Премьера кино
В прокат завтра выходит 3D-версия фильма Хуана Диего Соланаса "Параллельные миры" (Upside Down; в обычном формате картина прошла на экранах в прошлом году) — научно-фантастической сказки с элементами антиутопии, где Кирстен Данст и Джим Стерджесс играют влюбленных с двух смежных планет с противоположно направленной гравитацией. Однако мелодрама остается мелодрамой, даже если перевернуть часть персонажей с ног на голову, считает ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Социальный контекст в "Параллельных мирах" не менее важен, чем романтическая линия, поскольку две планеты — верхний мир и нижний мир, на которых разворачивается действие,— это на самом деле мир богатых и мир бедных, которые и на реальной Земле иногда различаются настолько, будто между ними пролегают миллиарды световых лет. В фильме чисто визуальный контраст между верхами и низами изображен без особых изысков: сверху солнышко играет на надраенном хай-теке, внизу вечный сумрак, черный дождь и полиция, гоняющаяся за преступниками на мрачного цвета "копейке". Экономическая связь между двумя мирами тоже проста: верхний выкачивает из нижнего нефть и продает ее обратно втридорога. Несмотря на то что две планеты находятся почти в шаговой доступности, перемещаться между ними свободно могут только некие мифические розовые пчелы, собирающие пыльцу и вверху, и внизу,— и "без них не было бы этой истории", поясняет в начале герой, любивший собирать розовую пыльцу с детства, еще не зная, для каких судьбоносных свершений она пригодится ему впоследствии.
Кроме того, разнонаправленную гравитацию удается более или менее преодолевать с помощью обычного каната двум юным влюбленным (Джим Стерджесс снизу, Кирстен Данст сверху), однако их физические упражнения вскоре заканчиваются тем, что девушка падает, ушибившись о скалу, и теряет память, после чего парочка расстается на десять лет. За это время пытливый молодой человек изобретает из своей пыльцы омолаживающий крем, вытягивающий кожу на лице вверх, что позволяет ему поступить на работу в корпорацию "Трансмир" — место, где соприкасаются нижний и верхний миры, хотя нижним сотрудникам запрещено без необходимости общаться с верхними, периодически отпускающими с потолка какие-то унизительные замечания. Тем не менее и наверху обнаруживается приличный человек (Тимоти Сполл) — солидного вида мужчина, который приглашает нового нижнего сотрудника в курилку. Там, попыхивая сигарой, старший товарищ героя объясняет, что в "Трансмире" больше никто не курит и вообще "нестандартные вещи здесь не поощряются". Видимо, из-за такого свободного образа мыслей курильщик вскоре оказывается уволен, после чего становится активным диссидентом и помогает герою в вылазках в верхний мир, где его возлюбленная начинает смутно припоминать своего перевернутого друга.
Можно представить, как радостно прыгал Хуан Диего Соланас, когда его осенила эта идея: love story, в которой влюбленные будут видеть друг друга вверх ногами и встречаться в пограничной зоне с двойной гравитацией! Это ведь почти такая же драматургически богатая идея, как две квартиры, объединенные общим санузлом. В туалет, кстати, герой тоже заходит, и там происходит одна из юмористических сцен: поскольку его организм подчиняется законам нижней гравитации, то в верхнем сортире его моча образует лужицу на потолке. Это, наверное, самый остроумный пример действия двойной гравитации, которая могла быть использована менее однообразно, а физические детали проработаны более тщательно (скажем, почему моча падает вверх, а волосы не становятся дыбом?). В промежуточном "Трансмире" нижние и верхние люди расположены по отношению друг к другу примерно как шестерка и девятка в числе 69, и в целом все немного напоминает рекламный плакат водки из пелевинского "Generation P", где Тютчев сидит в кресле на потолке рядом со слоганом "Умом Россию не понять". В "Параллельных мирах" идеологически все как раз понятно: получается, что нижняя угнетенная беднота твердо стоит ногами на земле (под которой, не стоит забывать, нефть!), а верхние богатеи свисают вниз головой с потолка, то есть находятся в более шатком и уязвимом положении, что позволяет констатировать явные признаки революционной ситуации в ленинском смысле. Бескровную (и, можно даже сказать, сексуальную) революцию совершают влюбленные, которые умудрились, болтаясь в этой своей промежуточной невесомости, зачать двойню и непреднамеренно изменить тем самым ход истории. В результате верхний и нижний миры становятся идентичными и представляют собой зеркальное отражение друг друга, что выглядит, наверное, более справедливо, но гораздо менее драматично.