Два фильма о порнографии вышли на российские экраны — "Лавлейс" и "Страсти Дон Жуана". Звезды Голливуда двух поколений — Шарон Стоун и Аманда Сайфред — рассказали "Огоньку" о своем отношении к сексу и к порно
Фото: AP
Фото: Reuters / REUTERS/Jason Redmond
С кино такое бывает. С голливудским в особенности. То почти одновременно выходят два фильма о падении метеора на Землю, то два очень похожих фильма о штурме террористами Белого дома в Вашингтоне.
А сейчас вот "подоспели" сразу два фильма о порнографии. "Лавлейс" идет в российском прокате с 5 сентября, а "Страсти Дон Жуана" выходят в России 26 сентября.
Нет-нет, эти картины не порнографические, боже упаси! В этом, с позволения сказать, жанре счет идет, наверное, на десятки и сотни тысяч "произведений" в месяц, а может, и в день, учитывая, что любой человек с видеокамерой и даже смартфоном может стать "автором" и разместить свой порноопус в гигантском мусорном ящике под названием интернет. Если сложить приближающиеся к миллиарду долларов доходы от порноинтернета с прибылью от аренды и покупки порновидеодисков, которые в США приближаются к 4 млрд долларов в год, да приплюсовать сюда сборы от кабельных и спутниковых телеканалов, то в итоге может набежать от 10 до 14 млрд долларов только в США. Если эти цифры верны, то порнография приносит больше дохода, чем Голливуд!
Известно, что Голливуд славится своим пуританством по сравнению с европейским кино. В американских картинах секс подается очень целомудренно. Как правило, актеры в этих эпизодах покрыты простынями или вообще полностью не обнажены. Некоторый прогресс, правда, намечается из-за конкуренции с кабельным телевидением, где в серьезных драматических сериалах секс подан более или менее откровенно.
Получается, что те же американцы, которые не смотрят "обнаженку" в кинотеатре, не прочь побаловать себя дома откровенными сценами.
Фильм "Страсти Дон Жуана" в довольно забавной, практически комедийной форме касается проблемы подмены реальной жизни виртуальной — герой "подсаживается" на порнографию в интернете.
Известный актер Джозеф Гордон-Левитт, поставивший картину по своему сценарию (это его дебют) и исполняющий главную роль Джона, показывает нам внешне вполне симпатичного, накачанного паренька из итальянского квартала в Нью-Джерси. Джон успешен в любовных приключениях, но реальноме сексе, даже с "верховной жрицей" голливудской эротики Скарлетт Йоханссон (она играет его возлюбленную), предпочитает мастурбацию у компа. Гордон-Левитт придумал забавный ход для сексуального возрождения героя. Он находит его в лице своей соученицы по колледжу, далеко не молодой женщины Эстер (Джулианна Мур).
Примерно в том же возрасте, что и Мур в "Страстях Дон Жуана", была Линда Лавлейс, когда в 2002 году умерла от ранений, полученных в автомобильной аварии.
К этому времени Линда Лавлейс, урожденная Линда Сюзан Борман, была простой домохозяйкой, матерью двоих детей, феминисткой и борцом с порнографией. А также автором двух разоблачительных книг о своей жизни в "порноматографе".
Но в историю она вошла все-таки как порнозвезда. В 1972 году Лавлейс снялась в "этапном" порнофильме "Глубокая глотка". Картина фактически использовала ее некие физиологические особенности. Но новизна была также в том, что это был один из первых порнофильмов, в котором был определенный сюжет, кое-какой юмор и приличная музыка.
В то время в Америке еще не буйствовал СПИД и сексуальная революция продолжалась.
Бюджет "Глубокой глотки" — 22,5 тысячи долларов, 25 тысяч было заплачено за музыку. Гонорар Линды Лавлейс составил 1200 долларов.
Об этой картине принято говорить как о самом или одном из самых успешных в кассовом отношении. Называют цифру в 600 млн долларов кассовых сборов, что с учетом инфляции превышает миллиард сегодняшних долларов. Но более реалистичной можно считать цифру в 100 млн "тех" долларов, названную ФБР, которого заинтересовала причастностью мафии к прокату фильма. Однако если добавить продажи кассет и видеодисков и другие сборы, то и впрямь этот фильм — финансовый феномен.
Аманда Сайфред: "Для меня работа над этой ролью — вызов себе самой"
Но еще больше он стал феноменом культурным. "Глубокая глотка" ввела порнофильмы в мейнстрим. У картины была типично голливудская красноковровая премьера в нью-йоркском кинотеатре World Theatre. Его рецензировали все ведущие критики тех лет, включая мэтра Роджера Иберта (он картину разнес). Солидная газета The New York Times печатала рекламу фильма, правда, стыдливо подредактировав название на просто "Глотка".
В том, что они смотрели фильм в момент его выхода, признавались такие столпы кинематографа, как Мартин Скорсезе, Брайан Де Палма, Джек Николсон, писатель Трумен Капоте, классик тележурналистики Барбара Уолтерс.
Когда я приехал в Америку в 1979 году, там было еще немало порнокинотеатров, и "Глубокая глотка" все еще была частью репертуара. Сейчас таких театров незаметно, видео и интернет сделали порно вполне интимным делом, а не "коллективным переживанием" в заплеванном зальчике со стонами на задних рядах.
"Глубокая глотка" дала жизнь термину "порношик". И в какой-то мере легитимизировала порнографию. Ее перестали стыдиться. А в 2008 году в Голландии "Глубокая глотка" была показана по телевидению. Картину посмотрели 907 тысяч зрителей.
Сегодняшний "Лавлейс" снят режиссерами Робом Эпштейном и Джеффри Фридманом по сценарию Энди Беллина скорее с точки зрения "поздней" Линды Лавлейс. Да, поначалу это фантазия "девушки из нашего двора", попавшей на обложку Playboy и ставшей пропагандистом сексуальной свободы и неограниченного гедонизма. Но философия картины опирается на то, как сама Лавлейс позднее раскрылась как человек, переживший куда более мрачные дни. Это издевательства мужа-альфонса (Питер Сарсгаард), за 1200 долларов продавшего Линду сексплуататорам, групповые изнасилования и прочие унижения.
Все это есть в картине. Интересно, что на роль Лавлейс авторы выбрали Аманду Сайфред, которая совсем недавно сыграла невинную и романтическую Козетту в киномюзикле "Отверженные" (2013). Мать Линды, закомплексованную женщину с неясным прошлым, играет поначалу совсем неузнаваемая и абсолютно негламурная Шарон Стоун.
С обеими актрисами я встретился накануне американской премьеры "Лавлейс".
Кадр из фильма "Глубокая глотка"
Фото: Getty Images/Fotobank
"Я научилась понимать счастье как дисциплину"
Шарон Стоун в последнее время не снималась в главных ролях, но характерные роли ей замечательно удаются. Более того, роль матери Линды может принести актрисе номинацию на "Оскар" за роль второго плана.
На встречу Стоун пришла очень даже гламурной — в черном платье на многочисленных "золотых" молниях. Актриса была в очках: "Ношу очки, чтобы лучше видеть. Если не возражаете, я их сниму, когда будем фотографироваться".
— Шарон, вы в этом фильме просто неузнаваемы. Чем эта женщина отличается от вас? Каким вам запомнилось то время, в котором происходит действие картины?
— Да, это было совсем другое время! 1970-е — это сексуальная революция. Сейчас мы в том самом возрасте, чтобы вспомнить: мы жили во времена, когда был совсем иной стиль воспитания детей, иные способы общения между людьми. У большинства из нас были родители, которые не стеснялись нас наказывать, ремень был средством воспитания. Когда мой отец щелкал ремнем, дети понимали, что следует делать.
Мы не знали, что такое свободное время. Я не могу себе представить, чтобы моя мама открыла дверь и сказала: "Иди проветрись, развлекись!" Мы не могли возвращаться домой в полночь, мы знали, что за этим последует. И это были бы не пустые угрозы: "Я отберу у тебя айпад!"
С другой стороны, каждый день на столе был обед. Были семейные разговоры за столом, было время для семейного общения. Если у девочки появлялся бойфренд, семья должна была с ним познакомиться.
А где сегодня семейные обеды каждый вечер?! Мы забросили своих стариков! Мы, похоже, стираем старшее поколение с лица земли. И мне это очень странно.
— А вы-то сама какой родитель?
(Со Стоун постоянно живут два приемных сына — восьмилетний Лейрд Вонн и семилетний Куин Келли. Старший приемный сын Роан Джозеф, ему 13 лет, формально остался с ее бывшим мужем, журналистом Филом Бронстином, но поддерживает отношения с матерью.— "О".)
— Ну, могу сказать, что я довольно банальный родитель. Я ожидаю от детей, что они по вечерам будут сидеть со мной за обеденным столом, я надеюсь, что они в первую очередь займутся уроками. Мои дети ходят в совершенно обычную школу (Christian Science School.— "О"). Вопреки тому, что о нас пишут, мы отнюдь не саентологи. Я сама буддистка. А саентология довольно близка нам в том смысле, что саентологи не употребляют наркотики и алкоголь. Но они не принимают современную медицину, а я принимаю. Мои дети очень цельные, очень естественные. Мне нравится, что в школе они клянутся верности флагу и участвуют в утренней молитве. Они там учатся цельности, достоинству, дисциплине, ответственности, самоуважению. Дети там привыкают выступать перед классом, они занимаются спортом, у них много увлечений после занятий. И что важно — во всем этом принимают участие родители. Для меня важно, что их жизнь в школе организована так, что они не попадают в зависимость от электроники. Я хочу, чтобы детство моих детей было чистым, ничем не омраченным. Это, я думаю, очень, очень важно.
Знаете, с чего мы начинаем день? С утренних обнималок. Вот и сегодня: дети знали, у меня будет длинный день (общение с прессой), и они принесли мне завтрак в постель. Они сварганили блины в форме сердечек. В такие моменты я просто таю от любви.
— Дороти Борман, которую вы играете в фильме, вроде бы любит Линду, но не может показать это в силу своего воспитания. На что вы опирались, когда создавали этот образ?
— Я подумала, что у Дороти было печальное, очень трудное детство. Я знала, что ее мать умерла то ли при ее рождении, то ли когда она была крошкой. Ее вырастил отец-тиран. Совсем молодой она забеременела (Линдой), при этом она не была замужем. Ее религиозность была для нее чем-то вроде маленького плота в бурном море. Дороти была чрезвычайно бедна, одинока, так что за своего нового мужа (Роберт Патрик) она уцепилась, как утопающий за соломинку. Она так и Линду учила — если парень хочет на тебе жениться, то ты просто счастливица.
Самая знаменитая порноактриса Линда Лавлейс. 1974 год
Фото: Getty Images/Fotobank
— Вы в этой роли, как говорится, не боитесь быть некрасивой...
— В начале карьеры я училась быть красивой на экране. Это далось мне нелегко. Я помню себя студенткой колледжа (мне было 15 лет). Я вставала утром, надевала свои толстенные очки и шла учиться. Когда я стала моделью, то тоже не очень-то нравилась сама себе. Мне казалось, что я полновата. Так что мне пришлось освоить искусство быть красивой.
Но теперь, когда я выбираю роль, меня не интересует, будет ли героиня носить красивую одежду. Я берусь за роль, только если это интересный характер. Я решила играть Дороти, когда поняла, что это усталая женщина. Я растворилась в ее усталости.
— Похоже, что вам совершенно не грозит усталость! Раньше говорили, что актрисам за 40 (Стоун сейчас 55 лет.— "О") нечего делать в Голливуде. Сейчас, кажется, опытные актрисы, вроде вас, берут реванш...
— Я никогда не лгала о своем возрасте. Я всегда считала это глупостью. Потом, мы сейчас живем долго и будем жить дольше, чем поколения до нас. Сейчас мой возраст не "средний", а начало второго этапа жизни. Раньше ты уходил на пенсию в 62, а в 72 отбрасывал коньки! Теперь все мы решаем задачку: как прожить вторую половину жизни? Чем заниматься? Мы живем, занимаемся любовью, у нас есть партнеры, работа, любовные приключения, дела, мы путешествуем по миру. И — мы не смотрим порнофильмы (смеется). Что это с нами такое?!
— А что такое счастье, которого были лишены мать и дочь Борман, в вашем понимании?
— Многое. Но самое главное: я научилась понимать счастье как дисциплину. Нужно каждый день внушать себе, что ты счастлив. А когда сходишь с рельсов, нужно дисциплинированно вгонять себя в колею счастья. Нужно спрашивать себя: вот это делает меня счастливой или несчастной? И гнать дурное из своей жизни. Если что-то не делает тебя и твою семью счастливой, нужно с этим с достоинством расстаться.
— Сексуальные мотивы не новость в вашей карьере. Вспомним хотя бы вашу смелость в картине "Основной инстинкт"...
— Персонаж, который я играла в "Основном инстинкте", была социопатом. Не думаю, что она обязательно была лесбиянкой. Ее сексуальность определялась сиюминутностью ее собственных желаний.
— Скажите, вы смотрели "Глубокую глотку" перед тем, как приступить к работе? Какое у вас мнение по поводу порнографии?
— Нет, я не смотрела этот фильм. Я вообще не смотрела порнофильмы. У меня нет никакого интереса к ним. Однако я думаю, что должен быть более жесткий контроль над порнографией в интернете. Она слишком доступна для молодых людей, и меня беспокоит, что у нас нет возможностей с легкостью ее блокировать. Как родителя меня это волнует. Как и то, что, когда я пытаюсь говорить об этом с людьми, многие надо мной просто смеются.
Поймите меня правильно. Я не говорю, что для порнографии вообще нет места. Это бы сделало меня ханжой. Нельзя же все валить в одну кучу! Если ваш сексуальный вкус именно такой, значит он такой. Но просто не мой. Если кому-то нравится смотреть порнографию, это их дело. Просто дети это смотреть не должны, а мне самой это безразлично. Но, уверяю вас, я вовсе не пуританка!
— Несмотря на то что Линда считала себя жертвой, женщины в порноиндустрии считают себя освобожденными благодаря ей...
— Я с ними не знакома, поэтому не могу говорить от их имени.
"Не надо делать из секса культа"
Аманде Сайфред сейчас 27 лет. Роль Линды Лавлейс довольно необычна в ее карьере, в которой пока что доминировали романтические героини. В отличие от выходящего на американские экраны победителя Каннского фестиваля французского фильма "Адель", где актрисы занимаются лесбийским сексом всерьез, Аманде не пришлось имитировать то, чем на экране занималась реальная Линда Лавлейс.
— Аманда, это правда, что ты считаешь роль Линды Лавлейс самой трудной в своей карьере?
— Да.
— Каково было разоблачиться в первый же день съемок? Актерская профессия требует от человека многого, но все же...
— Для меня работа над этой ролью — вызов себе самой. И этим интересна. Я впервые играла реального человека, а не придуманного героя. Это совершенно иной уровень достоверности. Тебе нужно представлять кого-то, кто жил, честно рассказать его историю, заставить зазвучать его голос, и все это сделать убедительно. Главное в этой роли вовсе не секс. Это история отношений Линды с мужем Чаком, ее семейная история. Меньше всего я боялась обнажить свое тело. Больше всего я хотела точно воплотить человека. А это требует полного отказа от самой себя. И вот именно это пугало!
После роли я вернулась к себе. Я как бы отпустила Линду от себя. Впервые я почувствовала себя настоящим актером, ведь я смогла полностью раствориться в образе.
— Ты молодая женщина. Ты знаешь, что происходило в 1970-х — в эпоху сексуальной революции, расцвета порнографии и всего того, что предшествовало СПИДу?
— Я знаю, что это было время, когда люди впервые перестали стесняться своей сексуальности. Была свобода, была вера людей в себя. В фильме есть сцены, когда я была совершенно нагая, но я чувствовала себя самой собой. Об этом, в значительной степени, и рассказывает картина "Глубокая глотка". Моя героиня пыталась понять для себя, в чем ее желания и нужды. Она думала, что сексуально раскрепостилась.
Я понимаю, через что пришлось пройти Линде, ведь она вышла из строгой католической семьи. С детских лет ее заставляли стыдиться своего тела.
— Как ты думаешь, почему фильм стал такой сенсацией, когда вышел?
— Я посмотрела минут пятнадцать "Глубокую глотку" и устала от картины. Во-первых, я знала, чего все это тогда стоило Линде. Во-вторых, потому что сам фильм очень скучный.
Но я понимаю, почему у фильма был такой успех. Впервые люди получили возможность разделить свои сексуальные ощущения с аудиторией в зале. Это был неслыханный феномен. Он длился недолго, но, думаю, для многих людей оказался полезен.
По сравнению с тем, что сегодня происходит в интернете, это просто ванильное мороженое. А этот фильм был первым полнометражным порно, да еще с юмором. Он собрал сумасшедшие деньги!
Шарон Стоун не боится быть некрасивой
— Ты-то сама чувствуешь себя секси?
— Что меня заставляет почувствовать себя секси? Интеллектуальные занятия. Когда я читаю, когда я думаю о том, что происходит в мире. Секси — это когда ты знаешь, кто ты такой и во что ты веришь. Именно поэтому Шарон Стоун — секси. Она знает, во что верит и за что борется.
— Почему все еще существует табу по поводу секса вообще и порнографии в частности?
— В порно нет ничего страшного, если оно вам нравится. Каждый должен думать за себя и получать то, что ему необходимо. Секс не должен быть табу. Я не знаю, почему о сексе не принято говорить дома. Я не знаю, почему мои родители не говорили со мной о сексе. Я не знаю, почему мне внушили, что я должна чувствовать, что секс плох. Меня это и сейчас раздражает. И я горжусь тем, что поняла, что секс не такое уж большое дело. Это очень человечное занятие, что все этим занимаются, правильно? Так что не надо делать из этого культа! Конечно, кое-что нужно оставить и воображению. Поэтому я не большой поклонник порнографии.
— Что сделало Линду знаменитой?
— То, что она стала знаменем сексуальной революции. Но это совсем не отражает того, кем она была на самом деле. И чего она хотела от жизни. На самом деле она хотела домик с белым заборчиком, детишек и любящего мужа. В итоге она это получила, но до этого к ней относились как к собаке. Но она обрела голос, выступила против порнографии, против домашнего насилия.
— Ее порнокарьера — это сплошная черная полоса?
— Не только. Я думаю, что ей нравились частные самолеты, ей импонировало болтаться с Сэмми Дэйвисом-младшим (звезда поп-музыки.— "О"), с Хью Хефнером (издателем Playboy.— "О"). Ей было приятно носить красивые платья. Она думала, что станет актрисой. Все это внимание приносило ей удовольствие. Красные ковры, фотографы... Ее просто использовали. Но тогда она об этом не догадывалась.
— Тебя не смущало, что ты, которую привыкли видеть в образе инженю, должна сыграть самую знаменитую женщину в истории порнографии?
— Да, были некоторые колебания. Но недолго.