Фестиваль кино
Фото: WireImage/Getty Images/Fotobank.com
Фото: Reuters / REUTERS/Alessandro Bianchi
Завтра завершится 70-й Венецианский кинофестиваль. Его предварительные итоги подводит АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
О прошлом фестиваля — как славном, так и не очень — напоминали юбилейные ролики кинохроники, которые крутились перед каждым сеансом. Политические лидеры от Муссолини до Черчилля, кинозвезды от Кларка Гейбла до Софии Лорен, лучшие режиссеры от Куросавы до Висконти — VIP-гости фестиваля на Лидо. Вспоминая историю, зал не раз разражался аплодисментами и только однажды овацией — когда показали Андрея Тарковского, награжденного "Золотым львом" за "Иваново детство".
Тот фильм стал провозвестником нового кино, в котором из суровой реальности вырастала поэзия. Сегодня эту линию продолжают режиссеры, казалось бы бесконечно далекие от мира русского режиссера. Один из них — квебекский канадец Ксавье Долан, чей фильм "Том на ферме" показан в конкурсе. Как и во многих других картинах венецианской программы, действие происходит в одном доме, в рамках семьи. Как и в других семьях, в этой есть свой тиран — сумасшедшая мать двоих сыновей, один из которых работает на ферме, другой сбежал в город и скончался при неясных обстоятельствах. На похороны приезжает бойфренд умершего, чтобы окунуться в густую атмосферу лжи и подавленных страстей, из которой он едва унесет ноги. Ксавье Долан, сам сценарист, постановщик, дизайнер и исполнитель главной роли,— один из тех немногих режиссеров нового века, кто наделен поэтической фантазией и способен создать свой авторский мир.
Остальные новые и относительно новые режиссеры всего лишь подтвердили свою профпригодность — и Келли Рейхардт ("Ночные движения"), и Дэвид Гордон Грин ("Джо"), и дебютант Питер Ландесман ("Паркленд" — драма на материале убийства Джона Кеннеди). Оригинальность продемонстрировал разве что Джонатан Глейзер в фильме "Под кожей" ("Побудь в моей шкуре"). Зародившись из мирового хаоса и приняв облик земной женщины, некое существо (перекрашенная в брюнетку Скарлетт Йоханссон) носится по задворкам мегаполиса и окрестным лесам, наблюдая из окна джипа жизнь туземцев. В сумраке пришелица бесстрашно знакомится с разными людьми — чаще всего иммигрантами, иногда подсаживает к себе пассажиров, флиртует с ними. В воздухе разлита опасность, только от кого она исходит? Самый впечатляющий эпизод картины — встреча инопланетянки с жутковатым уродцем. Кино о том, как трудно влезть в кожу человека в прямом и переносном смысле. Сбрасывая парик вместе с лицом Йоханссон, героиня опять оказывается частью бездушного внеземного хаоса.
Как мы помним, фестиваль начался с деструктивного фэнтези Альфонсо Куарона "Гравитация", где человек со всей изобретенной им космической параферналией показан как беспомощная пылинка в хаосе Вселенной. Свой новый фантастический опус представил и ветеран Терри Гиллиам, визионер и мегаломан. Его "Теорема зеро" построена по винтажным моделям кино 1980-х годов, когда Гиллиам прославился своей "Бразилией". Гениальный компьютерщик в исполнении Кристофа Вальца по заданию некоего Менеджмента, управляющего обществом будущего, должен доказать теорему о бессмысленности жизни. В этом обществе жизнь действительно не имеет особого смысла: здесь практически все запрещено. Сам же герой пытается обрести смысл в виртуальном мире, где встречается с соблазнительной красоткой на райском пляже. Этот искусственный мир лучше настоящего: в нем можно пить и не пьянеть, есть и не толстеть, в нем возможно невозможное. Настоящий же мир представляет собой храм, превращенный в лавку старьевщика, в склад умершей культуры, которая больше никому не нужна. Только если Куарон видит мир победивших технологий изнутри, Гиллиам по-прежнему наблюдает его снаружи, можно сказать, из прошлого века.
Еще одну винтажную драму под названием "Ревность" представил Филипп Гаррель, снявший своего сына Луи Гарреля в роли его деда (актера Мориса Гарреля), который некогда бросил мать своего сына, будущего режиссера, и ушел к другой женщине. Черно-белый фильм великолепно снят в старых добрых традициях, а лучше всех играет в нем ребенок — дочь режиссера Эстер Гаррель, уже сейчас готовая продолжить именитую династию. Что касается Луи Гарреля, он впервые прославился благодаря "Мечтателям" Бернардо Бертолуччи, ныне возглавляющего венецианское жюри. Впрочем, фильмы классиков и ветеранов уже не делают погоды на фестивале. За одним исключением: "Филомене" Стивена Фрирза, самой мейнстримовской картине конкурса, дружно прочат главный приз и уж как минимум актерскую награду для Джуди Денч (см. "Ъ" от 2 сентября).
В последние дни фестиваль все же вспомнил о политике. Вне конкурса показали картину "Украина не бордель": австралийка Китти Грин глубоко проникла в жизнь феминистской группы Femen и раскрыла подноготную их протеста. Скандальные девушки появились и на Лидо — в отличие от героя конкурсной ленты "Неизвестное известное", архитектора иракской войны Дональда Рамсфелда. Этот фильм знаменитого документалиста Эррола Морриса — еще один непарадный портрет и заодно любопытнейшее наблюдение за природой политической харизмы.
Поскольку фестиваль юбилейный, жюри во главе с Бертолуччи вряд ли пройдет мимо итальянских картин. Их в конкурсе три, и вместе они составляют триптих о жизни крупнейших городов страны — Палермо, Рима и Милана. "Улица Кастеллана Бандьера" Эммы Данте — турбулентная картина сицилийского быта, вырастающая из одного локального дорожного конфликта. "Sacro GRA" Джанфранко Рози — итог двухлетнего документального изучения нравов на римской кольцевой дороге. Наконец, "Неустрашимый" Джанни Амелио — хроника жизни миланского безработного, которого нанимают на несколько часов: он то разносит пиццу, то что-то монтирует со строителями на крыше высотки, то присматривает за детьми. Играет этого мастера на все руки обаятельнейший Антонио Альбанезе, которому вполне светит приз за эту роль. Ведь сам артист после устроенной ему овации сказал: "Я единственный албанец (albanese), которому аплодируют в Италии".