Семья со всех сторон
Татьяна Алешичева о «Машине Джейн Мэнсфилд»
Билли Боб Торнтон всегда был больше известен как актер, но опыт собственных постановок у него тоже немаленький — в 1996 году он дебютировал в режиссуре с душераздирающей драмой "Отточенное лезвие", которая заработала "Оскара" за сценарий. Сразу следом он экранизировал Кормака Маккарти и снял черную комедию про сложные отношения в одном большом семействе, но на этом остановился и потом целое десятилетие не садился в режиссерское кресло. Его новая режиссерская работа "Машина Джейн Мэнсфилд", спродюсированная Александром Роднянским,— тоже семейная история с элементами черной комедии, только теперь это долгая разговорная пьеса, поставленная очень театрально и тяготеющая к классике: Торнтон очевидно держал за образец пьесы Теннесси Уильямса вроде "Кошки на раскаленной крыше" (1958) — о бесконечном родственном раздрае в обширном семействе с американского Юга.
Действие происходит в 1969 году в Алабаме, патриарх большой семьи Джим Колдуэлл (Роберт Дюваль) — типичный консервативный старый хрен, ветеран Первой мировой, убежденный, что времена нынче пошли не те и во всем виноваты распущенность, политики-авантюристы и коммунистическая угроза. Его надежды по большому счету оправдал только старший сын Джимбо (Роберт Патрик) — его точная копия, консервативный южанин с поджатыми губами, держащий жену и сына в полном подчинении. Но двое других сыновей довольно далеко укатились от яблони. Кэрролла (Кевин Бэкон) военный опыт Второй мировой превратил в убежденного пацифиста, он уже не мальчик, но живет как богемная оторва в хипповской коммуне, принимает ЛСД, срывает горло на антивоенных митингах и ни за что не хочет отправлять собственного отпрыска во Вьетнам. А его брат Скип (Торнтон), на японском фронте горевший в самолете, похоже, с годами так и не изжил эту травму и навсегда остался эмоционально ушибленным странноватым типом, похожим на большого ребенка. Сюжет начинает раскручиваться, когда Колдуэллы получают известие о смерти матери, которая много лет назад бросила Джима и снова вышла замуж в Англии. Умирая от рака, она завещала похоронить ее на родине, и муж-англичанин Кингсли Бэдфорд (Джон Херт) в исполнение ее последней воли готов предстать перед Колдуэллами, доставив на родину ее останки.
В этой многофигурной композиции у Торнтона присутствует целая толпа персонажей, каждый со своей историей и сольным выходом. Но ему удается довольно изящно развести их по сторонам и выделить два центральных конфликта. Первый — старое как мир противостояние отцов и сыновей, где бунтарство последних замешано на несостоявшейся надежде во всем походить на отцов. И второй — межкультурный — разворачивается, когда в Алабаму прибывает семья Бэдфордов — старый Кингсли с чопорным сыном Филиппом (Рей Стивенсон) и эксцентричной дочерью Камиллой (Фрэнсис О'Коннор). Сдержанным англичанам поначалу непросто найти общий язык с простецкими и грубыми южанами, но эту историю Торнтон обращает в шутку: Камилла восторженно ахает, увидев типичное южное поместье Колдуэллов — "прямо как в "Унесенных ветром"". И сами Колдуэллы довольно быстро очаровываются гостями, причем буквально. Скипу так нравится английский акцент Камиллы, что он просит ее говорить ему все равно что, слушает ее и мастурбирует. А дочь Джима, шикарная блондинка Донна (Кэтрин Ланаса), давно скучающая замужем за туповатым мужланом, мгновенно западает на представительного заморского сводного брата Филиппа. Но все герои семейной саги Торнтона и в комедийные моменты не забывают произносить пространные монологи и говорят о войне даже в постели — эта тема крепко впечаталась в подкорку всех мужчин в фильме, и антивоенный пафос выдержан тут до конца. Но его Торнтон приправляет отменным абсурдистским юмором — например, в сцене, где внук подмешивает старику Джиму в чай ЛСД и того посещает озарение, или попросту "вскрывает" во время нешуточного трипа в лесу на охоте. Вдобавок для пущего колорита он подпускает южной готики (а сам Торнтон — южанин из Арканзаса, и знает, о чем снимает): у старика Джима есть мрачноватое хобби — он отслеживает полицейскую радиоволну, чтобы узнавать об автокатастрофах и первым прибывает на места посмотреть на трупы — вот такие они, суровые правоверные южане. А своего бывшего соперника-англичанина, которого ненавидел двадцать лет, он тащит на ярмарку поглазеть на "ту самую машину", в которой в 1967 году разбилась Джейн Мэнсфилд — то была шокирующая катастрофа, в которой актрисе, по легенде, оторвало голову. Джима Колдуэлла очевидно интересует странный опасный фронтир между жизнью и смертью, и он тщится понять, как тот устроен. Но по большому счету фильм Торнтона остается историей о семье как сложном организме, где у каждого своя судьба и своя миссия, не сводимая к банальным раскладам — наверное, бог не зря наделяет человека именно такими родными и близкими, вечный конфликт с которыми странным образом не отдаляет, а сближает. И подспорьем режиссеру тут служит блестящий кастинг, которым и сам Теннесси Уильямс наверняка остался бы доволен.
В прокате с 26 сентября