"Машины должны помочь учиться людям"

Новым технологиям, которые меняют лицо современного образования, был посвящен международный форум "Образование будущего", прошедший в Китае. О перспективах "Огоньку" рассказал известный ученый, главный разработчик Education First (EF) Энио Омае

— Образование — очень консервативная сфера, революции там случаются раз в сто лет. Насколько всевозможные технические новшества могут его изменить?

— Когда появилось радио, все говорили: образование изменится навсегда, ведь теперь школа не нужна — можно просто сидеть дома и слушать лекции. Затем появилось телевидение, и все снова заговорили: дети не будут больше ходить в школу! Когда изобрели компьютер — опять то же самое.

Но сколько информации вы запоминаете, когда слушаете лекцию? Очень мало — около 5 процентов. Прочитав книгу, вы запоминаете 10 процентов. После практических занятий, допустим, по химии, когда нужно смешивать вещества, у вас остается в памяти еще больше. А после обсуждения в классе ваш мозг сохраняет до 70 процентов! Поэтому лучший способ что-либо запомнить — научить другого.

Однако получается, что мы ходили в школу только для того, чтобы слушать лекции. Это же чушь! Ехать куда-то, чтобы высидеть урок и при этом ни слова не сказать? Уж лучше смотреть видеозаписи, а непосредственно в классе обсуждать или практиковаться и пользоваться для этого различными технологиями. Так вот технологии берут на себя подобные вещи: помогают сделать презентацию или создать симулятор, допустим, игры на бирже. То есть они позволяют нам гораздо эффективнее, чем раньше, пользоваться своим физическим присутствием в классе.

— Вы упомянули про то, что студенты должны учить друг друга. Речь о новой образовательной технологии?

— Этот подход еще в 1924 году предложил русский психолог Лев Выготский, а сегодня его так или иначе перенимают во всем мире. Мы провели следующий эксперимент: разбили 18 студентов (изучающих английский.— "О") на две группы, причем для одной создали сообщество в социальной сети Weixin, это что-то вроде Twitter. Там они могли общаться, помогать друг другу. И еще был инструктор, который каждый день подкидывал им темы для обсуждения на английском, давал ссылки на какие-то статьи. Так вот группа, которая пользовалась социальной сетью, показала результаты в два раза лучше, чем та, у которой не было подобной возможности.

— Что вы скажете о других технических новинках? Их уже применяют в образовании?

— Сейчас идет волна открытых онлайн-курсов для массового использования (MOOC) — бесплатных курсов, на которые подписаны сотни тысяч людей. Следующий шаг — это использование всевозможных переносных миниатюрных компьютеров. И, конечно, набирает популярность 3D-печать. В некоторых школах США ученики уже могут создавать собственные 3D-модели и распечатывать их. Понимаете, мы воспринимаем образование с точки зрения того, что человек знает. Но можно посмотреть на это и с другой стороны: а что он может делать? Изменится то, как люди делают какие-то вещи.

— Не понимаю, как могут помочь в учебе различные переносные устройства? Обычно учителя лишь жалуются на мобильники, которые ученики не выпускают из рук...

— Есть, например, прибор, называющийся Clicker. Это очень простое устройство. Его выдают каждому студенту, далее преподаватель, допустим, каждые десять минут устраивает проверку — внимательно ли его слушают. Мол, я вам только что рассказал о работе биржи, теперь ответьте на контрольный вопрос. Студенты, нажимая ту или иную кнопку, отвечают на этот вопрос. А преподаватель сразу видит результат и может, например, устроить обсуждение.

— Но чем это отличается от обычной контрольной работы?

— Эрик Мазур из Гарварда применил эту технологию в аудитории, где было 200 студентов. И система сразу же показала результат. Так что для класса из 10 человек подойдет и бумага, но проверить так 200 учеников невозможно.

Эта технология меняет поведение, например, ученики больше участвуют в обсуждениях. К тому же дети зачастую не слушают учителя. Но если вы работаете с Clicker или другой подобной технологией, они уже в курсе: каждые восемь минут будет проверка. И им приходится слушать. Это просто, но уж точно лучше, чем раздать ученикам айпады, как делают в некоторых школах,— дети же просто не знают, что с ними делать.

Или возьмите очки Google. Допустим, вы решили выучить китайский, а я вам в этом помогаю. Вы приезжаете домой, открываете холодильник, и я говорю вам: "Ниу най". Вы показываете на что-то, но я снова настаиваю: "Ниу най". И тогда вы указываете на молоко — правильно! То есть если вы хотите выучить китайский, хорошо, надевайте очки и я буду вам помогать. Сколько времени в день вы на это выделите? 40 минут? Значит, я буду их использовать.

— А компьютерные игры? Говорят, их сейчас тоже пытаются поставить на службу образованию.

— Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно сделать небольшое отступление. Вот представьте, что вы решили приготовить торт на день рождения. В 1920-х вы бы пошли в магазин, купили там сахар, яйца, муку и сами сделали бы этот торт, отдав за все 25 центов. В индустриальной экономике уже некая фирма смешала бы для вас все ингредиенты, а вы бы просто добавили молоко и получили торт — всего за 2 доллара и 50 центов. То есть вы бы заплатили деньги за то, чтобы не ходить по магазинам в поисках продуктов. В сервисной экономике вы бы заплатили, чтобы вам сделали этот торт. Это бы обошлось вам уже в 25 долларов. То есть вы бы отдали деньги, чтобы не готовить его самому. Сегодня если вы хотите отпраздновать день рождения, вы звоните в фирму, они берут с вас 250 долларов и все организуют — приглашают клоунов, иллюзиониста, приносят торт. Так вот есть большая разница между тем, чтобы просто сделать за вас торт, и тем, чтобы организовать вам вечеринку. В последнем случае вы получаете новый опыт. И наш бизнес — это помогать людям получить опыт, причем такой, который никому не передоверишь и благодаря которому вы изменитесь — выучите новый язык, преодолеете кросс-культурные барьеры...

Есть различные сферы, где знают, как это сделать, например кино, всевозможные парки развлечений, игровая индустрия. Они знают, как заставить вас что-то испытать. Туристическая компания организует для вас поездку, и это, конечно, новый опыт. Те, кто создает компьютерные игры, занимаются тем же: они знают, как вознаградить игрока, сделать так, чтобы он почувствовал удовлетворение от перехода на новый уровень... Так что сейчас мы начинаем привлекать разработчиков компьютерных игр: недавно вот пригласили на работу специалиста из Electronic Arts (крупная игровая компания.— "О"). Я отсмотрел 200 лучших игр мира, и среди них не было ни одной образовательной. Печально, что образование и игры так долго не могут найти друг друга. Думаю, что у образовательных компаний просто нет денег на это. Так что сейчас мы в самом начале пути.

— И все же, есть ли примеры игровых технологий в образовании?

— Да, это различные симуляторы. Или, например, вы захотели выучить немецкий язык и с помощью одного сайта можете сделать следующее: публично обещаете выучить немецкий и кладете деньги, которые, если вы вдруг бросите, пойдут в какой-нибудь благотворительный фонд. Они даже могут усложнить вам задачу: деньги могут пойти в фонд, деятельность которого вам не по душе. Это тоже игра.

— Но в данном случае мы говорим об обучении языкам. А что в других сферах образования? В математике или, скажем, химии?

— Есть один человек в Индии, он использует на уроках 3D-приложение, с помощью которого можно изучать человеческую анатомию — увидеть нервы, мускулы, суставы. Подобные приложения позволяют включить учеников в игру. Например, вы говорите: "Что будет, если смешать это вещество с другим, оно взорвется? Давайте проверим". Детям все это очень интересно.

— Что же получается, традиционные формы образования исчезнут?

— Вы слышали про Академию Хана? Она сейчас очень популярна в США. Началось все с того, что он стал записывать видео, где объяснял что-то из математики, и отсылал своим юным родственникам. И заметил странную вещь: им больше нравилось смотреть видео, а не общаться лицом к лицу. Просто когда они смотрели запись, то могли, например, отмотать назад, если что-то не понимали. В результате эти видеозаписи начали расходиться по друзьям, попали на YouTube и буквально взорвали его. Когда Билл Гейтс вдруг обнаружил, что его дети смотрят Академию Хана, чтобы выучить математику, геометрию или, скажем, тригонометрию, он решил ее спонсировать. А дальше стало еще интереснее: в некоторых школах в Калифорнии решили использовать это видео, чтобы заменить лекции, а уроки посвящать обсуждениям, групповой работе... То есть это не смерть лекций, как таковых, исчезают лекции, из-за которых нужно куда-то ехать.

— Можно ли сказать, что мы наблюдаем закат целой эры в образовании и появление некоей новой модели?

— Лучшим способом выучиться на плотника когда-то было стать подмастерьем. Вы работали с наставником, смотрели, как он управляется с деревом, он учил вас, указывал на ошибки... Тот же самый подход эффективен в математике, химии и в более абстрактных науках. Так вот эта модель, считающаяся очень хорошей, также очень дорога. И если с помощью технологий мы скопируем все эти лекции, можно попробовать вернуться к ней — скажем, в неком учебном сообществе появляется новичок, он просит помощи, на его просьбу откликается студент второго курса, а тому, в свою очередь, помогает студент третьего курса и так далее. То есть технологии просто позволяют нам вернуться к наилучшей модели образования.

— Говорят, новые технологии просто созданы, чтобы помочь людям с ограниченными возможностями.

— Очевидно, например, что технология, благодаря которой устройство громко зачитывает текст вслух, значительно облегчает жизнь слабослышащим. Подобная помощь особенно заметна, например, в случае с аутистами. Напомню, что они испытывают трудности в общении с другими людьми. Так вот уже есть приложения, которые позволяют таким детям развивать социальные навыки.

— Сразу в нескольких странах недавно появились роботы, которыми управляют дети-инвалиды,— автоматы ходят вместо них на уроки...

— В Корее есть робот-учитель английского языка, его очень любят дети. У нас тоже есть робот, но мы обычно используем его лишь раз в год.

— А не опасно ли засилье технологий? Ученые бьют тревогу: мол, компьютеры и мобильные телефоны отучают нас общаться друг с другом.

— Пропускная способность вашего зрения равна 10 мегабитам в секунду, это очень много! А если соединить слух и зрение — получатся огромные объемы информации. При этом для текстовой информации этот показатель равен 24 битам в секунду (1 мегабит = 1 048 567 битам.— "О"). Эта величина ничтожна! Я понимаю, что вы мне нравитесь или нет, всей совокупностью чувств. И все это невозможно передать по SMS.

И вот еще пример. Был проведен следующий эксперимент: перед телевизором, где показывали женщину, говорившую по-китайски, посадили американского ребенка. К его голове подключили электроды, чтобы узнать, попытается ли ребенок ее понять. Но он даже не пытался. И тогда ту же самую женщину, которая говорила все то же самое, посадили перед ним вживую. И он сразу попробовал понять, что ему говорят.

Разрешение экрана становится все лучше и лучше, а 3D-дисплей позволяет создать ощущение, что вы находитесь прямо здесь. И все же это несравнимо. Технологии хороши, когда помогают нам держать связь друг с другом, если вы, например, находитесь в России, а я в Китае. Но живого общения они не заменят.

— Вы долгое время работали в Apple. Говорят, там вы занимались искусственным интеллектом?

— Я занимался созданием симуляторов человеческого общения, вроде Siri (это приложение для смартфонов распознает речь, выступая в качестве персонального помощника.— "О") Однако со временем понял: вместо того чтобы вкладывать миллионы долларов в разработку симуляторов, лучше тратить эти деньги на людей, на то, чтобы они получали новый опыт.

— И все же, мы сегодня близки к созданию искусственного интеллекта?

— Не совсем. Его используют, например, в автомобилях, когда вам нужно узнать дорогу до того или иного места. Или при работе с большими объемами информации. Если просить у Siri, выйдет ли она за меня замуж, программа обработает информацию о сотнях тысяч подобных вопросов и может выдать несколько ответов...

Мне когда-то было интересно понять: как заставить машину учиться? Но сегодня интереснее другое: как сделать так, чтобы машины помогали учиться людям?

— А вам самому как-то помогло знание иностранных языков?

— Это то, что определило всю мою жизнь после восемнадцати. У моего отца в Бразилии был собственный магазин, он преуспевал, дважды в год мы путешествовали, среди моих лучших друзей был внук архитектора Оскара Нимейера, который спроектировал столицу Бразилии. В общем, я был этаким маленьким принцем. Но потом отец разорился. Когда мы открывали холодильник, там было пусто, я вылетел из школы, потому что не мог за нее заплатить, и поехал в США. Без денег и образования, я мыл посуду в ресторане — это, конечно, казалось своего рода приключением, но уж очень унизительным. А потом я вернулся в Бразилию и пошел на курсы программистов в одной компьютерной компании. И когда туда приехали коллеги из Великобритании, оказалось, что мой английский очень хорош. Я мог с ними общаться, задавать вопросы. Я хорошо учился и получил предложение о работе в этом компании, закончил образование, пошел работать в IBM, потом стал ученым в Apple. И все потому, что некогда мыл посуду в США. Вот почему я хочу помогать людям получать новый опыт, меняться, точно так же, как когда-то изменился я.

Беседовал Кирилл Журенков, Шанхай — Москва

Неискусственный интеллект

Досье

Энио Омае родился в Бразилии, по национальности японец. Изучал искусственный интеллект и образование, информатику, был главным разработчиком Apple, автор и обладатель патентов на ряд мультимедийных решений этой компании. С 2004 года возглавляет департамент инноваций и технологий EF, в том числе крупнейшее в мире подразделение по разработке образовательных программ. Свободно говорит на нескольких языках.