НЕ ЗАБУДЬТЕ ВЫКЛЮЧИТЬ ТЕЛЕВИЗОР

Четыре года назад, когда финансовые пирамиды оставили полстраны без денег, а многих еще и без штанов с крышей, — Россия очухалась и приняла Закон о рекламе. «Проктеру и Гэмблу» запретили пужать прыщавых подростков задержкой сексуальной карьеры, а финансистам — дразнить народ неимоверными процентами. Торжествующий обыватель так возрадовался, что не заметил одну маленькую, но очень гадкую строчку, кокетливо расположившуюся в четвертом пункте первой статьи первой главы. А она гласила: «Настоящий федеральный закон не распространяется на политическую рекламу»

Как сказал бы старина Розенбаум, «теперь раскаиваться поздно». До думских и президентских гонок старый закон не поправят, новый не примут. Все мыслимые и немыслимые способы промывки мозгов вплоть до гипноза и двадцать пятого кадра (хотя специалисты по высшей нервной деятельности и говорят, что этот кадр — туфта) — снова будут испытывать на нашей с вами крыше. С чем всех и поздравляем.

У политологов еще свежи в памяти недавние парламентские и премьерские выборы в Израиле. Вся обычная атрибутика была на месте: ролики, слоганы, скандалы, горы компромата. Но одно отличие от наших выборов резко бросалось в глаза. Позиции всех претендентов были кристально ясны: с арабами мы будем делать то-то, с репатриантами из СНГ то-то, с рабочими местами и налогами — вот это.

Почему у нас подобной ясности нет и в помине?

Без базара

Приходит на выборы рабочий. Спрашивает: где тут обещают работу и зарплату, кто из кандидатов, наконец, поможет поднять с колен его родной «почтовый ящик»? А ему отвечают:

— Видишь ли, твоего директора мы банкротить не можем. Он патриот России — аж во все три губернаторских блока записался.

— Это что, мне из-за него еще пять лет без зарплаты сидеть? — возмущается избиратель.

— Проголосуешь за меня — я границы для импорта закрою. Тогда и будет у тебя зарплата, — успокаивает державник.

— Слушай, а может, лучше мой заводик «Филипсу» продать? — жалобно просит работяга.

— Ну ты и гад, однако! А ну вон с участка! — кричит державник.

Приходит на выборы ларечник. Спрашивает, где тут дают посильные и ясные налоги и защиту от рэкета.

— Не буду я тебе снижать налоги! — отвечают с той стороны баррикад. — Все равно ведь, сукин сын, не заплатишь. И наезжают на тебя по делу — за то, что налогов не платишь.

— Да буду я их платить, только снизьте! — встает на колени ларечник.

— Не верю! — кричат с той стороны баррикад, и занавес опускается.

Приходит на выборы мамаша. Просит для сына защиты от дедовщины. А ей в ответ:

— Какая же вы эгоистка! А Крым у хохлов отбивать кто будет?

— А оно нам надо? — жмет плечами мамаша.

— А величие России? — возмущаются из-за занавеса, и мамаша в слезах уходит.

Так горько и бесславно кончается этот базарный день без базара.

Нужный нам товар в стране есть. Но нам упорно суют «вместо туалетной бумаги великолепную наждачную», вместо программ — слоганы и харизму.

Чтобы затмить знаменитый лозунг Рузвельта о четырех свободах: «Свобода совести, свобода слова, свобода передвижений и свобода от страха» — вовсе не надо быть Рузвельтом. Достаточно быть приличным человеком и сказать стране горькую правду: чтобы в России была работа и зарплата, Россию придется продать эффективным собственникам — по преимуществу иностранцам. Лекарства будет фасовать не Брынцалов, а Хоффман или Панич, но пилюли будут спасть людей. Автомобили склепает не Каданников, а Форд, но они будут ездить. Бытовую электронику соберет не «Рубин», а «Самсунг», но она будет говорить, показывать, варить и стирать. Мы будем держать деньги не у Смоленского (спасибо, уже было), а в «Кредит Свисс». Биологи будут работать в своем же Пущино, но оно уже будет называться седьмым европейским исследовательским центром «АКЗО Нобель». Что для многих будет более приемлемо, чем пахать на соросовский грант и одновременно считать Сороса шпионом.

В ряду распроданных стран мы окажемся не первыми и не последними — все развитые страны мира продают себя друг дружке. Правила игры на таком рынке труда будут отнюдь не ангельскими. Нынешняя скрытая безработица, проявляющая себя невыплатами зарплаты (в которых так легко обвинять правительство), перейдет в явную.

Смена основного корпуса собственников и работодателей в стране неизбежно будет означать оттирание «стариков» от воровства госсобственности. А заодно и переток спонсорских денег в совершенно другие партийные кассы.

Согласитесь, более горькую новость для нынешних политических и олигархических элит России просто невозможно себе вообразить. И поэтому большинство нынешних готово хоть зомбировать всю Россию к едрене фене, лишь бы удержаться у кормушки.

Наслышанный о «грязных предвыборных технологиях» умный обыватель ждет взрыва фантазии имиджмейкеров, спичрайтеров, психологов, художников и клипмейкеров. Он готов отражать их атаки и выходки, которые помнит по уже прошедшим выборам. Типа «повесился» кандидат Н. по подъездам, а следом идет группа товарищей и вешает на его плакат маленькие листовочки: «Кандидат Н. будет выдавать водку там-то и там-то...» Люди идут за халявой и получают фигу. Кандидат Н. в заднице. Или кандидат Х. вешает уличный щит, где едет на машине с большой скоростью, а за ним — эффектный шлейф от движения. Ночью художники из лагеря соперника легко и красиво переделывают весьма характерный силуэт в гениталии.

И сказал оракул...

Устав от крикливых роликов, слоганов и плакатов, мы с облегчением вздыхаем, когда на экране появляется кто-то из наших умных, обстоятельных и обходительных политологов. Сейчас закончатся истерики и гипноз, и аристократичный Бунин, американизированный Марков, консервативный Никонов или демократичный Сатаров наконец-то растолкуют, к чему были эти истерики. Кто за кем стоит, кого подсиживает и в конце концов победит.

Ребята, осторожно! Делите все сказанное на девяносто девять и отнимайте десять!

Все они — обладатели обычных, часто еще советских ученых степеней в сфере гуманитарных наук, выпускники самых обычных гуманитарных вузов. Да, эти люди быстро освоили терминологию, в которой изъясняются их коллеги во всем мире, но пробелов в образовании и способах работы это устранить не может.

Западный аналитик уверен, что его сограждане — нормальные люди. Наши добрые оракулы создали зеркально противоположную мифологию и культуру: русский избиратель — дебил и политический хулиган. На днях на «Эхо Москвы» одного из лидеров НДР спросили: а есть ли у них в программе что-нибудь типа «вернуть Крым» или «вернуть деньги МММ». Он ответил, что никому не будет предлагать и продавать авантюр. «Ну как же так, — расстроился ведущий, — ведь НАШ народ клюет только на подобные сказки».

Весной 1995 года Вячеслав Никонов был одним из основных авторов идеи создания двух пропрезидентских предвыборных блоков: правоцентристского во главе с Виктором Черномырдиным и левоцентристского во главе с Иваном Рыбкиным. Проект поддержал Сергей Шахрай и одобрил Борис Ельцин. Они были уверены, что именно эти два блока составят большинство новой Думы. Исходя из этой уверенности, сам Никонов спокойно пошел на выборы в блоке Рыбкина. Блок не взял пятипроцентный барьер.

В дни чеченской войны на ОРТ вернули Александра Невзорова. Надеялись, что он сможет переломить общественное мнение в сторону того, что война необходима. Автором этой идеи многие считают Георгия Сатарова. Возможно, это не так. Но то, что автором идеи мог быть только раскрученный российский политолог — вне сомнения: никого другого бы не послушали. Результат: еще больший взрыв негодования из-за неприязни к Невзорову.

Как это делается

Ближе к выборам в ключевых телепрограммах появятся цифры: Гайдар сотоварищи (даже при условии объединения всех правых сил) набирают три процента. Два процента. Полпроцента. Да, нам нужна частная собственность на землю и работа на «Филипсе», но не голосовать же за смертников и аутсайдеров, за которыми к тому же стоят олигархи! Сердце избирателя дрогнет, и он отдаст голос за губернаторские блоки.

Конечно, наши правые — отнюдь не виртуозы предвыборной борьбы. Они в основном обхаживают интеллектуалов, хотя те во всем мире — электорат левых. Правые могли бы прийти на оборонный завод и сказать: «Да, если вы проголосуете за нас — завод пойдет с молотка «Боингу». Это горько, но это так. И только так у вас будет работа и зарплата».

Но они не придут на завод.

Даже самых вменяемых наших политиков убедили, что с народом нельзя разговаривать. Можно лишь глушить телероликами с двадцать пятым кадром. Или дурить башку купленными рейтингами и прогнозами.

Не забудьте выключить телевизор.