Точка зрения
Возвращался из Стокгольма домой вместе с группой ростовских школьников. Самолет не наш, стало быть, билеты им покупали те, кто принимал. Дети как дети, в меру горластые, подвижные, все в одинаковых черных майках какого-то спортивного летнего лагеря. Знают много слов — «гимназия», «грант», «Сорос». Отчетливо сознают, что оставшиеся кроны лучше поменять на доллары. Понимают толк в кроссовках, дешевой электронике. Общительны, охотно рассказывают, кого последнего убили в славном южном городе. И ни слова о Швеции, о жизни в лагере, о новых друзьях-товарищах. Оказывается, и там держались вместе, не особо подпуская к себе и не стараясь слишком вникать в скандинавскую жизнь. Что до шведских сверстников — так они же тупые, ни общих тем, ни языка.
Вспомнилось, как в Таиланде пухлогубые наши пацаны, наслушавшись, видно, впечатлений своих домочадцев, говорили о тайцах точно то же — тупые, все то у них по-английски и все не о том... Да и как им, детям российского бездорожья, со словарным запасом в шестнадцать британских слов и годовой пятеркой по английскому, опытом общения от ближайшего ларька до оптового рынка, запасом мировой культуры, усвоенным по видику, въехать в жизнь и проблемы, стоящие от наших за тысячи верст.
Так и пролетели в разговорах два часа, а когда приземлились, один симпатичный мальчуган оставил в кресле свой билет, потребный, видно, для финотчета. И мужик, то ли учитель, то ли тренер, который промолчал всю дорогу и лишь беспомощными жестами общался со стюардессами, взял слово. «Урод, — сказал воспитатель, — у тебя что, мозги вышибло?» «Ну, рахит, держись, — добавил он, — приедем домой, я с тобой разберусь». «Идиоты», — произнес философски, разведя руками и обращаясь к аудитории, которая, впрочем, в большинстве ничего не понимала.
Потом помолчал и молвил горестно и задумчиво, вовсе без злобы: «Беляев, бля, как жить-то дальше будешь?»
А ведь и вправду — как?
Главный редакторЛев ГУЩИН