под Москвой (он был отстранен Министерством обороны от проектирования, но по финансовым и юридическим, а не художественным основаниям).
Отрицательное отношение к проекту тех сил, которые составляли ядро лужковского стройкомплекса (бизнес, традиционалисты и номенклатурные зодчие), вряд ли изменило бы что-то в обычной ситуации, это естественная и предсказуемая реакция. Конкурс следует идее парка как нового, постлужковского образа власти — современная, friendly, естественно чувствующая себя в глобальном культурном контексте (стараниями Сергея Капкова именно парки стали у нас отвечать за эту составляющую имиджа Сергея Собянина). Однако в условиях выборов правильная атака сможет скорректировать позицию врио мэра в сторону решения менее современного. В постсоветское время у нас уже сложился образ территорий вокруг Кремля, и проект, развивающий идеи подземного комплекса на Манежной площади (Михаил Посохин и Зураб Церетели) и муляжных стен Китай-города с ларьками внутри (Андрей Боков) с их специфическим региональным дизайном, может показаться более уместным, чем нечто вроде High-line Park в Нью-Йорке. Надежды еще остаются.