Кровнородственные отношения

Женский вампиризм в "Византии"

Премьера кино

Героиня фильма выступает как ангел смерти, избавляя других от страданий

Фото: Filmz.ru

В своем новом триллере "Византия" (Byzantium) классик вампирского жанра Нил Джордан присоединяется к модному кровососущему тренду и пытается понять, как вечный вопрос "пить или не пить кровь" влияет на отношения между матерью и дочерью. От создателя "Интервью с вампиром" (Interview With The Vampire) ЛИДИЯ МАСЛОВА ждала чего-то более смелого, чем школьное сочинение вампира средних классов.

Сочинение на тему "Кто я?" пишет в "Византии" 16-летняя героиня Сирши Ронан, которая, как и во всех своих фильмах, изображает небесное созданье не от мира сего, заранее не рассчитывающее на человеческое понимание и вообще глядящее вокруг с мудрой снисходительностью. Исписанные старомодным каллиграфическим почерком страницы своего сочинения девочка рвет и бросает на ветер с балкона: "Может быть, птицы прочтут". Выглядит это как не совсем естественная романтическая поза, и по контрасту с этой слишком благообразной юной кровопийцей вспоминается нимфетка, которую играла в "Интервью с вампиром" Кирстен Данст, гораздо более убедительная и честная в своей жестокости и при этом вызывавшая больше сочувствия.

Как и в "Интервью с вампиром", одной из главных проблем бессмертного кровопийцы в "Византии" является проблема одиночества, особенно невыносимого при бесконечной жизни, и героиня Сирши Ронан с ней тоже сталкивается, несмотря на то что у нее есть самая настоящая, биологическая мать, которая очень хорошо к ней относится. Правда, знойная и агрессивная мама (Джемма Артертон) представляет собой разительный внешний и внутренний контраст с кроткой дочкой: одна представляет традиционный порочный облик вампиризма, другая — менее привычный, благородный и целомудренный. И это немного напоминает, как в "Интервью с вампиром" Бред Питт и Том Круз играли в доброго и злого вампиров: один мучался угрызениями совести за каждую человеческую жертву, а другой считал ниже своего достоинства питаться крысами и голубями. В "Византии" эта этическая проблема более или менее решена, и комплекс вины вампира перед человеком героиням практически неведом: дочка выступает как ангел смерти, избавляя от страданий прикованных к больничной койке старичков и старушек, у которых она пьет кровь чуть ли не с их согласия, а мама, торгующая в злачных местах своей эффектной внешностью, видимо, считает себя каким-то санитаром леса и высасывает жизнь из плохих жестоких мужчин, например сутенеров, провожая их на тот свет эпитафией: "Без тебя мир станет лучше". Это дает ей основания называть заостренный ноготь большого пальца, которым она протыкает вены своих жертв, "когтем правосудия", и активное использование ногтя вместо клыков можно было бы считать специальным ноу-хау "Византии", если бы подобную технологию не отработал в "Интервью с вампиром" герой Тома Круза, использовавший элегантный стальной напальчник.

В "Византии" вампирская природа не дает наделенным этим темным даром героиням никаких социальных преференций и бонусов, так что устраиваться в жизни им приходится обычными женскими способами. Героиня Джеммы Артертон, которую двести лет назад сделал проституткой нехороший офицер (Джонни Ли Миллер), теперь присасывается к какому-то только что осиротевшему маменькиному сынку (Дэниел Мейс), как раз получившему в наследство захудалый отель (давший название фильму), где теперь предприимчивая мамаша-вамп решает открыть собственное заведение с девочками. А чуждая этих вульгарных развлечений отроковица продолжает свой просветленный путь и знакомится с мальчиком, больным лейкемией (Калеб Ландри Джонс). Удивительно, как в исполнении благостной Сирши Ронан даже такое брутальное занятие, как питание чужой кровью, приобретает религиозные оттенки (недаром в нескольких эпизодах юная вампирша видит себя одной из идущих по берегу моря монашек): когда ее чахлый друг неудачно падает с велосипеда и начинает истекать кровью, вампирша благоговейно обсасывает пропитанную его кровью тряпочку, а потом у его больничной койки нежно гладит трубочки, внутри которых струится вкусная и питательная красная жидкость. Испытав привязанность к человеку, вампирша открывает ему всю свою душу и показывает сочинение, которое раньше могли читать только птицы, в результате чего исповедь двухсотлетней кровопийцы тут же оказывается на столе у учителей литературы, изумляющихся: "Это как если бы Эдгар По и Мэри Шелли поженились и родили странного, загадочного ребенка..." Хотелось бы сказать нечто подобное и о "Византии", пытающейся посмотреть на вампиризм невинным детским взглядом, способным видеть не то, что привыкли видеть испорченные и циничные взрослые, однако самые запоминающиеся в итоге образы этого фильма не отличаются ни странностью, ни свежестью — банальным и навязчивым лейтмотивом тут проходит водопад, который окрашивается в цвет крови, а единственную улыбку вызывает красная прозрачная кофточка на Джемме Артертон, украшенная принтом, многократно повторяющим слово suck.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...