Вчера президент России Владимир Путин встретился с избранным президентом Российской академии наук (РАН) Владимиром Фортовым и сказал все для того, чтобы было понятно: реформа РАН состоится при любой погоде. О том, как Владимир Фортов старался сохранить академию в ее несокрушимом виде и как у него ничего не вышло,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Михаил Климентьев/Фото ИТАР-ТАСС
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Встреча Владимира Путина и Владимира Фортова происходила в рабочем кабинете президента в Кремле. По данным "Ъ", она не была запланирована заранее, в график ее поставили на утро (о встрече попросил господин Фортов), поэтому график сразу поплыл и остальные встречи проходили уже с задержкой (хоть, конечно, трудно представить, что, если б не это, они начались вовремя).
Академик Фортов выглядел встревоженным и взволнованным (и не только выглядел, а, безусловно, и был).
Владимир Путин поздравил его с избранием на пост президента. До сих пор у него не было повода это сделать: они не встречались, и президент, как известно, до сих пор не утвердил результаты выборов.
— Собственно говоря, и в обществе, и в научном сообществе нет, наверное, тех, кто считает, что можно оставить все как есть,— заявил господин Путин.— И все говорят, все... это самое важное... о том, что необходимо двигаться вперед, необходимы реформы, изменения.
На первый взгляд показалось, что президент предпочел не обнаруживать своих личных пристрастий в этой истории:
— Я внимательно познакомился и с теми, кто является горячими сторонниками предлагаемых изменений, и с критиками. Надо сказать, что и там и там есть нечто такое, на что следует обратить внимание и, безусловно, поддержать.
Он даже раскритиковал одно из положений законопроекта. В соответствии с ним предлагается, чтобы директоров академических институтов назначали чиновники федерального агентства, которое будет управлять имуществом академии.
То есть в этот момент могло показаться, что Владимир Путин целиком и полностью на стороне Владимира Фортова, протестующего против законопроекта, и сам готов протестовать вместе с ним (а если понадобится, то, может, и на улицу выйти).
Но не следовало, конечно, заблуждаться. Президент был, мягко говоря, в курсе того, как готовился законопроект. Более того, его, по данным "Ъ", можно считать одним из авторов этого проекта.
Владимир Путин предложил в рамках президентского совета по науке и образованию из ученых, которые являются мировыми научными авторитетами, создать структуру, которая вместе с экспертами академии наук будет назначать директоров академических институтов.
Это было все, в чем он оказался готов уступить Владимиру Фортову.
— Мы с вами знаем, средний возраст академиков достаточно высокий (скорее запредельно высокий.— А. К.),— продолжил господин Путин.— Это, конечно, не тот вид деятельности, который связан с физическим трудом, где нужны сильные руки и быстрые ноги, но все-таки мы с вами знаем по анализу того, что происходило в мировой науке, в каком примерно возрасте делались наиболее значимые открытия.
И господин Путин, добавив, что имуществу академии нужен скорейший и тотальный аудит, предложил ("Если вы согласны"...) "совместить должность избранного президента академии наук... то есть вас... с должностью руководителя этого агентства".
Но только на переходный период (президент не уточнил, сколько времени он может продлиться). Более того, Владимир Путин, назвав Владимира Фортова "избранным" президентом академии наук, давал понять, что и не собирается утверждать его в этой должности. Зачем, если самой РАН в ее прежнем виде уже не будет.
И это значило, что Владимиру Фортову в этом кабинете вряд ли удастся добиться того, зачем он сюда пришел: выиграть время и для начала отложить исполнение приговора РАН.
Но сам господин Фортов этого еще не понял.
— В этой связи у меня к вам вопрос по поводу агентства. Готовы ли вы его возглавить? — спросил президент.
Если бы академик сразу ответил бы согласием, это была бы победа не по очкам, а нокаутом. Говорить было бы больше не о чем.
А Владимир Фортов хотел поговорить. Причем не просто так. И он сказал как.
— Владимир Владимирович,— произнес он,— я хотел бы поговорить откровенно.
Президент, казалось, удивился: значит, все, что было сказано до этого, не было откровенным?
— Владимир Владимирович,— продолжил академик,— я хочу поблагодарить вас за то, что вы, я это чувствовал, помогали мне в этих выборах!
Чувство это было, по данным "Ъ", обманчивым. Более того, для президента страны участие академика в выборах стало сюрпризом. Как и то, что в ходе самих выборов, по свидетельству многих знакомых с тем, как шла борьба за пост президента РАН, происходили вещи далеко за гранью порядочности. И это было одной из причин того, что появился этот законопроект.
— Две вещи, которые, по-моему, стоит отметить. Академия готова к переменам. Такого отрицания нет,— заявил Владимир Фортов.— И второе. Академия готова... и это тоже очень важно!.. сотрудничать с властными структурами, с правительством, с вами, конечно!.. с вашим аппаратом... Это такой эффект, который в прошлые выборы, я буду говорить откровенно...
Он остановился. Но ясно, что хотел сказать: не был достигнут.
— Сформулирована программа,— добавил академик.— Она у меня вот здесь есть. Я сейчас, если вы не против, вам ее подарю!
Все-таки он очень волновался.
— Тут прописаны все, как мне кажется, значимые элементы преобразований, которые необходимы. Они включают в себя и организационные преобразования, и кадровые, конечно, и очень тяжелая проблема, которая меня очень беспокоит,— это бюрократия, не управление имуществом, а бюрократия и многое-многое другое.
Владимир Фортов пытался убедить президента, что академия уже начала двигаться по пути неминуемых и неумолимых преобразований:
— А совсем недавно, неделю назад, мы приняли закон, по которому вводится принцип ротации, то есть два срока и не больше. И это значит, что пошел механизм обновления!
— Ротации кого? — перебил президент.
Он говорил уже по-другому. Вряд ли ему понравилось, что академик Фортов, вместо того чтобы ответить на его вопрос, начал излагать свою программу. То есть начал, вообще игнорируя законопроект правительства.
— Всех! — воскликнул академик.— До президента в обязательном порядке, без всяких исключений! В устав! Я встретил понимание своих коллег, на которых он распространяется... А появление этого документа (законопроекта.— А. К.), я не скрою от вас, было неожиданностью буквально для всех! И сегодня я с удивлением обнаружил, что и автора у этого документа нет, потому что Ливанов (министр образования и науки Дмитрий Ливанов.— "Ъ") говорит, что он даже не стоял за спиной тех, кто его писал...
— Правительственные документы отличаются от научных работ тем,— сказал мне по этому поводу вчера помощник президента Андрей Фурсенко,— что авторы в них не указаны.
Президент между тем проявлял признаки нетерпения. Было очевидно, что ему уже очень не нравится этот разговор.
— Там есть вещи, которые, поверьте, Владимир Владимирович, угробят нашу науку! — настаивал Владимир Фортов.— В частности, предполагается разделение академиков, которых, кстати, становится теперь две с половиной тысячи... вместо пятисот, против чего все возражали!
— Нет, вместо тысячи.
— Тысяча с членкорами,— напрасно не согласился академик.
— Пятьсот и пятьсот, и по пятьсот в каждой академии. В результате получится две тысячи,— пожал плечами господин Путин.
Все-таки лишних пять сотен академик сгоряча накинул.
— Во всяком случае, отделение академиков от институтов и создание специальной структуры убивает суть академии.
— А почему отделение? — переспросил президент.
— Потому что академия была создана как исследовательская организация, а не как организация, которая должна давать советы! — с горечью произнес академик.— Вот, представьте, я сейчас перехожу в позицию, где институт от меня отделен. Это все! Я не смогу дать квалифицированные ответы на те вопросы, которые волнуют вас, которые волнуют общество и так далее, потому что мы всегда опирались на институты! И Петр I сделал так, чтобы это было место не для давания советов, а для того, чтобы проводить научные исследования.
— На самом деле по жизни так и происходит, не все члены академии и академики являются директорами институтов,— Владимир Путин все еще находился в режиме диалога с Владимиром Фортовым.
— Не все,— кивнул тот.
И они еще некоторое время выясняли, будут академики отделены от институтов или нет, но так и не договорились.
— Дайте мне год! — воскликнул наконец академик.— Если я не справлюсь, вы меня снимете. Если справлюсь, я вам покажу, что это можно сделать! Мы задавим бюрократию, мы омолодим академию, мы сделаем ее динамичной!!
Он все еще надеялся, что выйдет из этого кабинета с отмененным законопроектом.
— Во всяком случае, такая конструкция лишает академию основного! Души! Академия — это система, которая производит новые знания! — говорил Владимир Фортов.— Любая другая система, производящая знания, в вузах, не к ночи будет сказано — в Сколково... Это все...
— Сколково — тоже новая площадка,— пожал плечами президент,— где предпринимается попытка...
Первый раз на моей памяти он защищал Сколково.
— Нет, я ничего плохого не сказал! — заторопился Владимир Фортов.
— Почему не к ночи? — переспросил президент.— У нас день только начинается.
— Что мне кажется разумным? Вы даете мне год и потом либо выгоняете, либо утверждаете меня,— вернулся в своей любимой, похоже, мысли академик.
Но господину Путину она разумной явно не казалась.
— И давайте сдвинем это дело на осень! Президентский совет в ноябре будет посвящен ровно этому. До этого времени было бы невредно как минимум создать согласительную комиссию или рабочую группу, как угодно...
— Это было бы возможно, если бы правительство не внесло в парламент. Но поскольку правительство сделало этот шаг, уже в парламент внесло проект закона, мы должны его обсуждать и принимать какие-то решения. Иногда лучше решение принимать и дорабатывать что-то, чем топтаться на месте и вообще ничего не делать...— Президент, похоже, считал этот разговор уже бессмысленным.— И вы, Владимир Евгеньевич, знаете очень хорошо, когда какая-то структура, вне зависимости от того, чем она занимается, должна сама себя реформировать, результат, как правило, получается не очень яркий как минимум, если вообще что-то получается.
Но все-таки этот разговор продолжался еще не меньше получаса, уже без свидетелей. Итог его был, похоже, совершенно неутешительным для Владимира Фортова. Он вышел из кабинета, как говорится, с опрокинутым лицом.
Хотя, как стало известно "Ъ", третье чтение законопроекта в Госдуме и в самом деле состоится осенью. Очевидно, Владимир Путин посчитал, что, если решить все за три дня, это будет совсем уж неприлично по отношению к академикам.
Но осень состоит из трех месяцев. Владимир Фортов предлагал сдвинуть обсуждение в Госдуме по крайней мере на конец ноября (после заседания президентского совета по науке и образованию), то есть на самом деле на зиму. Но этого не будет. Третье чтение, по информации "Ъ", состоится в сентябре.
Но это было еще не все. Уже уйдя далеко по длинному коридору, он вернулся. Видимо, он нашел еще какие-то аргументы и ему показалось преступной халатностью не изложить их. И он снова пришел к дверям кабинета Владимира Путина.
Но нельзя было войти в одну реку дважды.