Раздачный сезон

На этой неделе будут подведены итоги конкурса на распределение президентских грантов для НКО. В очередь за грантами на 2,3 млрд рублей встали многие организации, которые по новому закону должны регистрироваться в качестве иностранных агентов. "Власть" выясняла, зачем этим НКО нужны деньги Кремля и готовы ли они отказаться от иностранного финансирования.

Анастасия Новак

Итоги конкурса по распределению президентских грантов на поддержку гражданского общества будут объявлены 23 августа. В этом году размер грантового фонда был увеличен с 1 млрд до 2,3 млрд рублей, пропорционально выросло и количество заявителей: с 15 мая по 15 июля 2013 года заявки подали свыше 5,8 тыс. НКО. Щедрость Кремля в желании поддержать гражданское общество вызвана поправками в закон "О некоммерческих организациях", принятыми в июле 2012 года. Согласно новому закону, НКО обязана регистрироваться в статусе иностранного агента при двух условиях: если она занимается "политической деятельностью" на территории РФ (о расплывчатости формулировок того, что закон определяет как "политическую деятельность", заявили не только российские оппозиционные политики, но и Европарламент), а также если получает "денежные средства и иное имущество от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства".

После массовых прокурорских проверок НКО в 2013 году выяснилось, что только в течение шести месяцев после принятия поправок на счета организаций из-за границы поступило порядка $1 млрд. Эту сумму в интервью немецкой телерадиокомпании ARD назвал Владимир Путин, позже ее подтвердила Генпрокуратура. "Наше общество должно знать, кто и на что получает деньги,— заявил тогда президент.— Мы просто просим, чтобы организации сказали: "Да, мы занимаемся политической деятельностью, но финансируемся из-за рубежа"".

Названная сумма вызвала недоумение у российских депутатов, у самих НКО и даже у представителей некоторых российских спецслужб, которые в общении с "Властью" отмечали, что данные коллег из Генпрокуратуры "могут оказаться завышены". Глава Минюста Александр Коновалов, выступая в Госдуме, также говорил, что не знает, откуда президент взял такие цифры. Представители 58 НКО обратились к президенту с просьбой разъяснить информацию о зарубежном миллиарде. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил, что никаких обращений глава страны не получал, но заявленная им сумма достоверна. Тогда депутат Госдумы от партии "Справедливая Россия" Дмитрий Гудков направил запросы в Федеральную службу по финансовому мониторингу и Министерство юстиции, которые объяснили ему, что данная информация предоставляется только в правоохранительные органы для служебного пользования.

Конкурс на государственную поддержку некоммерческих неправительственных организаций в России под патронажем Общественной палаты впервые прошел в 2006 году. Тогда было выделено всего 500 млн рублей, которые поровну распределялись Общественной палатой РФ и администрацией президента. В 2007 году выдавать деньги начали на конкурсной основе уже шесть специальных операторов — общественных организаций, утвержденных президентом. К управлению финансовыми потоками были допущены правозащитное движение "Сопротивление", Институт общественного проектирования, "Государственный клуб", Институт проблем гражданского общества, Национальный благотворительный фонд и Лига здоровья нации. В этом году первых троих операторов заменили новыми, ими стали Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ), Российский союз молодежи и общество "Знание" (см. таблицу на стр. 21). Механизм работы не изменился: каждый из операторов получает средства для распределения под конкретные проекты, тематика которых указана в распоряжении главы государства, а грантополучатели предоставляют операторам регулярные отчеты о ходе проектов.

Исследование, проведенное по результатам президентских грантов прошлых лет Центром антикоррупционных исследований инициатив Transparency International, показало, что вся процедура непрозрачна и имеет коррупционные риски на этапе отбора как операторов, так и грантополучателей. В законодательстве нет документов, регламентирующих отбор грантооператоров, следовательно, они могут быть не добросовестными и не объективными. Неубедительно, по мнению Transparency International, также выглядит сопровождение конкурса и его отчетность. Выяснилось: чем меньше открыт оператор, тем меньше освещены проекты, которые он финансирует. Также стало известно, что те НКО, которые получали самые крупные гранты, сотрудничали с государственными органами или имели в своем руководстве членов властных структур. Так, самый большой грант за всю историю поддержки НКО — 41,4 млн рублей — получила Национальная ассоциация инноваций и развития информационных технологий. Согласно информации, опубликованной на сайте организации, она была создана в 2006 году в рамках президентской программы поддержки инноваций в России. Среди ее учредителей были институты Российской академии наук, РАЕН и отраслевые госпредприятия.

Среди получателей грантов прошлых лет Transparency International нашел три организации (Национальный гражданский комитет по взаимодействию с правоохранительными, законодательными и судебными органами, национальный фонд "Общественное признание" и Независимая организация в поддержку гражданского общества), объединенные в общероссийский союз "За гражданское общество, законность и правопорядок" под руководством члена Общественной палаты Сергея Абакумова. Он же руководит каждой из этих организаций. Все они получали гранты на выполнение проектов схожей направленности (один от движения "Сопротивление" и два от Национального благотворительного фонда).

Несмотря на найденные Transparency International нарушения, все операторы уверены в прозрачности и объективности процедуры. Судьбу заявок решают конкурсные, а затем, на основе их заключения, экспертные комиссии при каждом операторе. "Нам важен сам проект, а не организация, его предложившая,— говорит председатель правления общества "Знание" Валентина Суслова.— Конкурсная комиссия следит за тем, чтобы проект был проработан, реалистичен, имел дополнительное финансирование, а НКО, претендующая на получение гранта, имела позитивный опыт реализации проектов. Анализом организаций занимаются эксперты и специалисты оператора, мы же выявлением иностранных агентов не занимаемся". "Мы не ограничиваем и не поощряем никакие организации, пусть даже они подозреваются в политической деятельности или финансируются из-за рубежа,— говорит председатель комиссии по вопросам развития гражданского общества Общественной палаты РФ и член экспертной комиссии Института проблем гражданского общества Иосиф Дискин.— Мы смотрим исключительно на проект, следуя критериям, установленным президентом. Например, я могу не разделять политические взгляды Льва Пономарева (лидера движения "За права человека".— "Власть"), однако его проект по адаптации бывших заключенных полезен и актуален, и потому я буду его поддерживать".

В ходе прокурорских проверок многим НКО выносились предупреждения и предостережения за занятия политической деятельностью. На регистрации организаций в реестре иностранных агентов настаивает генеральный прокурор Юрий Чайка, однако это пока сделала только одна из 22 НКО, попадающих, по мнению генпрокурора, под действие закона. В списке потенциальных иностранных агентов оказались, в частности, такие известные НКО, как движение "За права человека", фонд "Голос", центр социальных и образовательных инициатив правозащитная организация "Агора", правозащитная экологическая организация "Беллона", межрегиональная организация "Комитет против пыток", а также Московская Хельсинкская группа. Правда, в этом году "Агора" и "Комитет против пыток" уже получали официальные разъяснения Минюста РФ, что обе эти организации не являются иностранными агентами (по закону финальную точку в этом вопросе ставит именно ведомство Александра Коновалова).

Все перечисленные выше НКО единогласно заявили, что не собираются регистрироваться в статусе иностранных агентов. Однако в отношении источников финансирования эти НКО разделились на три группы. Первая группа состоит из НКО, которые решили отказаться от зарубежной поддержки и перейти на российское финансирование. Вторая группа — НКО, которые решили поучаствовать в конкурсе на президентские гранты, но в случае проигрыша намерены искать средства за рубежом. Третья группа — организации, которые существуют преимущественно за счет иностранных фондов. Ранее они подавали заявки на президентский грант и не получали его. Пытаясь в очередной раз выиграть в кремлевском конкурсе, отказываться от зарубежных вливаний они не собираются.

Не желая иметь проблем и разногласий с государственными структурами, от иностранного финансирования отказались фонд "Голос" и Центр социальных и образовательных инициатив (ЦСОИ). Причем "Голос", деятельность которого Минюст приостановил на полгода до декабря 2013 года, объявил об отказе от иностранного финансирования уже к моменту принятия закона об "НКО-иностранных агентах". "Голос" не в первый раз подает заявку на президентский грант. Год назад соотношение иностранного и российского финансирования у фонда было 80% на 20%. Теперь после того, как фонд решил отказаться от зарубежных денег, российские граждане и компании стали основными источниками средств. "Мы и раньше пытались предложить власти перезагрузку в отношениях, однако пока нашим проектам в финансировании отказывали",— рассказывает сопредседатель совета "Голоса" Григорий Мельконьянц. В этом году проект "Голоса" связан с обучением наблюдателей, комиссий и полицейских на выборах с целью повысить доверие граждан к институту выборов и снизить напряженность. "Нам необходимо 14 млн рублей, это минимум для реализации такого проекта по 50 регионам",— говорит Мельконьянц. Получению кремлевского гранта может препятствовать репутация "Голоса" как оппозиционной структуры — в Кремле до сих пор не могут забыть позицию НКО относительно думских выборов 2011 года. "Если движение "Голос" тренирует наблюдателей — это не политическая деятельность, но если "Голос" утверждает, что выборы нелегитимны — это уже политическая деятельность, в которой не должно быть ни следа иностранного финансирования",— рассуждает Дискин. Мельконьянц утверждает, что "Голос" политикой не занимается.

Для некоторых НКО получение денег от иностранных фондов стало затратной и невыгодной процедурой. До принятия закона иностранные гранты ЦСОИ составляли 30% от всего бюджета. "Во-первых, проверки прокуратуры и судебные издержки из-за иностранного финансирования отнимают больше времени и средств, чем сами вливания, а во-вторых, за четыре года, что мы сотрудничаем с органами власти, нас никто не просил излагать какую-либо точку зрения,— рассказывает руководитель ЦСОИ Александр Радевич.— Еще до того, как закон об иностранных агентах вступил в силу, мы завершили наш проект, финансируемый из-за рубежа, и продолжили существовать на правительственные гранты".

Представителями второй группы можно назвать движение "За права человека" и Московскую Хельсинкскую группу.

Лидер движения "За права человека" Лев Пономарев утверждает, что за два года, которые он получает грант от президента, давления на него оказано не было. "Благодаря своему проекту "Гражданин омбудсмен" мы получили 4 млн рублей, которые реально помогают нам выжить,— говорит он.— Однако с нами теперь побаиваются работать фонды Макартуров и Сороса. Уже год мы не получаем от них денег, они медленнее и неохотнее контактируют с нами". Такое поведение правозащитник связывает со статусом иностранного агента, в котором его движение требует зарегистрироваться прокуратура. По данным "Власти", это единственный случай, когда зарубежные фонды отказываются финансировать российскую некоммерческую организацию. Другие собеседники таких проблем не имеют и считают данную ситуацию нелогичной. Полностью на государственную поддержку переходить движение "За права человека" тоже не собирается, поскольку тесная связь с каким бы то ни было государством снижает объективность работы правозащитной организации. "Владимир Путин говорил: "Кто девушку ужинает, тот ее и танцует",— указывает Лев Пономарев.— Если он имел здесь в виду наше движение, то он сильно ошибается".

От иностранной помощи отказалась и Московская Хельсинкская Группа (МХГ). Если в прошлом соотношение иностранной и российской помощи было 99% на 1%, то с момента вступления закона в силу МХГ полностью перешла на российское финансирование. "После вступления в силу закона об НКО мы не обращались в иностранные фонды, потому что боялись, что их деньги конфискуют, отчего стали довольно безденежны и уволили часть своих сотрудников",— говорит глава МХГ Людмила Алексеева. В этом году организация подала заявки сразу на три проекта, общая сумма реализации которых на федеральном уровне составляет 12 млн рублей. Алексеева отмечает, что у власти весьма болезненное отношение к своим деньгам и к софинансированию иностранных фондов. По ее словам, в проекте по мониторингу законов, нарушающих права человека, заявленном в этом году, содержится резкая критика законов о гомофобии, митингах и демонстрациях, клевете, чувствах верующих и, в том числе, об НКО: "После рассмотрения этого проекта нам расстроено заявили: "А ничего положительного в наших законах вы не видите?", на что мы отвечали: "Нет, не видим"". Поэтому Алексеева сомневается, что МХГ получит в этом году президентский грант. "Если нам откажут в России, будем просить за рубежом",— заключает она.

Организации третьего типа — ни разу не выигрывавшие президентский грант за все время его существования — останавливать свою деятельность не собираются и продолжают работать за счет иностранных вливаний.

Правозащитная ассоциация "Агора" подавала заявки на президентский грант с 2006 года. Правда, российское финансирование никогда не было для ассоциации основным: ежемесячно она получает лишь 200-250 тыс. рублей от российских граждан, а 90% от бюджета составляют деньги иностранных доноров. В этом году организация решила попросить 1,2 млн рублей на поддержку граждан, пострадавших от действий правоохранительных органов. "Я сильно сомневаюсь, что на нашу организацию может быть оказано давление со стороны российского государства: над нами будет довлеть репутация, и мы сами не позволим диктовать нам условия",— говорит глава "Агоры" Павел Чиков.

Отказываться от иностранного финансирования и регистрироваться в качестве иностранного агента не собирается и экологический правозащитный центр "Беллона". Уже второй год организация подает заявки операторам для проведения студенческого конкурса "Эко-юрист" и конкурса на поиск возобновляемых источников энергии со стипендией для молодых ученых, однако в 2012-м президентский грант обошел их стороной. Для "Беллоны" эти мероприятия являются дополнительными, в основной же ее деятельности иностранные гранты составляли 90% от всего бюджета. "Экологическая деятельность всегда распространяется за границы одной страны,— объясняет глава организации Николай Рыбаков.— Благотворители и грантодатели не должны диктовать НКО ход работы. Они могут прекратить финансирование, только если видят, что деньги тратятся не на указанные цели".

Иностранное финансирование хочет сохранить и межрегиональная организация "Комитет против пыток" (КПП). "Иностранные фонды, частные вложения, национальные вливания, президентские гранты — нам все равно, лишь бы не ограничивали,— говорит представитель организации Олег Хабибрахманов.— Мы получали деньги из-за рубежа, получаем и будем получать". В этом году КПП собирается проводить независимые общественные расследования пыток и просит на это президентский грант. Ранее организация также просила деньги у Кремля и не получала их. Однако эта ситуация не страшит КПП, поскольку в его бюджете российские вливания занимают незначительные 1-3%. Нежелание работать с правозащитными организациями связано со стремлением власти вкладываться в безобидные социально-ориентированные проекты, говорят в КПП. По словам Хабибрахманова, правозащитные организации не должны полностью зависеть от страны, в которой находятся, и создавать проекты, заточенные под государственное финансирование. "В рамках нашей страны опасаешься контактировать с чиновниками: будут ли они спекулировать грантом в последующие годы — неизвестно",— заключает он. Впрочем, учитывая отсутствие претензий со стороны Минюста, КПП пока может чувствовать себя довольно спокойно даже при наличии иностранных инвесторов.

Почти все организации сходятся во мнении, что президентский грант даже в увеличенном, как сейчас, объеме, не сможет полностью заменить финансирование из-за рубежа. Большинство НКО указывают в своих заявках именно софинансирование проектов. "Как-то мы хотели проверить, как к нашей деятельности относятся окружающие, и открыли электронный кошелек с просьбой о материальной помощи,— рассказывает Людмила Алексеева.— Мы просто испугались, получив за короткий срок 2,5 млн. Сейчас так поступать мы не будем, потому что многие организации находятся в более затруднительном положении, а мы пока еще можем существовать. Если нам откажут в грантах, я лучше сначала продам свою коллекцию гжели или дорогие подарки, на что мы сможем просуществовать некоторое время". Кстати, краудфандинг среди российских граждан запустила и "Агора": в случае возникновения претензий со стороны властей этот дополнительный источник дохода должен помочь организации пережить возможное закрытие зарубежного финансирования.

По словам Григория Мельконьянца, президентская поддержка разнообразных, даже неугодных власти проектов и организаций, даст понять российскому бизнесу, что помогать некоммерческим организациям не только можно, но и необходимо.

В то же время иностранные грантодатели надеются, что российское государство все же даст возможность НКО получать финансирование от них, не объявляя их иностранными агентами. По словам руководителя Московского филиала фонда Макартуров Игоря Зевелева, фонд будет приветствовать получение НКО денег из разных источников, в том числе и по линии президентских грантов. "Пока рано говорить о том, как фонд Макартуров будет осуществлять свою деятельность в России, когда потенциальные получатели наших пожертвований будут зарегистрированы в качестве иностранных агентов,— говорит он.— Насколько нам известно, к настоящему времени ни одна организация, получающая нашу поддержку или обратившаяся за ней, не зарегистрирована Министерством юстиции в качестве иностранного агента".

Между тем для НКО, которые сейчас не смогут получить президентский грант, у Кремля может появиться новый источник средств. В начале сентября для распределения президентского гранта появится седьмой оператор — общероссийское общественное движение "Гражданское достоинство". Через него 500 млн рублей будет выделяться на деятельность правозащитных организаций, которые испытывают трудности с получением грантов у других операторов. Возглавлять этот оператор Владимир Путин поручил бывшему председателю президентского совета по правам человека Элле Памфиловой, к которой у правозащитников и государственных служащих претензий нет. "Идея создания еще одного оператора и назначения меня посредником между властью и НКО возникла у самих правозащитных организаций,— говорит Памфилова.— В связи с поправками в закон об иностранных агентах ситуация сложилась достаточно непростая, и я согласилась помочь ее разрешить". Кроме президента возможность создания подобного оператора с Памфиловой обсуждал первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин, а также уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин и глава президентского совета по правам человека Михаил Федотов.

Новый оператор будет работать гораздо быстрее нынешней шестерки. Благодаря ускоренной процедуре принятия заявок и награждения победителей "Гражданское достоинство" сможет распределять свой бюджет за срок до 45 дней. Со временем оператор сможет менять свой бюджет в зависимости от заявок правозащитных организаций. Правда, сама Памфилова убеждена, что полностью заменить иностранное финансирование новый оператор не сможет: "Если размытые формулировки в законе об иностранных агентах все же перепишут, то у организаций останется возможность получать зарубежные деньги. Если нет — то нашему оператору будет трудно их полностью компенсировать".