На саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Россия вновь не допустила создания общих финансовых институтов, в которых доминировал бы Китай. Зато Пекин успешно продолжает скупать страны Центральной Азии поодиночке.
Выступая в Астане в Назарбаев Университете, председатель Си Цзиньпин огласил новую доктрину Китая в отношении Центральной Азии
Фото: AFP
Прошедший в Бишкеке 13 сентября саммит ШОС официальные лица РФ оценили как победу российской дипломатии. Для Москвы главным итогом саммита стало то, что другие участники организации (помимо РФ полноправными членами ШОС являются Казахстан, Киргизия, Китай, Таджикистан и Узбекистан) поддержали российскую инициативу о передаче сирийского химического оружия под международный контроль, озвученную Владимиром Путиным на саммите G20 в Санкт-Петербурге. Это было письменно зафиксировано и в главном итоговом документе саммита — Бишкекской декларации. Тем самым Россия продемонстрировала, что у нее есть многочисленные союзники на международной арене — в нынешних условиях, когда Сирия является основным дипломатическим вопросом для Кремля, это было важно.
По вопросам развития самой ШОС больших подвижек сделать не удалось. Члены организации, созданной в 2001 году для решения вопросов безопасности, не первый год обсуждают, как наполнить ее экономическим содержанием и запустить совместные проекты. Список из 30 пилотных экономических проектов к саммиту подготовили торгово-промышленные палаты стран шестерки, однако приступить к их реализации пока невозможно: страны не договорились, как такие проекты финансировать. Обсуждение механизмов финансирования тоже идет не первый год. Россия предлагает создать небольшой Фонд развития ШОС, деньги из которого можно было бы тратить на подготовку ТЭО проектов, а затем финансировать их с помощью кредитов от межбанковского объединения ШОС. Альтернативную идею продвигает Китай — создание Банка развития ШОС, в капитал которого Пекин сразу готов внести $10 млрд. У России таких денег на геополитические проекты сейчас нет, а становиться миноритарным партнером Китая в новом банке Москва не хочет. Договориться по этому вопросу не удавалось на саммитах 2011 и 2012 годов ("Власть" описывала этот конфликт в материале "Между рублем и юанем" в N23 от 11 июня 2012 года).
Бишкекский саммит не стал исключением: президенты говорили на тему фонда и банка крайне осторожно, а дипломаты в очередной раз обещали, что договоренности "очень близки". Учитывая важность вопроса, подписать документы о создании фонда и банка, если о них удастся договориться, могут только президенты. Так что раньше середины 2014 года решения ожидать не приходится. Впрочем, подобный статус-кво Россию, похоже, вполне устраивает. В политическом плане при нынешнем положении вещей ШОС остается удобной площадкой для придания веса российским инициативам вроде мирного плана по Сирии. А поскольку экономического содержания у ШОС, по сути, нет, Москва может себя чувствовать почти наравне с Пекином и не думать о чрезмерном укреплении китайских позиций в ШОС.
Публично страны Центральной Азии по вопросу создания финансовых институтов ШОС занимают выжидательную позицию. "Это спорт больших достижений, тут сходятся амбиции Китая и России. Пусть договорятся между собой, а мы поддержим любое компромиссное решение",— объясняет "Власти" знакомый с ходом переговоров руководитель крупного госбанка одной из стран Центральной Азии. Впрочем, по словам собеседника "Власти" в одном из правительств Центральной Азии, негласные позиции большинства стран региона по этому вопросу сходятся: "Конечно, практически всем в регионе было бы интересно иметь такой инструмент, как Банк развития ШОС. Его преимущество — многосторонний характер. Понятно, что суть деятельности банка будет заключаться в распределении преимущественно китайских денег, а все остальные члены ШОС будут младшими партнерами, все будет проходить по определенным правилам".
Пока же такой коллективный финансовый механизм отсутствует, страны Центральной Азии охотно берут у Китая деньги напрямую. Свою финансовую мощь в регионе Пекин полностью продемонстрировал накануне саммита ШОС во время турне нового китайского председателя Си Цзиньпина по Центральной Азии. Оно началось еще 4 сентября в Туркменистане, который в ШОС не входит. Товарищ Си и туркменский президент Гурбангулы Бердымухамедов присутствовали при подписании контракта между китайским нефтегазовым гигантом CNPC и "Туркменгазом", согласно которому поставки туркменского газа в КНР увеличатся с нынешних 30 млрд кубометров в год до 65 млрд кубометров в год к 2020 году. Для этого китайцы построят новые нитки пущенного в 2009 году газопровода Туркменистан--Китай, который впервые вывел туркменский газ на мировой рынок в обход России (сейчас РФ закупает 10,5 млрд кубометров туркменского газа в год). Ресурсной базой поставок станет одно из крупнейших в мире месторождений Галкыныш, которое осваивается на кредит КНР.
Затем Си Цзиньпин посетил Санкт-Петербург для участия в саммите G-20, а после его окончания 6 сентября китайский лидер вновь отправился в Центральную Азию. До саммита в Бишкеке оставалась неделя, которую Си Цзиньпин посвятил неторопливой скупке природных ресурсов региона. Начал он с Узбекистана. С президентом Исламом Каримовым были подписаны соглашения о строительстве через территорию республики новой нитки газопровода Туркменистан--Китай, а также соглашения о китайских инвестициях в разработку месторождений нефти, газа и урана. Общая сумма контрактов составила $15 млрд. По итогам переговоров Си Цзиньпин и Ислам Каримов объявили о намерении довести товарооборот с прошлогодних $3,7 млрд до $5 млрд к 2017 году.
Следующей остановкой Си Цзиньпина стал Казахстан. Общая сумма подписанных контактов составила $30 млрд. Главной сделкой стало вхождение CNPC в проект добычи нефти на запущенном в сентябре месторождении Кашаган. Китайцам досталась доля вышедшей из проекта американской ConocoPhillips: за 8,4% они заплатили $5 млрд, обойдя в конкурентной борьбе индийскую ONGC (в консорциуме участвуют также Exxon Mobil, Royal Dutch Shell, Eni, Total, "Казмунайгаз" и японская Inpex). Также CNPC одолжила "Казмунайгазу" $3 млрд на развитие второй стадии Кашагана. Было также подписано соглашение о строительстве новой очереди газопровода, который связывает север и юг Казахстана: часть газа в скором будущем пойдет и в Китай. Кроме того, одним из ключевых соглашений стала договоренность о строительстве китайцами в Казахстане нового НПЗ. Прежде Астана собиралась модернизировать свои НПЗ с помощью России и обойтись без китайских инвестиций (подобную схему в интервью "Власти" в N8 от 4 марта 2013 года описывал вице-премьер Казахстана Кайрат Келимбетов), но договориться с Москвой не удалось, и в итоге Казахстан обратился за помощью к КНР. По итогам переговоров Нурсултан Назарбаев и Си Цзиньпин объявили о намерении к 2015 году довести товарооборот до $40 млрд с нынешних $24 млрд (Китай уже не первый год является крупнейшим торговым партнером Казахстана).
В Бишкеке Си Цзиньпин вместе с президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым присутствовал при подписании соглашений на $3 млрд. Ключевыми станут договоренности о строительстве еще одной автодороги, которая свяжет КНР с Киргизией, а также освоении китайцами месторождений полезных ископаемых.
Находясь в Астане, Си Цзиньпин выступил в Назарбаев Университете с программной речью, в котором предложил странам Центральной Азии совместно с Китаем создать "экономическую зону вдоль Великого шелкового пути". С идеей возродить Великий шелковый путь часто выступают многие центральноазиатские лидеры, однако на сей раз товарищ Си был предельно конкретен. Во-первых, он предложил строить как можно больше дорог, которые свяжут Центральную Азию и Китай, а в перспективе помогут создать транспортный коридор от Тихого океана до Западной Европы. Во-вторых, он предложил активнее использовать национальные валюты в торговых расчетах (Китай уже несколько лет активно дает сырьевым странам льготные юаневые кредиты для закупки китайского оборудования и услуг). А в-третьих, он предложил масштабные программы по совместной подготовке кадров. На подобные программы для сырьевых стран постсоветского пространства, Латинской Америки и Африки КНР ежегодно выделяет тысячи мест в своих университетах. И они пользуются огромным спросом: ведь китайские университеты с каждым годом улучшают свои позиции в мировых рейтингах. Например, в глобальном рейтинге QS среди ста лучших университетов за этот год — три китайских вуза (46-е, 48-е и 88-е места) без учета трех университетов Гонконга (26-е, 34-е и 39-е места). Российских вузов в топ-100 нет (лучший результат — 120-е место МГУ имени Ломоносова). Судя по первым откликам, предложение Си Цзиньпина в регионе упало на вполне благодатную почву.
Впрочем, Россия из подобной модели отношений Китая с партнерами по ШОС не выпадает. Скорее наоборот: во время переговоров в Санкт-Петербурге на полях саммита G20 РФ и КНР тоже объявляли о масштабных сделках по продаже российских углеводородов в Поднебесную и привлечении китайских кредитов.