В Москве выступил с лекцией архитектор Тое Ито. Он хотел помочь тем, кто лишился жилья после землетрясения в Японии, а в результате помог миллионам одиноких людей по всему миру
Фото: AP
Архитектор Тое Ито в этом году стал лауреатом Притцкеровской премии — аналога Нобелевской в архитектуре. Он дважды обладатель "Золотого льва" Венецианской биеннале — в 2002 и 2012 годах. Новая волна славы накрыла архитектора, когда спроектированное им здание многофункциональной интерактивной медиатеки в городе Сендай (Япония) выстояло после 9-балльного землетрясения 2011 года. Впоследствии Тое Ито стал одним из авторов концепции новых общественных центров для жертв катастрофы — минна-но-е (общий дом), которые группа архитекторов под его руководством стала создавать в пострадавших районах Японии. В июле господин Ито впервые посетил Россию, чтобы выступить с лекцией в Москве по приглашению Института медиа, архитектуры и дизайна "Стрелка".
— Осенью 2011 года вы с коллегами занимались созданием общественного пространства в городе Сендай, сильно пострадавшем во время цунами. Это было место, где жители могли встречаться, общаться, проводить время...
— Да, это называется "минна-но-е", общий дом.
— Расскажите, что стало с общим домом за полтора года?
— Там исключительно хорошо. Совсем недавно я туда ездил, причем первый раз привез с собой иностранных гостей. И жители просто собрались на площадке, принесли домашние угощения и чуть ли не со слезами нас встречали. Мы сели, выпили...
— Как опыт пребывания в общем доме повлиял на жителей?
— Общий дом — это их база. Они озеленили территорию вокруг, разбили клумбы и огороды, работают там вместе.
— Этот проект получил продолжение?
— Общий дом в Сендае был первым, всего таких зданий в Японии шесть. Я сам принимал участие в создании и организации лишь четырех из них. На следующей неделе открывается еще один такой дом. Строительство еще трех вот-вот должно начаться. Интересно, что концепция этих домов создавалась с определенной целью, и цель эта потихоньку начинает меняться. Сначала общий дом был нужен, чтобы помочь людям из пострадавших районов, оставшимся без крыши над головой.
Однако в последнее время общие дома и их пользователи сильно помолодели. Теперь упор мы делаем на молодежь, например ребят, которые хотят заниматься сельским хозяйством и рыболовным промыслом. Причем делают они это по-новому для Японии, не по старинке. Молодежь, которая не стремится уехать в город, а остается работать на земле и на море, очень меня интересует. До разрушительного землетрясения нужды этих людей были не так заметны. Сельское хозяйство и рыбный промысел в Японии устроены так, что там существует большая и развитая система так называемых сельскохозяйственных или рыболовецких кооперативов, отдаленно напоминающих российские колхозы и рыбхозы. А сейчас молодежь предпочитает делать бизнес по-новому, минуя эти структуры. Например, они поставляют продукцию потребителям в городских районах напрямую, через интернет. Это новая ипостась сельского и рыбного хозяйства Японии. А общий дом постепенно превращается в базу для молодежи, которая занимается такого рода делами.
— Как функционирует общий дом, кто является его собственником, заботится о состоянии, оплачивает расходы?
— Там, где землетрясение принесло больше всего разрушений, не так много больших поселений. Сендай — крупный город, а остальные пострадавшие районы — это маленькие городки и поселки с населением 20-40 тысяч человек. Ситуация везде разная. Бывает, что общий дом организует местный муниципалитет, а бывает, что строят на частной земле. Где прошлось цунами, там ничего нет. И найти участок не так сложно. Главная проблема именно в том, кто будет управлять домом после того, как его построят. Ребята, которые занимаются сельским хозяйством и регистрируются в качестве юридического лица, как правило, берут на себя все, что касается управления. Коммунальные и прочие расходы — их забота, они сами оплачивают все счета. При этом органы местного самоуправления могут покрыть, допустим, налоги на недвижимость и на землю. Что до затрат на строительство, мы сами собирали их из различных источников. В этом органы местного самоуправления нам не помогали. Это является одним из основных положений концепции общего дома — независимость от государственных органов.
— Складывается впечатление, что катастрофа запустила интеллектуальный, экономический и прочие процессы поиска перемен, обнажила глубокие проблемы жизни в Японии и вообще в высокоорганизованных обществах. Например, проблема дефицита общения. Проблема одиночества, одинокой старости, которая актуальна для жителей мегаполисов. Архитекторы по всем миру думают, что с этим делать. У вас есть свой рецепт?
— Главная тема моей архитектуры сейчас — именно то, о чем вы говорите. Новому времени присуще глубокое противоречие. Предшествующее феодальное японское общество было основано на общинном строе, на смену которому пришел здоровый индивидуализм. Отдельные индивиды, вырвавшиеся из старых общин, прежде всего собирались в городах. Именно там возникла тенденция возникновения городского социума нового типа. Стала популярной точка зрения, что создание городов для индивидуалистов требует применения технологических достижений, порабощения природы. Так были созданы города, привлекательные для жителей и способные вместить многочисленное население, это факт. Но в результате города оказались сборищем одиноких индивидов. Особенно это касается модернистской архитектуры, которая совершенно разделяет людей и, как стеной, отгораживает их от природы. В ней всегда очень много стен, разделений, заборов. Те же многоквартирные дома — это сборище формально соединенных, но никак не связанных друг с другом индивидов. Вопрос: как избавить людей от одиночества? Я постоянно думал о том, как избавить города и людей от такого бремени, и ничего сделать не смог. И вдруг случилось землетрясение. Я отправился в пострадавшие районы, а там ничего нет. Ни домов, ни городов, все смыло. Именно там, в районах, где ничего не осталось, возникла возможность создать что-то новое, что-то изменить в том, как мы живем.
Вы знаете, на власть, правительство, государство надеяться не приходится. Они просто закрутят новый цикл, и в результате люди опять будут оставлены один на один со своим одиночеством. Так и возникла идея общих домов. Пусть это всего лишь маленькие постройки, но будем надеяться, что это выльется в нечто большее. Мы не собираемся останавливаться на этом. Сейчас общие дома нужно создавать в жилых микрорайонах, застроенных многоквартирными домами. Эти тенденции усиливаются, потихоньку люди сближаются.
— Общие пространства в микрорайонах — звучит прекрасно. Как это работает?
— Есть пострадавшие районы. В них правительство пытается возводить жилые кварталы, застроенные одинаковыми многоквартирными жилыми домами. Каждый дом разделен на ячейки, у каждого своя ячейка, отделенная от соседней. На севере Японии есть такой небольшой городок Камаиси. Там администрация прислушалась к моему мнению, и в новых районах, где возводится муниципальное жилье, стали проводить конкурсы для молодых архитекторов, чтобы создавать там комьюнити-центры, обращенные к природе. Я употребляю этот термин, чтобы подчеркнуть необходимость развития локальных сообществ. Не групп разрозненных ячеек для одиноких индивидов, а комьюнити, связанные с природной средой.
— Как сделать то же самое в тех районах и городах Японии, которые миновали землетрясения?
— В Японии, думаю, ничего не выйдет. В Токио точно ничего не получится. Но если мы начнем создавать в пострадавших районах новые города, которые будут обладать хоть какой-то притягательной силой, кто знает, может, появятся люди, которые захотят переехать. Главное — создать эту притягательную силу. У молодежи Токио присутствует латентная неудовлетворенность. Может быть, тогда и Токио начнет меняться.
— "Золотой лев" Венецианской биеннале в 2012 году, Притцкеровская премия в 2013-м, множество других ваших наград — не служит ли это знаком того, что мир созрел для такого образа мыслей, как ваш, и отчаянно хочет перемен?
— Вы знаете, для оптимизма никоим образом оснований нет. К слову, я не думаю, что нынешняя мировая экономическая система и все ее следствия будут существовать вечно. Если произойдут сильные экономические потрясения, что-то может измениться. Сейчас надежды есть, но они малы, не стоит их преувеличивать. Поэтому будем начинать с малого. Будучи архитектором, я должен иметь мечту и волю к жизни. Иначе архитектором быть просто нельзя.
Подпись
Тое Ито, архитектор