"Победа над дедовщиной превыше любых денег"

Журнал "Сноб" представил свой новый проект –– литературный сборник "Все о моем доме". Презентация прошла в Доме-музее Бориса Пастернака в Переделкино. С автором проекта "Все о моем доме" — адвокатом Александром Добровинским — встретилась обозреватель "Коммерсантъ FM" Арина Мороз.

–– Александр, тема дома достаточно закрытая. Не каждый решится рассказать о своем доме, тем более какую-то непростую историю. Как вас уговорили принять участие в этом проекте?

–– Что касается этого дома Орловой и Александрова, то мне показалось, что сидеть взаперти и быть таким "закрытым сундуком", не рассказать о том, что там происходило и что там было, тем более, если ко мне в руки попал знаменитый архив, конечно, негоже. Конечно, первая мысль была о том, чтобы написать книгу и сделать музей. Собственно, что сейчас и происходит.

–– Параллельно вы еще рассказываете трагедию семьи.

–– Это часть нашей истории, конечно. Это трехтомник, его рабочее название "До любви. С ней. После нее". Эта история, скорее, Григория Васильевича Александрова, нежели чем Любови Петровны Орловой. Наверное, самая главная причина заключается в том, что на экране перед нами всегда была она, а за кулисами всем руководил, конечно, он.

–– Вы были в этом доме?

–– Конечно.

–– Какой вы запомнили Орлову?

–– Я ее видел несколько раз, будучи малышом и потом юношей. Мне она показалась очень милой дамой, которая несла свое имя довольно гордо. Она понимала, что она звезда номер один советского кино, безусловно, и она должна была нести и себя, и эту маску даже в какие-то минуты, совсем не связанные с большим присутствием народа, как, например, с детьми, которые бегали у нее под ногами. Вот такой она мне запомнилась.

–– А что из себя представляет этот архив? Может быть, есть конкретные документы или фотографии, о которых можно рассказать?

–– Там около 3 тыс. фотографий, из которых, наверное, самые интересные это путешествия Александрова, Эйзенштейна и Тиссэ. В 1929 году они уехали из России по приглашению Paramount Pictures после того, как триумфально по всему миру прошел "Броненосец "Потемкин". Это путешествие, конечно, уникально. И Григорий Васильевич Александров фотографировал абсолютно все, что ему попадалось под руку. Безумно, конечно, интересные фотографии. Серия фотографий с Чарли Чаплиным, конец 1929-го- начало 1930-го годов, уникальна. Обнаженный Чарли Чаплин, Чарли Чаплин лежит на ком-то или с кем-то –– бесподобно, потрясающе.

–– Все это лежало в пыли под столом?

–– Да. Это те остатки, которые мне удалось спасти, потому что в основном все было разворовано еще до того, как Гриша, Григорий Васильевич, внук Александрова, решил все это дело продать.

–– А почему вы решили купить этот дом? В моем представлении, если ты покупаешь дом знаменитого человека, то он с трудом станет твоим.

–– Вы знаете, он никогда и не станет моим, думаю. Вы будете смеяться, но когда мне пришлось остаться в доме, там не было никакого ремонта, было такое впечатление, что привидения ходят, потому что там что-то шевелилось и вообще разговаривало со мной и так далее. Я думаю, Любовь Петровна тоже приходила, мне так кажется. В этом доме, конечно, есть дух этих людей и всех, которые там бывали. А там побывали многие звезды –– от Софи Лорен и Марчелло Мастроянни до Никиты Сергеевича Хрущева. Поэтому говорить, что он мой, я никогда не осмелюсь. Говорить о том, что я буду жить в их доме, –– с большим удовольствием.

–– С другой стороны, мы же приезжаем в знаменитую гостиницу и с удовольствием там останавливаемся.

–– Конечно. Я как-то ночевал в Милане в номере Каллас. Там висел ее портрет. Мне было очень уютно в ее кровати. Возвращаясь к дому. Я сейчас пытаюсь воссоздать вещи, которые могли окружать и могли попадаться на глаза и Александрову, и Орловой, такие, как афиши фильма "Юпитер", например. "Мосфильм" ее выбросил на помойку, а я с большим удовольствием подобрал. Мне удалось спасти небольшую, но очень симпатичную коллекцию Любови Петровны, она стекло собирала, также мебель того времени и так далее.

Поэтому я говорю, что, конечно, я буду в этом доме жизнь и музей будет существовать, но я никогда не посмею сказать, что это мой дом. Это, конечно, их дом и он навсегда им останется.

–– Я знаю, что в вашей московской квартире также находится огромная коллекция, которая выставлялась в Пушкинском музее и занимала несколько залов.

–– Пять залов, да.

–– И вы даже меняли квартиру, чтобы ваша коллекция в ней поместилась.

–– Это правда. Крупная коллекция фарфора, по-моему, одна из 22 аналогичных коллекций таких серьезных. Кстати, мой приятель, друг детства Петя Авин всегда обижается, когда говорят: "У Александра Андреевича коллекции музейного плана", и добавляет, что все вы ничего не понимаете, в музеях таких вещей нет. Заступается друг детства за меня. Действительно, удалось нам собрать несколько очень серьезных коллекций. Скоро будет выставка так называемой красной иконы. Я дал название этому течению, называется оно "Агитлаг". Это совершенно уникальная коллекция, совершенно неизведанный пласт нашей культуры, так называемые агитационные иконы.

Наши русские иконописцы после войны остались без дела. И как свойственно художнику во всем мире, а тем более российскому, когда нет работы, что они начинают делать, –– пить. Вот они благополучно с 1917 по 1924 год в Палехе –– это одна из лучших иконописных школ в России –– беспробудно пили, пока туда не попал какой-то комиссар, который на это дело посмотрел. Они предложили написать его портрет, правда, в стилистике святого Петра. Он на них посмотрел и сказал: "Знаете, сделайте мне житие Троцкого". И они начали писать. Они писали иконы самые настоящие, только на революционные сюжеты. Знаменитая картина "Вход Христа в Иерусалим" превратилась в "Демонстрацию 1 мая", и все эти штуки шли нарасхват и продавались за границу. В январе 1937 года была жуткая статья в "Правде", которая называлась "Насмешка над святым". В течение полугода никого из художников не осталось.

Пять или шесть лет назад в Милане я зашел в антикварный магазин, и там мне попалась известная икона "Христос в силах". Вдруг я заметил, что, в общем-то, это не Христос, а совсем даже Калинин, и в одной руке он держит Конституцию Советского Союза, а в другой еще что-то. Мы поторговались, я схватил икону и приехал в Москву. Пришел в Музей прикладного искусства, там сидят очаровательные тетечки, которые меня знают, и спросил, что это. Они мне сказали: "Александр Андреевич, вам это не нужно". Но когда мне говорят, что мне это не нужно, то я обычно или начинаю собирать, или женюсь.

–– А что чаще?

–– В результате я начал этим делом интересоваться, и вот из-за границы привез, наверное, около 3 тыс. экземпляров на сегодня.

–– Когда и где эта будет выставка?

–– С Пушкинским музеем мы ведем переговоры, Голландия приглашает, Франция. Итальянцы недавно, кстати, орден за это дали, потому что сделать открытие в культурологи XX века практически нереально. Мы слишком хорошо знаем XX век, и вдруг так повезло.

–– Окружая себя какими-то конкретными вещами, мы создаем свой собственный мир, где диктуем свои правила. Но есть еще мир внешний, который от нас не всегда зависит. Легко ли сегодня быть адвокатом?

–– Мне, думаю, немножко легче, потому что сегодня я не очень завишу в этой профессии, слава богу, от финансовой составляющей, и могу позволить себе делать то, что мне нравится.

–– Какие дела вы берете, что вас может привлечь?

–– Я беру только те дела, которые мне нравятся больше. Вообще я живу только для удовольствия.

–– Например, какие дела ведете сегодня?

–– Сейчас у меня чудненький блестящий развод у одного олигарха.

–– Это просто ваша специализация.

–– Что у меня еще сегодня? Чудное дело намечается против страховой компании, которая не хочет платить за утопление огромной яхты. Яхта утонула в Средиземном море, нахлебавшись воды, а страховая говорит, что это вина пассажиров. А еще я отдохнуть хочу.

–– Я заметила, что в делах, которые касаются бракоразводных процессов, вы чаще всего защищаете мужчин. Это случайность?

–– Нет, это не так. Среди моих клиентов были и Тина Дженнингс, ее муж возглавлял банк "Ренессанс", и наша знаменитая Красная Шапочка Яна Поплавская. Разводятся все, поэтому 50/50.

–– Получается, что насчет мужчин это ошибочное мнение?

–– Да, это не так. Но процессы, которые на слуху, интересуют всех.

–– Там еще были, скажем, отягчающие обстоятельства –– дети, раздел имущества.

–– Вы считаете, что дети –– отягчающее обстоятельство?

–– Их поделить сложнее, чем деньги, мне кажется. Или я ошибаюсь?

–– Это зависит от родителей. Некоторые говорят: "Возьми ребенка, отдай деньги". А другие наоборот. Все зависит от позиции людей.

–– А были ли у вас случаи, когда вы брались за дело и мирили пару?

–– Орбакайте и Байсаров –– самый главный мир в нашей стране, там все закончилось мирным путем. Я всегда ставлю и ставил в пример еще одного мужчину, которого я защищал в аналогичном деле, он для меня эталон джентльмена после того, что произошло. Есть такой человек в Москве Рустам Тарико, как его называют, водочный король. У него был очень сложный процесс с мамой его детей. После того, как процесс нами был выигран: дети с ним остались и вообще счет был 10:0 в нашу пользу, мы вышли из суда, он взял трубку и позвонил своей бывшей супруге, сказал: "Послушай, результат такой, но ты –– мать наших детей, самолет стоит в аэропорту, ждет тебя, дети отдыхают там-то. Я тебя прошу, поезжай отдыхать с ними, и мы всегда должны быть вместе, несмотря на то, что был такой суд" и так далее. Вы знаете, я смотрел, и если бы все мужчины, да и женщины, в нашей стране могли реагировать так же, как Руслан после суда, было бы грандиозно.

–– Еще не все безнадежно, если есть у нас такие мужчины.

–– Я этот случай всем всегда ставлю в пример. Мне как-то сказали, что, наверное, там женщина была хорошая. На это я ответил: "Совершенно неважно, была ли она хорошая или плохая". Так что, для меня этот человек –– просто образец джентльмена и навсегда им останется.

–– Скажите, вы неподъемно дорогой адвокат?

–– Я очень часто работаю бесплатно и с большим удовольствием.

–– Если что, к вам можно обратиться?

–– Вам можно сразу.

–– Надеюсь, не понадобится.

–– Есть еще одна штука. Знаете ли, я по гороскопу Весы, представляете, адвокат и Весы, и когда вижу несправедливость, во мне все бунтует. Совсем недавно у меня был приступ бунта, я защищал солдата. Я поехал в его часть, которая находится бог знает где, часа два до нее добирался, там был суд по факту дедовщины. Ко мне обратился солдат, потому что ему не к кому было обратиться, он прочел в газете что-то обо мне и написал письмо.

Представьте себе, я был совершенно поражен: я приехал на суд в эту воинскую часть, и, может быть, судей интересовало мое лицо с экрана, бабочка и все остальное, но они меня очень внимательно слушали, и солдата отпустили. Это была победа над всей дедовщиной. Разве это стоит каких-то денег? Да это превыше вообще всего.

–– Тем не менее, яркий человек собирает вокруг себя как доброжелателей, так и людей, которые к нему, может быть, не очень хорошо относятся. Есть люди, которые называют вас "адвокатом дьявола".

–– Это большой комплимент.

–– Почему же?

–– Давайте попробуем логику. Любите логику?

–– Нет.

–– Не любите?

–– Нет.

–– А я люблю, давайте послушаем меня тогда. Исходим из того, что существует две силы: добра и зла. Наверное, силу зла представляет дьявол. Наверное, он может в этом мире все. Согласны со мной?

–– Хотелось бы верить, что это не так.

–– Конечно, хотелось бы верить, но что делать, когда мы говорим о каких-то мифических персонажах, таких как дьявол. Вот этот дьявол, который может абсолютно все, обращается за помощью к адвокату и говорит: "Адвокат, ты знаешь, мне нужна помощь, потому что я сам не справляюсь". И я считаю, что это высший комплимент.

–– Убедили, но надеюсь все-таки, и ангелы будут попадать тоже под вашу защиту.

–– С большим удовольствием приму.