СПЕЦКОР, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

«Огонек» предупреждает

Вниманию руководителей департаментов культуры, сельского хозяйства, образования, здравоохранения, строительства, коммунального хозяйства Владимирской, Ивановской, Тульской, Рязанской, Ярославской областей

Осторожно, самозванец!

На днях Смоленск посетил гражданин Юрий Исаевич Кеслер, представился специальным корреспондентом журнала «Огонек». Сразу по прибытии и обустройстве в номере первой категории одной из лучших гостиниц города этот гражданин явился в комитет по культуре администрации Смоленской области. Идею визита объяснил благостно:

«Времена нынче сложные, все рушится и разваливается, черные силы наступают на отечественную культуру. Возродится она, как Феникс из пепла, только усилиями провинции, о коих и надо информировать столичных читателей». Растроганные вниманием столичной прессы к их трудам, смоляне решили показать гостю свои самые заметные достижения.

Гость был как-то рассеян, задумчив. Даже ручку с блокнотом забыл из гостиницы захватить, пришлось ему орудия труда презентовать прямо на месте работы, в деревне.

Принимали от чистого сердца. Так что вскоре просветлел его задумчиво-рассеянный лик. Выяснилось, что Юрий Исаевич стопроцентно знает, куда журнал «Огонек» может потратить немалые деньги, якобы выделенные ему Инкомбанком, дабы поощрять таланты из глубинки.

Гражданин Кеслер вполне официально потребовал от руководителей Смоленского комитета по культуре, чтобы они немедленно снарядили группу в 15 человек из местных талантов для поездки в Германию. О визах, паспортах и прочей тягомотине просил не беспокоиться.

Cпросили у Юрия Исаевича его конкретные московские координаты. Гость в ответ пробурчал что-то невнятное. На следующее утро почуявшие неладное радушные хозяева увидели в гостиничном номере лишь стоптанные туфли да рваные джинсы своего гостя. И еще — записку о том, что он срочно уехал обратно в глубинку Смоленщины.

Cотрудники комитета по культуре администрации Смоленской области передали в редакцию найденные ими в гостинице координаты «журналиста».

Кеслер Юрий Исаевич, 1963 года рождения, проживает в г. Волжский Волгоградской области по адресу: Набережная, 75/4. Паспорт серия IX-РК №649936. Паспорт скорее всего краденый либо липовый, так как на вид самозваному корреспонденту лет за сорок.

Листки с этой заметкой, несколько часов назад поступившей в редакцию и потому не успевшей в предыдущий номер журнала, пошли по кругу. Все 15 членов приехавшей в Москву «группы» — председатели лучших колхозов и руководители сельского хозяйства Старицкого района Тверской области — поедали глазами строчки.

— Гляди-ка: один в один. И блокнота у него не было, все на листочке писал каком-то и ручку у меня в кабинете взял...

— Ну смоляне, предупредить не могли. Передали бы по всем областям...

— Эй, Бодров, он у тебя ночевал, водку, небось, вместе пили. А ты? Хороший журналист, писатель, стихи какие мне написал. Тьфу...

И только один кто-то схватился за голову: «Стыд-то какой! В Германию едем! На халяву! Передовики, твою мать».

Короче говоря, афера, сорвавшаяся в Смоленске, была неделю спустя успешно доведена «специальным корреспондентом «Огонька» до логического завершения. В пятницу 17 мая Юрий Иванович Кеслер исчез в Москве, в вестибюле МИД РФ вместе с «дипломатом», в который отобранные сельхоздепартаментом Старицкого района Тверской области для поездки в Германию передовики производства сложили 41 600 000 рублей — для обмена на немецкие марки «по льготному курсу».

В Старицкий район Кеслера привезли из области, на машине тверского департамента сельского хозяйства, куда тот звонил якобы из Москвы. И велели показать журналисту лучшие колхозы: «Новую зарю» и «Колос». Председателю «Зари» Владимиру Бодрову спецкор поначалу не понравился: уж больно плюгавый, близорукий, одет неряшливо, да и в выпивке не силен, не мужик, одним словом. Однако воля областного начальства и русские законы гостеприимства требовали принять его по высшему разряду. Принял. И неприязнь как-то рассосалась. Подкупил спецкор душевной беседой, в которой проявил недюжинные знания в области сельскохозяйственных проблем и искренней заботой о судьбах российского крестьянства. А напоследок даже стихи в председательский блокнот собственноручно написал. За жизнь. Хорошие в общем.

Обо всем этом и о других причудах москвича Бодров потом поведал 36 коллегам-председателям во время очередного селекторного совещания. Тогда же Кеслер и вызвался организовать на деньги Инкомбанка поездку лучших людей района в Германию...

Вылет во Франкфурт спецкор назначил на 26 мая — аккурат после посевной. А 17-го предложил съездить в Москву — оформить загранпаспорта и прикупить марок по льготному курсу. Кстати, больше миллиона Кеслер менять не советовал, мол, все равно не потратите. Старицких передовиков сгубила собственная жадность: несмотря на то что всю дорогу до Москвы в трясущемся «пазике» они пересказывали друг другу истории про ловких мошенников, в конверты для обмена, врученные впоследствии «корреспонденту», каждый положил больше миллиона. В двух конвертах их было по двенадцать...

У меня не повернется язык назвать этих людей обидным словом «лох», которым на профессиональном милицейском слэнге обозначаются жертвы мошенничества. Это ж председатели колхозов! Да не тех, советских времен, а нынешних, которым, чтобы выжить, надо иметь руководителя, изворотливость и смекалка которого не уступят самому гениальному мошеннику. Корма, посевы, удобрения, кредиты — в этом деле без изрядной хитрости не обойтись. И у себя в Старицком районе каждый из них дока. А на московской почве — все до единого, как коровы на льду. Ну не в курсе они , что «Огонек» с Инкомбанком не имеет совместных проектов. И что нынешнее финансовое положение и банков, и журналов не настолько хорошо, чтобы позволять себе оплачивать благотворительные поездки за границу, пусть даже для самых достойных людей. Да и — если, конечно, судить здраво — какой простому человеку может быть толк в этом «знании»? Купились-то они на звонкие имена, известные всей стране: еще не так давно «Огонек» в Старицком районе каждая вторая семья выписывала, а рекламная девушка, ловящая инкомбанковский золотой рубль, появилась на экранах телевизоров много раньше всемирной истории «Империала» и Лени Голубкова.

Вот только наших блюстителей порядка такие душевные волнения не интересуют. Для них пострадавшие колхозники, пришедшие с заявлением в милицию, — 15 деревенских «лохов», от которых нужно избавиться. Потому что мошенника искать — дело хлопотное. А заиметь на ровном месте 15 «висяков» — дел, по нынешним временам практически не раскрываемых, — никому не хочется. «Ты же понимаешь, — словно в унисон твердили мне следователи нескольких московских отделений милиции, отфутболивавших несчастных передовиков, — сколько времени будет выброшено впустую на поиски этого проходимца. Это же классика, приемчики отработаны до совершенства. Он сейчас уйдет на дно, улики все (образец почерка, голос на аудиокассете, забытый магнитофон, пальчики и т. д. — Ред.) хилые. Голяк, короче». А потом, потрясая табельным оружием, выдавали полюбившуюся нынче всем птенцам гнезда Куликова фразочку: «А мне, блин, бандитов ловить надо!»

Заявление у нас все-таки приняли — в ОВД «Дорогомилово». Скорее из сострадания, чем по долгу службы. Но работать по этому делу, как я понял, там не будут — пошлют все материалы в другое отделение. Потому как мошенничество, согласно нашему Уголовно-процессуальному кодексу, очень удобный вид преступной деятельности. Удобный для следователя: он запросто может сбросить с себя всякую ответственность лишь на том основании, что на подотчетной ему территории преступление не завершилось, а только начиналось (развивалось) — или наоборот. Перевожу: если преступнику передали чемодан с деньгами за воротами ОВД «Дорогомилово», но последний раз этот чемодан видели в вестибюле МИДа, сотрудники вышеназванного ОВД расследовать преступление не обязаны, поскольку здание МИДа находится на территории другого отделения милиции. Но и там, думается, быстро сообразят, что улики все преступник оставил в Старицком районе Тверской области, где, конечно же, имеется собственное РУВД и собственные сыщики...

Поэтому, наверное, не стоит удивляться тому, что за истекшую неделю в «Огонек» не было ни одного запроса из милиции относительно так называемого специального корреспондента Кеслера. Не был составлен даже фоторобот проходимца, хотя каждый из пострадавших вызывался детально описать его внешность.

Помочь пострадавшим тверичам мы не в силах. Однако поскольку преступник прикрывается именем «Огонька», мы чувствуем на себе ответственность за свершившееся и считаем своим долгом предупредить этой заметкой всех руководителей субъектов Федерации, граничащих с Московской областью. И не только их. В смоленской гостинице после таинственного исчезновения Кеслера остались не только старые джинсы и тапочки, но и несколько неоплаченных счетов за междугородние телефонные разговоры. Звонил он в Новгород.

Фото А. Басалаева