Скандал, развернувшийся вокруг имени Майи Плисецкой после публикации в "Московском комсомольце" статьи о ее тайной дочери, продолжает набирать обороты. В то время как Мосгорсуд разбирается с кассационными жалобами МК и адвокатов Плисецкой, которые остались недовольны решением суда первой инстанции, гражданка Израиля Юлия Глаговская, объявившая себя дочерью примы, готовится к другому судебному процессу. Она намерена доказать свое родство с балериной путем медицинской экспертизы. В то же время адвокат Плисецкой Борис Кузнецов хочет обратиться в прокуратуру Израиля с заявлением о клевете. Впрочем, сделает он это, только если Глаговская находится в трезвом уме и здравой памяти, в чем адвокат сомневается.
Статья лондонского собкора "Московского комсомольца" Владимира Симонова "Здравствуйте, я дочь Майи Плисецкой" появилась в газете 28 января 1999 года. Основанная на рассказе тети Плисецкой Суламифи Мессерер и, по словам адвоката МК Андрея Муратова, на интервью с самой 23-летней Юлией Глаговской, заметка повествовала, как два десятка лет назад агент КГБ Борис Глаговский удочерил "плод тайной любви" 51-летней Майи Плисецкой. 16 февраля российские адвокаты танцовщицы Борис Кузнецов и Елена Зингер подали исковое заявление о защите чести и достоинства в Пресненский райсуд Москвы. 21 мая суд иск балерины удовлетворил частично, чем были недовольны и истцы, и ответчики. Первые сочли, что сумма компенсации морального вреда в 45 тыс. рублей недостаточна для фигуры Плисецкой, последние были недовольны решением не в их пользу как таковым. Теперь обе стороны обжалуют решение в Мосгорсуд. Однако кроме непосредственных участников процесса решением суда, как, впрочем, и самой заметкой в МК, осталась недовольна и ее героиня Юлия Глаговская.
Рождение скандала
— Вы представляете, что было в Израиле после выхода этой заметки? Здесь же все русские друг друга знают. В меня просто стали тыкать пальцем как на сумасшедшую. И какая вульгарная статья! Эти словечки — "плод тайной любви". Ужас! Конечно, я понимаю, почему Плисецкая подала на них в суд. Но и вы меня поймите. Это несчастье — быть дочерью Майи Плисецкой. Так и напишите.
— Так и напишу. Вот только вы мне скажите, может, вообще не стоило к журналистам с такой интимной темой обращаться?
— А я ничего журналистам рассказывать и не собиралась. И никакого интервью Симонову не давала. Это все Мессерер (С тетей у Майи Плисецкой давно сложились плохие отношения, и они не общаются вот уже 30 лет.— Ъ). Незадолго до выхода статьи она позвонила мне и сказала, что у нее в гостях в Лондоне был Симонов, увидел мои фотографии, она не вытерпела и все ему рассказала. Я ей пыталась объяснить, что не хочу выставлять Плисецкую на посмешище, что нет никаких прямых доказательств. Мессерер меня успокоила. Тебе, говорит, это ничем не грозит, зато, может быть, найдутся люди, которые были свидетелями твоего рождения. В общем, убедила. Потом позвонила еще раз и сказала, что в "Московском комсомольце" вышла сенсационная заметка. Зачитала мне заголовок, и я все поняла. Теперь я вынуждена общаться с журналистами хотя бы для того, чтобы рассказать правду о моем рождении.
— И какая она?
— Мой отец Борис Глаговский приходится очень дальним родственником Плисецкой по отцовской линии. Официально он работал в "Ленавторемонте", а параллельно — в органах. Когда мне был год, они с мамой уже не жили вместе, хотя развелись только через одиннадцать лет. В 1990 году я с мамой и отец со своей новой семьей уехали жить в Израиль.
О том, что я неродная дочь своих родителей, я слышала с трех лет. На мои отношения с мамой это никак не повлияло, а отец всегда относился ко мне так, как будто я у него на хранении. Однажды он бросил фразу: 'Ты обязана жизнью одной великой женщине'. Но только когда мне исполнилось 16 лет, он рассказал все. В тот день мы проговорили с ним пять часов. Я была в шоке от услышанного. Он сказал, что я — дочь Майи Плисецкой. Через КГБ он был приставлен к ней (подробностей его работы я, конечно, не знаю). И через КГБ он узнал, что она беременна. Причем она не просто не успела сделать аборт, а собралась рожать намеренно, по совету врачей: ей рекомендовали родить, чтобы восстановить гормональный баланс и продлить сценическую жизнь. О ребенке она не думала, роды были для нее медицинской процедурой.
Моя мама в это время тоже ждала ребенка. У нее были проблемы с беременностью — врачи сомневались, что ее ребенок выживет. Поэтому отец договорился с Плисецкой и врачами, что заберет ее ребенка себе. Естественно, официально ничего не оформляя. А когда мамин ребенок умер через несколько часов после родов, он решил подменить ребенка, а ей не говорить ничего вообще. Она сама сначала почувствовала подмену, а потом уж поняла: мы же не похожи абсолютно. Вот такая история.
Голос крови
— Мыльная опера какая-то.
— Только не для меня. Когда я все узнала, то стала просить отца, чтобы он устроил мне встречу с Плисецкой. Он сказал, что это невозможно, чтобы я не вздумала копать, иначе наживу неприятности, и что мне вообще никто не поверит. Но потом он все-таки ей позвонил, и она сказала, что не хочет наносить мне травму. Но до этого мы виделись. Однажды. Мне было года четыре. Еще в Ленинграде. Отец привел меня в какой-то дом, где была она. Потрепала меня по щеке, сказала: "Забавный котеночек".
— Зачем все-таки нужно было ее разыскивать?
— Не знаю. Наверное, голос крови. Хотелось узнать своих настоящих родственников, душу отвести.
— Отвели?
— В 1996 году Плисецкая участвовала в гала-концерте в Израиле. Мне удалось пройти к ней за кулисы. Только я хотела рот открыть, как она сама кинулась мне на шею: "Моя милая, моя милая, мне совершенно некогда сейчас!" А в прошлом году я виделась с ней в Ленинграде, на балетном конкурсе "Майя". И снова она кинулась ко мне. Снова сплошные сантименты и "невозможно общаться". В общем, я убедилась, что с Плисецкой связаться невозможно, и решила найти каких-нибудь других родственников. Я знала, что в Лондоне живет Суламифь Михайловна Мессерер и что работает она в театре "Ковент-Гарден". Я ей позвонила и все рассказала. Мессерер не очень-то и удивилась, но попросила прислать фото. Потом позвонила и сказала, что я вылитая Майя. В декабре прошлого года я по ее приглашению приехала в Лондон. Ну а что было дальше, вы уже знаете.
— Почему же вы все-таки решили подать иск об установлении материнства?
— Весь этот скандал в прессе... Жить с этим невозможно. Меня просто вынудили доказывать свое родство. Никаких денег от Плисецкой мне не нужно. И карьеру за счет ее имени я делать не собираюсь.
— Кстати, о карьере. Чем вы занимаетесь?
— Я балерина. Учусь в академии танца.
Show must go on
Пока иск к Плисецкой на стадии поиска денег — процессы подобного рода стоят дорого. Кроме денег Глаговская собирает еще и косвенные доказательства своей правоты и свидетелей. Борис Глаговский, по ее словам, помогать ей отказался. Мать, Людмила Глаговская, дочери верит и поддерживает ее. На Суламифь Мессерер, судя по всему, особенно надеяться не приходится. "Я не знаю. Юля выглядит слишком откровенной и чистой, чтобы врать, но не могу сказать, что они с Майей похожи прямо 'ах'",— заявила она корреспонденту "Коммерсанта". Кроме того, у Глаговской есть программки гастролей труппы Большого театра в месяц ее рождения в Австралии. Фамилия Плисецкой, по ее словам, там не значится.
Вообще, Глаговская считает, что главное — это заставить Майю Плисецкую сдать кровь на анализ. Тогда, мол, сразу все и выяснится. Но Глаговская уверена, что просто так, без доказательств, суд не станет принуждать Майю Михайловну это делать. Еще Юля думает, в какой бы стране процесс затеять — то ли в России (правда, в объективности наших судей она сомневается), то ли в Испании, где Плисецкая проводит большую часть времени (правда, по другим сведениям, Майя Михайловна предпочитает жить в Мюнхене), то ли у себя в Израиле (под юрисдикцию этой страны Плисецкая, правда, не подпадает). В общем, проблем хватает. Но, как разъяснил адвокат Плисецкой Борис Кузнецов, их все же несколько меньше, чем думает Глаговская. И они совсем другие.
Защита балерины
Адвокат Борис Кузнецов: "Пожалуйста, пусть Глаговская начинает процесс где угодно. Даже в Израиле. Мы согласны туда приехать. Если нужно будет сдать кровь — никто препятствовать этому тоже не будет. Более того, пусть проводит генную дактилоскопию, как с царскими останками, если хватит денег, конечно, так как эта экспертиза очень дорогая. Но только прежде всего я хотел бы узнать, здорова ли эта девочка, в своем ли она уме и выдумала эту историю сама или с подачи Мессерер.
Вы только подумайте, в 1990 году из Советского Союза эмигрирует сотрудник КГБ! Каким это образом его отпустили в Израиль? Что касается гастролей в Австралию. У нас есть не только утвержденный Министерством культуры список труппы, где значится Плисецкая, и не только афиши и программки. У нас есть восторженные отклики австралийской прессы о тех выступлениях Плисецкой.
Впрочем, самым неприятным для девушки должно быть решение Пресненского суда Москвы суда по иску к 'Московскому комсомольцу'. А оно гласит, что никакой дочери у Плисецкой нет. И этот аргумент будет иметь вес и силу в каком угодно другом суде. Поэтому мой совет Глаговской: для начала ей нужно суетиться, чтобы отменили именно это решение. А пока оно остается в силе, мы готовим заявление о клевете в прокуратуру Израиля. Но я не буду отправлять его, если узнаю, что девочка больна. Неэтично получится".
ЮЛИЯ Ъ-ПАПИЛОВА