150 копий иностранных и советских кинофильмов изъяли в 1957 году у группы молодых людей, использовавших эти снятые с проката, а иногда и запрещенные картины для получения прибыли. В ходе следствия милиция установила, что в СССР существует целая сеть кинолюбителей, которые обменивают, покупают и продают копии фильмов. А самым высокопоставленным социалистическим видеопиратам копии делали на "Мосфильме".
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Противозаконные вечера
Доклад министра внутренних дел СССР Н. П. Дудорова в ЦК КПСС и Совет министров СССР, отправленный 30 апреля 1957 года, для тех лет выглядел если и не совсем шокирующим, то, во всяком случае, сенсационным. В стране, где кино с ленинских времен считалось важнейшим из искусств, кинопроизводство, кинотеатры и киноленты находились под строгим государственным контролем. И вдруг обнаружились частные кинопрокатчики, демонстрировавшие фильмы в Москве. Причем фильмы, не допущенные к показу в кинотеатрах Советского Союза:
"МВД СССР докладывает, что Управлением внутренних дел исполкома Моссовета выявлена группа студентов высших учебных заведений и неработающей молодежи, которая с целью получения нетрудового дохода, частным порядком организовывала в ряде институтов и учреждений гор. Москвы показ снятых с экрана или запрещенных иностранных и отечественных кинофильмов".
Министр Дудоров сообщал, что в группу входили молодые люди, как это было принято говорить, "из хороших семей", включая семью бывшего министра юстиции:
"Организатором этой группы является Гуляев С. М., 1937 года рождения, без определенных занятий, судимый в текущем году на 1 год ИТР (исправительно-трудовых работ.— "Деньги") за подделку документов при поступлении в техникум.
В состав возглавляемой Гуляевым группы входили: Скрипченко В. И., 1939 года рождения, член ВЛКСМ, студент Московского нефтяного института, отец которого Коган И. М. работает начальником отдела завода N315, а мать Скрипченко Е. С.— старшим научным сотрудником Московского филиала ВНИИЖ; Табачник Г. Д., 1932 года рождения, член ВЛКСМ, лаборант военной кафедры МГУ, студент ВЮЗИ; Гренадеров Л. П., 1938 года рождения, член ВЛКСМ, студент Московского института цветных металлов и золота; Александров Ю. В., 1938 года рождения, студент-заочник Всесоюзного заочного института пищевой промышленности, отец которого Александров В. Н., полковник Советской Армии, работает в Министерстве обороны СССР; Якубович М. В., 1937 года рождения, неработающий, отец которого Якубович В. С., подполковник Советской Армии, работает начальником КЭЧ Ленинградского района города Москвы; Румянцев Ф. Я., 1932 года рождения, студент-заочник 1-го Московского городского педагогического института иностранных языков, мать которого работает директором средней школы N255; Рычков Ю. Н., 1935 года рождения, неработающий, сын бывшего министра юстиции СССР, и другие".
Сам Гуляев, как следовало из доклада министра, получил возможность заняться запрещенным делом благодаря родителям. Точнее, матери:
"Гуляев с помощью своей матери Ахундовой М. Р., работающей инокорреспондентом Техпромимпорта Министерства внешней торговли СССР, приобрел узкопленочный проекционный киноаппарат".
Технология извлечения прибыли из кинопроектора была совсем несложной:
"С помощью Скрипченко, Табачника, Александрова, Румянцева, Якубовича, Гренадерова, Рычкова и других Гуляев договаривался с представителями институтов и учреждений о демонстрации того или иного фильма за плату, выдавая себя за представителя "Главкинопроката" и "Мосэстрады". Такие сеансы состоялись в МГУ, 1-м и 2-м Медицинском институтах, Архитектурном институте, Высшем техническом училище имени Баумана, Инженерно-строительном институте имени Куйбышева, Нефтяном институте, Институте цветных металлов и золота, Полиграфическом институте, Инженерно-экономическом институте, Торфяном институте, Полиграфическом техникуме и других".
Понимая, что только на фильм, пусть и не идущий в кинотеатрах, многих не заманишь, а значит, и приличной прибыли тут не получишь, компаньоны нашли способ оживить свои мероприятия:
Небольшая группа молодых людей с помощью компактного кинопроектора смогла извлечь из демонстрации запрещенных фильмов значительную прибыль
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
"Помимо показа запрещенных и снятых с демонстрирования кинофильмов Гуляев и его соучастники организовывали в этих институтах выступления музыкантов, исполнявших перед началом киносеансов жанровые музыкальные произведения и так называемую "стильную" музыку. Эти своеобразные джазы состояли из 4-6 человек, преимущественно из числа любителей музыки или свободных от работы музыкантов, с которыми предварительно договаривались участники группы Гуляева, платя им за выступление 500-1000 рублей".
Организовывая свои показы с концертами, Гуляев и его товарищи проявляли смекалку и знание студенческой аудитории:
"Демонстрация кинофильмов и выступления музыкантов приурочивались, как правило, к тем дням, когда в институтах организовывали вечера отдыха студентов. В этих целях соучастники Гуляева договаривались с представителями профкома, комитета комсомола, фестивального комитета института о показе за плату того или иного кинофильма, а последние, в свою очередь, через руководство института получали согласие на проведение вечера, предоставление помещения, а также разрешали другие, связанные с этим вопросы, как то: оплата кинофильма и обслуживавшего персонала, стоимость билетов, их печатание и др. Для привлечения наибольшего числа зрителей и увеличения суммы сборов такие вечера именовались балами молодежи. В порядке рекламы Табачник и его соучастники приглашали для ведения программы и выступлений некоторых артистов московских театров и эстрады, в частности заслуженного артиста РСФСР Мартинсона, артиста Театра Сатиры Весника, артиста Театра эстрады Дудника и других, с которыми расплачивались наличными деньгами. На двух таких вечерах в выступлениях участвовали находившиеся в Москве в марте с. г. артисты Венгерской эстрады".
Студенческие вечера, как докладывал министр Дудоров, приносили приличный доход:
"Так, 6 и 7 марта сего года на вечере молодежи в Инженерно-строительном институте имени Куйбышева Гуляевым были показаны две кинокартины "Большой вальс" и "Серенада Солнечной долины", за что он получил 1600 рублей. Договаривался о показе этих фильмов соучастник Гуляева — Румянцев со старшим преподавателем института Даниловым Н. Н., он же председатель профкома, и председателем фестивального комитета института Шаховым — студентом 4-го курса этого института.
В Высшем техническом училище имени Баумана в марте этого года Гуляев демонстрировал фильм "Большой вальс", за что получили Гуляев и Румянцев 500 рублей, а Рычков за организации выступления оркестра — 800 рублей. Помещение для этого арендовали у директора средней школы N728 Андриенко И. И., которому уплатили наличными 600 рублей. Показ фильма был приурочен к вечеру отдыха студентов 5 курса".
Имея приличные деньги, команда Гуляева начала расширять бизнес и однажды даже провела свой киномузыкальный вечер во Дворце спорта в Лужниках:
"Для организации и проведения аналогичных вечеров отдыха с привлечением джазов, участников которых набирали с улицы, арендовались помещения Дворца Спорта стадиона имени Ленина, а также московских институтов: авиационно-технологического, авиационного имени Орджоникидзе, инженерно-физического, энергетического, автомеханического, химико-технологического имени Менделеева и ряда других".
Возникал вопрос: где Гуляев и его компаньоны брали фильмы, которые купить законно никто не мог? Ведь даже самые высокопоставленные чиновники и военачальники, имевшие на своих дачах кинозалы, получали фильмы только для просмотра.
Дефицит кассовых советских фильмов привел к появлению на экранах зарубежных картин, приносивших значительный доход
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
Порочные киноколлекции
Министр Дудоров докладывал ЦК и правительству, что у Гуляева изъяли грандиозное количество фильмов:
"Деятельность группы Гуляева была прервана в связи с арестом Гуляева, Табачника и Румянцева. Обыском у Гуляева и его соучастников изъято более 150 различных иностранных и отечественных кинофильмов, а также отдельных фрагментов и целых фильмов, завезенных в СССР нелегальным путем. В их числе у Гуляева изъяты фильмы "Большой вальс", "Серенада Солнечной долины", лиценз (так в тексте.— "Деньги") на которые окончился, и трофейный фильм "Дама с камелиями". Все эти три картины сняты с экрана".
Очень скоро поставщиков фильмов установили:
"Непосредственными поставщиками кинофильмов Гуляеву являлись: Миллер Г. Т., 1918 года рождения, работающий адвокатом Московской областной коллегии адвокатов; Френкель О. М., 191З года рождения, инженер-художник Транспортжелдориздата Министерства путей сообщения СССР; Никитина А. Г., 1912 года рождения, неработающая, жена ныне умершего конструктора ЦАГИ; Кашинцев С. Н., 1905 года рождения, радист табачной фабрики "Ява"; Азаров Р. Н., 1902 года рождения, пенсионер; Кавуновский Н. А., 1917 года рождения, пенсионер, консультант киностудии им. Горького, и другие".
У них тоже провели обыски и конфисковали немало фильмов:
"У Миллера изъяты 24 кинофильма, из них: "Судьба солдата в Америке", "Граф Монте Кристо", "Девушка моей мечты" — все трофейные, сняты с экрана; "Мишка-аристократ", "Дикая Бара", лиценз на которые окончился, сняты с экрана; "Чарли Чаплин", "Австрийский балет на льду", "Рим в 11 часов", "Дитя Дуная" и другие, а также большое количество киножурналов американского производства с показом отдельных выступлений джазов, зачастую весьма низкопробных по своему содержанию.
У Кашинцева изъяты 33 фильма, из них: "Советская Кабарда" (исправляется по политическим мотивам), "Три встречи", "Оборона Царицына" — все три сняты с экрана, "Полет на Луну", "Гибель Орла" и другие".
Со снятого с проката "Большого вальса" продолжали снимать сливки перепродавцы кинокартин
"Советская Кабарда " попала под запрет в связи с тем, что в 1957 году выселенным во время войны балкарцам разрешили вернуться на родину, и Кабардинская АССР снова стала Кабардино-Балкарской АССР. А в "Обороне Царицына" прославлялся Сталин, чей культ личности развенчали в 1956 году на XX съезде КПСС. "Три встречи" о послевоенной жизни фронтовиков, видимо, тоже казались слишком просталинским произведением. Однако МВД в соответствии с духом оттепели не стало концентрироваться на крамоле. Милиционеров гораздо больше интересовало, как эти и другие фильмы попали к частным лицам:
"Френкель заявил, что ему примерно в 1944 году один из сотрудников американского посольства, фамилию которого он не помнит, подарил кинофильм "Большой вальс", который он в начале года продал за 700 рублей Гуляеву через младшего научного сотрудника научно-исследовательского института черной металлургии Смирнова В. И.".
В эту версию следователи вряд ли поверили — как бы то ни было, она никак не объясняла, каким образом в обороте оказались десятки и сотни лент, вернее, коробок с лентами. На самом деле и милиция, и коллекционеры фильмов прекрасно знали, каким образом иностранные фильмы, да еще в таком количестве попали в СССР.
Известный отечественный киновед В. Ю. Дмитриев рассказывал автору:
"Тогда в нашем кинематографе был период малокартинья. Так решил главный зритель страны — Сталин. Он, как известно, с особым пристрастием смотрел все картины, выходящие на экран. Мне рассказывали, например, что фильм "Советская Грузия" перед показом Сталину отсматривали больше 30 раз и убирали все, что могло вызвать его раздражение. А потом проверяли каждый кадр, чтобы убедиться, что нигде нет непокрашенных заборов или покосившихся крыш в отдалении. Вдруг заметит. Во время просмотра фильма он мог встать и уйти, не говоря ни слова. Или остановить показ и начать обсуждать фильм с присутствующими. Главная идея Сталина была в том, что в СССР должно было сниматься мало картин, но каждая должна быть шедевром. Собрать огромную аудиторию. На некоторые картины, такие как "Падение Берлина", народ действительно шел толпами. Но их было мало. Бесконечные повторы "Чапаева" и "Цирка" приелись. Сборы упали, и это тяжело ударило по местным бюджетам. Они, по сути, наполнялись только за счет водки и кино. Товаров-то в магазинах почти не было".
Как рассказывал Дмитриев, чтобы поднять сборы, на экраны решили выпустить иностранные фильмы, часть из которых была военными трофеями Красной армии:
"На немецком фильме проверили реакцию публики. "Девушка моей мечты" с Марикой Рокк в Германии даже не успела выйти в прокат. Картина была закончена незадолго до капитуляции. У нас прокатное удостоверение она получила 8 апреля 1946 года. Конечно, ленту подсократили. Если я не ошибаюсь, там убрали длинный пролог и сцену купания в бочке. Вокруг этой сцены потом роились слухи. Народ считал, что там был снят какой-то неимоверный секс. Но это была полная ерунда. Картина в прокате имела огромный успех, и я думаю, что именно после этого возникла идея коммерческого использования иностранных фильмов. В 1947 году были запущены еще два пробных шара: в прокат пошли американские фильмы "Я беглый каторжник" и "Мистер Смит отправляется в Вашингтон" — у нас он назывался "Сенатор". И снова с большим успехом".
МВД пыталось оградить студентов от музыки оркестра Гленна Миллера и голливудских див из "Серенады солнечной долины", которых беспрепятственно видели и слышали их родители
Фото: kinopoisk.ru
Прибыльные кинотрофеи
В результате 31 августа 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) издало документ "О выпуске на экран заграничных кинофильмов из трофейного фонда", в котором говорилось:
"1. Разрешить Министерству кинематографии СССР выпустить следующие 50 заграничных кинофильмов из трофейного фонда:
а) на широкий экран: "Ом Крюгер", "Каучук", "Сердце королевы", "Песня для тебя", "Бессмертный вальс", "Песнь одной ночи", "Фанни Эльслер", "Рембрандт", "Маленькая ночная музыка", "Индийская гробница" 1 и 2 серии, "Грезы", "Мадам Бовари", "Нора", "Три Кодонас", "Мария Илона", "Нищий студент", "Звери Южной Америки", "Король Калифорнии", "Всегда, когда я счастлива", "Кого боги любят", "Джузеппе Верди", "Маддалена", "Премьера Мадам Баттерфляй", "Порт-Артур";
б) на закрытый экран: "Собор Парижской Богоматери", "Отверженные", "Еврей Зюсс", "Принц и нищий", "Гроздья гнева", "Эмиль Золя", "Граф Монте-Кристо", "Капитан Ярость", "Президент Хуарец", "Приключения Марко Поло", "Суэц", "Лондонский Тауэр", "Под рев толпы", "Тарантелла", "Я слишком мечтаю", "Молодой месяц", "Первая любовь", "Почтовый дилижанс", "О мышах и людях", "Ромео и Джульетта", "Без ума от музыки", "Давид Копперфильд", "Тупик", "Али-Баба и сорок разбойников", "Да здравствует Вилла!".
2. Поручить Министерству кинематографии (т. Большакову) совместно с отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) произвести в фильмах необходимые редакционные исправления, снабдив каждый фильм вступительным текстом и тщательно отредактированными субтитровыми надписями.
3. Обязать Министерство кинематографии (т. Большакова) обеспечить в течение 1948-1949 гг. чистый доход государству от проката 50 заграничных кинофильмов на широком и закрытом экране в сумме не менее 750 миллионов рублей, в том числе 250 миллионов рублей по профсоюзной киносети".
Владимир Дмитриев вспоминал, как выполнялось решение:
"В 1948 году на наши экраны вышли 48 иностранных фильмов, почти впятеро больше, чем годом раньше. Всем было ясно, что пускать их в прокат незаконно. Но отношения с Америкой были заморожены, и кража фильмов не могла их существенно ухудшить.
Конферанс привлеченного за наличные знаменитого актера Евгения Весника делал балы молодежи максимально привлекательными для публики
Фото: РИА НОВОСТИ
Картины перемонтировались. В них, как правило, старались изменить финалы, особенно если финалы были счастливыми. Голливудский хеппи-энд означал победу буржуазной идеологии, чего допустить было нельзя. Поэтому брали какой-нибудь фрагмент из середины картины и переносили в конец. Например, в настоящем финале герои встречаются и остаются вместе, а в переделанном героиня уезжает от своего возлюбленного навсегда. Если главный герой в конце фильма погибал, то финал менять не требовалось".
"В 1948, 1949 и 1950 годах,— рассказывал Дмитриев,— прокатные удостоверения получило гораздо больше картин, чем разрешило Политбюро. Но, начиная с 1951 года, этих лент выпускалось в прокат все меньше и меньше. Говорят, что кто-то из крупных американских руководителей во время переговоров сказал, что, мол, СССР и США были союзниками в войне, а наши фильмы в России почему-то называют трофейными. Реакция была мгновенной — эти картины полностью убрали из московского проката в провинцию. А затем показывали уже только в глубинке и совершенно неофициально".
Так что получалось, что Гуляев и его компаньоны только подбирали крохи, оставшиеся после большого сбора денег государством. Они совершенно правильно выбрали аудиторию — молодых людей, которые слышали об этих фильмах от старших и хотели их посмотреть. А фильмы брали там, где они и должны были быть — на базах кинопроката, где их копии должны были уже уничтожить, но предпочли продать любителям кино, имеющим нужные средства. Об этом в апреле 1957 года также докладывал министр внутренних дел СССР Дудоров:
"Часть кинофильмов, как установлено при расследовании, похищается с баз кинопроката. Так, в конце 1956 года с Московской базы кинопроката была похищена новая копия французского фильма "Идол", изъятая в данное время у Петрова Н. Н., работающего методистом Московского дома народного творчества. Последний заявил, что он эту картину купил у неизвестного ему лица".
Однако самым интересным открытием милиционеров было то, что в круг любителей домашних кинопоказов входят известные в стране люди:
"В процессе расследования также установлено, что отдельные лица имеют в своем пользовании большое количество кинокартин иностранного и отечественного производства, приобретенных незаконным путем, которые они продают, обменивают и по просьбам предоставляют для демонстраций. Так, при допросе Гуляев, Никитина, Кавуновский и другие показали, что большое количество кинофильмов иностранного и отечественного производства имеется у член-корреспондента Академии Наук СССР, заведующего лабораторией Физического института имени Лебедева — Алиханяна А. И., Флеровой М. Н.— жены начальника отдела Атомного института Академии Наук СССР, академика Арцимовича Л. А. и ряда других. В частности, Никитина показала, что она продала Алиханяну фильм "Большой вальс" за 800 рублей и "Три мушкетера" за 350 рублей.
По просьбе Алиханяна, как об этом показал Кавуновский, на киностудии "Мосфильм" Алиханяну сделали копию фильма "Золотая лихорадка". Кроме того, Алиханян купил у Флеровой за 1000 рублей фильм "Судьба солдата в Америке", который она ранее купила за 200 рублей у Кавуновского".
Какие именно меры воздействия были приняты в отношении высокопоставленных коллекционеров запрещенных фильмов, в архивном деле не упоминалось. Но ЦК и правительство вряд ли стали бы сурово наказывать члена-корреспондента АН СССР Алиханяна и члена семьи академика Флерова, которые занимались важнейшей на тот момент атомной проблематикой. А поставить на место остальных видеопиратов не составляло труда. После изъятия незаконно хранимых фильмов, а они все были таковыми, на восстановление киноколлекций могли уйти годы и огромные средства. Так что стоила ли овчинка выделки, следовало еще крепко подумать.
Высокопоставленные чиновники смотрели идеологически вредное кино в узком составе, опасаясь, что оно навредит другим
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Кустарные записи
Иная картина наблюдалась в деле других нарушителей авторских прав — у аудиопиратов. После ликвидации сети производителей контрафактных грампластинок (см. "Дело о подпольных резинках и пластинках", "Деньги" N19, 2013 год) вместе с оборудованием для незаконного изготовления дисков, проблема тоже казалась решенной. Но параллельно развивалось другое дело о производстве контрафактной аудиопродукции, о котором 11 апреля 1956 года министр внутренних дел СССР Дудоров сообщал министру культуры Н. А. Михайлову, министру здравоохранения М. Д.Ковригиной и министру авиационной промышленности П. В. Дементьеву:
"За последнее время в городе Москве получила широкое распространение продажа населению граммофонных пластинок с записями идеологически невыдержанных, вульгарных песен и мелодий, а также жанровых музыкальных произведений.
В течение 1955-56 годов Московской милицией за продажу грампластинок кустарного изготовления задерживалось большое количество лиц, в основном из числа студентов высших учебных заведений, учащихся старших классов средних школ и неработающей молодежи, ведущей праздный образ жизни.
В результате принятых мер управлением милиции города Москвы выявлен ряд лиц, занимающихся нелегальным изготовлением граммофонных пластинок. Среди них оказались: старший инженер-механик Всесоюзного института "Гипросовхозстрой" Вишковецкий А. Х., радиотехник Московской киностудии документальных фильмов Хасянов В. Х., конструктор авиационного завода почтовый ящик N75 Майоров Л. Н. и рабочий-надомник артели "Универсалпром" Литичкин Н. А., которые за незаконное изготовление этих пластинок привлечены к уголовной ответственности, а также техник Центрального телеграфа Лихачев А. Г. и шлифовщик авиационного завода почтовый ящик Э393 Горбачев М. А.
Для изготовления граммофонных пластинок эти лица имели у себя на дому специальные звукозаписывающие аппараты и другую необходимую радиотехническую аппаратуру".
В отличие от цеховиков, делавших поддельные грампластинки не хуже заводских — из качественного сырья и с помощью купленных полноценных матриц, от владельцев нового кустарного производства не требовалось больших усилий и затрат. Запись просто нарезалась на толстой пленке, которую легко можно было достать в разных местах.
"Граммофонная запись,— говорилось в сообщении министра Дудорова,— ими производилась на использованной медицинской и технической, а иногда и новой рентгеновской пленке, приобретенной в медицинских учреждениях и на предприятиях Министерства авиационной промышленности. Значительное количество рентгенопленки они покупали у конструктора авиационного завода N75 Майорова, который похищал ее на том же заводе. На грампластинках, изготовленных из такой пленки, отчетливо видны детали машин и приборов, имеющих иногда секретный характер, органы человека, а также указаны лечебные учреждения, производившие рентгеноснимки, в частности, Центральная Кировская поликлиника города Москвы, поликлиника Министерства путей сообщения СССР, туберкулезный диспансер N6, клиническая больница 1-го Московского ордена Ленина медицинского института и другие лечебные учреждения Министерства здравоохранения СССР".
Как указывалось в документе, производство этих пластинок приносило приличный доход их изготовителям и распространителям:
"Изготовлявшие эти пластинки Вишковецкий, Литичкин и другие сбывали их разным лицам, главным образом учащейся молодежи, по 4-5 рублей за пластинку, а последние перепродавали их по 10 рублей".
Министр Дудоров писал о мерах, принятых для пресечения изготовления и распространения кустарных пластинок:
"В отношении лиц, занимающихся сбытом грампластинок, принимаются меры воздействия через родителей и общественность. В результате произведенных обысков у преступников обнаружены и изъяты: 500 пластинок с идеологически невыдержанными грамзаписями, 15 тысяч заготовок для пластинок, 500 листов новой рентгеновской пленки, 3 килограмма неиспользованной аэрофотопленки и звукозаписывающая аппаратура".
Дудоров предлагал коллегам-министрам наладить в их хозяйстве учет и контроль:
"По мнению Министерства внутренних дел СССР, необходимо организовать проверку правильности хранения и учета рентгеновской пленки в подведомственных предприятиях и учреждениях и... навести в этом деле должный порядок".
Но как можно навести порядок в хранении использованных рентгеновских снимков, которые зачастую отдавались больным на руки? В общем, пластинки, которые называли джазом на ребрах или джазом на костях, становились все более популярными, благо изготовление аппаратуры для их нарезания было по силам любому более или менее грамотному специалисту-технарю. В отличие от качественного копирования кинолент. С появлением магнитофонов копировать и распространять аудиозаписи стало еще проще. Так что успех борьбы с контрафактом зависел главным образом от того, насколько доступна технология изготовления и распространения пиратских копий. Можно не сомневаться, что так будет и впредь.