Она имеет чрезвычайно полезную для политика, и тем более для жены политика, алхимическую способность обращать всякий минус в плюс
Мы не знаем, кто будет следующей первой леди России. Пока у всех на виду только одна женщина, которая готовится сыграть эту роль
В 2000 году у России будет новая первая леди, третья в новейшей истории страны после Раисы Горбачевой и Наины Ельциной. Недавняя смерть Раисы Максимовны заставила общество заново обдумать роль первой леди в государстве и сместить акценты с «не лезть поперед мужа» на «участвовать в формировании позитивного имиджа страны». Наина Иосифовна едва ли привнесла в понимание роли первой леди что-то новое, подчеркнуто скромно держась в тени, добросовестно исполняя все протокольные требования и придерживая свое мнение при себе даже тогда, когда не мешало бы и сказать что-нибудь. Но за восемь лет жизни на виду у всех она не допустила очевидных ляпов.
Большинство российских политиков старательно прячут от публики своих жен — отчасти из понятного желания оградить частную жизнь от назойливого любопытства, отчасти по советской еще традиции недопущения баб в «мужские дела». Можно смело сказать, что ничего подобного Раисе Горбачевой (как и ничего подобного Михаилу Горбачеву) в недрах российской элиты не вызревает. Объяснение может быть двояким: с одной стороны, истинный отец нации обязан быть Всеобщим Супругом, и появление рядом с ним какой-либо законной жены вызывает резкий отток женского электората. Кроме того, жены большинства наших политиков настолько заурядны — по крайней мере внешне, — что ничего, кроме народного разочарования, демонстрация такой спутницы не вызовет.
Глядя на список ведущих российских политиков, не вспомнишь, женаты они вообще или нет. Александр Руцкой имел неосторожность продемонстрировать публике новую красивую жену — и вся пресса кинулась интервьюировать прежнюю, обиженную, попутно муссируя версию романа губернаторского сына с юной мачехой. Геннадий Зюганов жену не прячет, но и не рекламирует. Она из числа тех, кого принято называть простыми русскими женщинами и скромными труженицами; не знаем, как насчет дочери, которая у Зюганова увлекается оккультизмом и составляет отцу гороскопы. Степашин и Путин жен имеют, но ничем, кроме редких протокольных мероприятий, этого не выдают. Недавно писали о чьих-то происках, выразившихся в отключении телефона у степашинской тещи; теща недвусмысленно указывает на наличие жены. Явлинский занимает наиболее последовательную позицию из всех: о его семье известно только то, что детей у него двое, мальчик и мальчик, но Григорий Алексеевич пресекает все разговоры на семейственные темы. Это дает почву для диких слухов в духе позднесоветского: «Пугачиха из гаража выезжала, дочку задавила, руки на себя наложила».
Супруга Жириновского несколько лет назад обвенчалась с лидером ЛДПР после долгой совместной жизни. (Если это пиар, то явно недокрученный, если же частное событие, можно было обойтись и без прессы.) Жена Сергея Кириенко стала давать интервью лишь после отставки мужа, когда он вдруг напал на московского мэра. Ее отношение к Сергею Владиленовичу совершенно совпало с отношением Думы: трижды делал он предложение, трижды она над ним смеялась — не знаю уж, что он пригрозил распустить, но в конечном итоге они договорились, а потом она привыкла. Так и Родина. Есть муж и у соратницы Кириенко по «Правому делу» Ирины Хакамады, но проблему первого джентльмена мы пока оставим — рейтинг не дорос. Жена другого праводельца Немцова зовется Раисой, по специальности она библиотекарь и обладала в молодости потрясающей косой — это все, что Борис Ефимович счел нужным сообщить миру. Вообще, политики гораздо более склонны гордиться детьми, нежели женами. Герой последних месяцев Сергей Шойгу тоже фотографируется с дочерью; девочка хорошенькая.
Вот почему намеренно оставленная напоследок фигура, которую разве слепой не заметит, совершенно вне конкуренции. Елена Батурина уже сейчас являет собой готовую первую леди по последним мировым стандартам. Благодаря усилиям злых корыстных компроматчиков и добрых бескорыстных газетчиков она уже настолько раскручена, что в случае победы супруга ей даже не придется менять фамилию на мужнину, как это однажды пришлось сделать не менее самостоятельной и успешной Хиллари Родэм. Елена Батурина повторяет эту последнюю даже в желании самореализовываться в политике: когда Хиллари Клинтон объявила о намерении баллотироваться в Сенат от штата Нью-Йорк, жена московского мэра двинулась в Госдуму от Калмыкии с ее небезызвестными Нью-Васюками, они же Сити-Чесс. Поговаривают, правда, что желание избираться именно там диктуется давней задолженностью г-на Илюмжинова строителям Сити-Чесс. Платить главному калмыку нечем, что и делает его редкостно послушным региональным лидером, готовым обеспечить победу нужному кандидату. Подчеркиваю — это всего лишь слухи, активно циркулирующие в Калмыкии. Скорее всего, их распускает Кремль. Специально ездит в Калмыкию и распускает.
Батурина имеет чрезвычайно полезную для политика (и тем более жены политика) алхимическую способность обращать всякий минус в плюс: уж, казалось бы, столько нехорошего было сказано об упомянутых Васюках, что другому хватило бы для полного утопления, а Елена Батурина знай цветет. Любой скандал вокруг ее имени приводит к единственному результату: созывается пресс-конференция, мэр Лужков выступает в защиту своей семьи, подчеркивая деловую безупречность супруги, частный характер ее фирмы (совершенно не имеющей отношения к московским властям), высокое качество и дешевизну пластмассовой продукции... В результате весь мир знает, что лучший пластмассовый ширпотреб в России производит Батурина, что ее тазики и стулья не имеют себе равных, что заказ на обеспечение Лужников этими стульями (и, верно, тазиками) получен единственно потому, что батуринские стулья (и уж конечно, тазики) стоят в полтора раза дешевле прочих... Перед законом она чиста, а фирма (которую мы здесь называть не будем, потому что о рекламе не договаривались, хотя она начинается с буквы «И», а кончается на букву «о») никогда не утонет. Почему не утонет — это все ваши скверные домыслы, мы вам ничего не говорили. Может ли разориться «Метео-ТВ»? Может ли перестать петь Анита Цой, тоже женщина во всех отношениях достойная, самостоятельная и финансово независимая от супруга? Независимость последней простирается так далеко, что она принципиально не стала менять фамилию, хотя, судя по ее интервью, очень не хотела ассоциироваться с Виктором Цоем. Но пришлось, потому что в сегодняшней Москве ассоциироваться с Сергеем Петровичем Цоем куда легче. И важнее даже, чем с Юлием или Анатолием Кимами и даже товарищем Ким Ир Сеном (девичья фамилия Аниты Цой именно Ким).
Всякий скандал вокруг честного имени Елены Батуриной приводит к вящему ее прославлению: все злопыхатели в... ну, скажем, в отчаянии, — а она на коне.
Какой первой леди будет Елена Батурина, отчетливо видно уже сегодня. Правда, зависит это только от нас. Старательно насаждаемая в подлужковской прессе версия о том, что Лужков и Батурина — люди исключительно волевые, жесткие и не дающие эмоциям поработить себя, на самом деле не имеет ничего общего с реальностью. То есть в достижении намеченной цели Лужкова и его супругу действительно может остановить только конец света, но само намечание целей производится иногда в обстановке откровенной паники и под ее воздействием. Это делает Лужкова и его первую леди достаточно манипулируемыми и предсказуемыми политиками — причем в роли манипуляторов (точнее, провокаторов) могут выступать и следователи ФСБ, и даже журналисты. Их расчет совершенно очевиден: здорово рискуя, они надеются взбесить Юрия Михайловича и Елену Николаевну до такой степени, что те вконец забудут о сдержанности (которая одна пока и не давала им раззудеться во всю силушку) и наворотят дел, которые всей стране наглядно покажут, кто они такие.
В этой паре есть нечто от Алисы и Базилио в исполнении другой пары — Быкова и Санаевой. Нет сомнений, что наш Базилио (тоже, между прочим, довольно крепкий хозяйственник, судя по сказке) искренне любит свою Алису. Нет сомнений, что оба любят попеть и потанцевать — и оттого в их исполнении так органично смотрелся бы хит Окуджавы — Рыбникова «Какое небо голубое, мы не сторонники разбоя...» Именно этот хит они периодически исполняют в интервью и на пресс-конференциях после очередных разоблачений. Собственно, политика наших героев в отношении электората (который здесь выступает в роли Буратино) тоже вполне укладывается в «Песню и танец великого Базилио и прекрасной Алисы о жадинах, хвастунах и дураках». Модель отношения к рядовому избирателю: «На дурака не нужен нож — ему с три короба наврешь...» Политика в отношении творческой интеллигенции: «На хвастуна не нужен нож — ему немного подпоешь...» Наконец, политика в отношении регионов исчерпывающе описывается третьим куплетом: «На жадину не нужен нож — ему покажешь медный грош...» Неизменным остается только рефрен: «...и делай с ним что хошь, лап-та-бу-ди-ба-ду-да!»
Тандем Алисы и Базилио практически непобедим — при условии крепких нервов. Пока нервы отчетливо сдают. И у Юрия Михайловича, который, защищая честь жены, все чаще выходит из себя, и у Елены Николаевны, которая в своих интервью не может скрыть откровенной злобы. А злых жен наш народ не любит. Он любит жен послушных и бедных. Вследствие своей нескрываемой агрессивности и злопамятности Елена Николаевна начинает восприниматься не как жертва, но как властный серый кардинал при муже. И здесь, пожалуй, оба супруга вредят друг другу. Чисто по-человечески вся эта ситуация неприятна: оппоненты нащупали своего рода нервный центр Лужкова, обнаружили его ахиллесову пяту — это отношение к критике и жене, а в особенности к критике жены. Здесь бы Елене Николаевне несколько умерить свои амбиции, не подставлять мужа, — здесь бы и мужу увести жену в тень от политических спекуляций. Но особенность Лужкова-политика (перенимаемая, кстати, всем его окружением — в тоталитарном социуме все качества начальственного характера распространяются эпидемически) как раз и состоит в полной неспособности хоть в чем-то воспрепятствовать жене. Сергей Петрович Цой, поговаривают, тоже не в восторге от вокала жены, от ее текстов и от способов делания певческой карьеры. Но терпит. Крепкие хозяйственники, властные и неумолимые промоутеры самих себя вообще часто бывают послушными мужьями — может быть, потому, что жены умело разжигают в них честолюбие, а это сильнейший наркотик для чиновников первого эшелона.
Таким образом, налицо две вероятности развития событий. Вероятность первая: отношение публики к Лужкову и его клану после их прихода в Кремль будет подобно московскому; рядовые граждане получают свои зарплаты, и политика Кремля их не волнует; пресса подконтрольна, а та, что не хочет под контроль, удушается и запугивается судами; счет «сорок — ноль» доходит до «восемьдесят — ноль», и бой выигрывается Лужковым за явным преимуществом; ничто не раздражает Юрия Михайловича, никто не уязвляет его самолюбия, слух его обласкан хвалой многочисленных бардов, а лица кавказской национальности поделены на две категории: между богатыми и лояльными распределены гостиницы и рынки, а бедные и ненадежные в смысле лояльности помещены в уютную резервацию, обнесенную тройным санитарным кордоном. В этих условиях бизнес Елены Батуриной будет расти и шириться, а покупать у нее стулья и тазики будет нашим патриотическим долгом — вроде как сегодня любить Глазунова, Шилова, Церетели и футбол. В каждом доме среди обычных стульев и тазиков непременно будет изделие от Батуриной, и сажать на него (или в него) будут только почетных гостей. Наиболее распространенным женским видом спорта будет катание на лошадях, и всякая семья, в которой мужчина не футболирует, а женщина не скачет, сможет доказать свою лояльность только активным участием в субботниках да отловом пары-тройки непрописанных горожан (регистрация, естественно, будет введена во всех крупных городах, и не исключаю, что уровень преступности за ее счет немного понизится). Батурина вместе с Анитой Цой будут совершать благотворительные поездки, облагодетельствуют нескольких сирот, станут частыми гостьями на презентациях и разрезаниях ленточек — словом, светская жизнь их будет насыщенной. Поскольку, судя по недавнему интервью Батуриной, она дает мужу рекомендации по подбору костюмов (вот и недавний переход с двубортных пиджаков на однобортные — ее идея), не исключены вложения ее средств и применение ее талантов в сфере моделирования и пошива одежды, создания собственных рекламных или пиаровских агентств и прочая. Поскольку остановить Елену Николаевну не представляется возможным (возросший журналистский интерес к ее персоне вызван не только ростом амбиций мужа, но и расширением бизнеса жены), она, скорее всего, будет пользоваться статусом супруга для развития своих предприятий и вскоре станет крупнейшим пластмассовым монополистом. Несомненно, это будет осуществляться за счет чужого бизнеса — трудно допустить, что имя Юрия Михайловича окажется недостаточным аргументом для конкурентов при создании империи его жены. Но поскольку стулья и тазики у Елены Николаевны действительно замечательные, такой вариант развития событий можно еще считать оптимальным. Во всяком случае, страна от него только выиграет.
Совсем другой сценарий ожидает нас в случае, если Лужкову, поднявшемуся на вершину, не удастся добиться полного единомыслия в стране. События последних месяцев показали, что в своей реакции на критику и даже на простые советы Лужков чаще всего перехлестывает, злясь с некоторым даже опережением. Как всякий корпоративно мыслящий хозяйственник (и это обаятельнейшая, хотя и небезопасная его черта), он больше обижается за своих, чем за себя: за Церетели, за Краснянского, за Батурину и всех ее однофамильцев... Теперь, когда ключ к сердцу Лужкова найден, выводить его из себя уже не составит никакого труда. Спокойный, самоуверенный и властный хозяин Москвы на наших глазах превращается в дерганого и озлобленного вождя с диктаторскими замашками, вождя, который не может спрятать за язвительной улыбкой желание осадить оппонентов грозным «Quos ego!» Таким образом, добиваясь тиши, глади и благодати в московской прессе, Лужков поступает в высшей степени человеколюбиво, ибо так он охраняет ее от своего же дикого гнева. Гнев этот, по свидетельствам очевидцев, бывает неуправляем, как у всех людей гипертонического сложения. Увы, Елена Батурина во гневе тоже ужасна. Она и не особенно скрывает это.
Так что если Юрий Лужков, придя к власти, не сумеет утихомирить оппонентов и не будет обладать достаточной решимостью выслать их за пределы вверенного ему государства, каждый критический выпад против него и жены будет вызывать у него мгновенную и совершенно истерическую реакцию. Тогда Елена Батурина не будет ездить по предприятиям, пропагандировать конный спорт и разрезать ленточки. Подозреваем, она забудет даже про тазики. Весь ее досуг будет заполнен беспрерывным выяснением отношений с оппонентами мужа и собственными критиками. Выяснение это будет идти во все более властной и вместе с тем крикливой, выдающей неуверенность манере. Елена Батурина превратится в пиар-агентство по обеспечению безупречности собственной репутации и пресечению любых попыток объективно оценить свою деятельность. Собственно, такое уже бывало — достаточно вспомнить императрицу Александру Федоровну, реагировавшую на критику куда болезненнее, чем ее супруг. Поневоле подумаешь, что идеалом русской государыни была моя любимая датчанка Дагмара — жена Александра III Мария Федоровна, которая не обращала внимания на русскую прессу в силу того, что почти не умела читать по-русски.
Будущее нашей первой леди зависит от нас. Если лису Алису не злить, она не станет обижать кукольных человечков. Напротив, отведет на поле чудес, покажет, в каком месте произрастают золотоносные деревья, и даже выдаст высококачественный пластмассовый совочек, чтобы закопать наши золотые. Но если кукольные человечки станут применять тираноборческие методы от Буратино: Пьеро начнет читать гадкие диссидентские стишки, Артемон будет громко лаять, а прочие примутся дразниться и бегать вокруг хорошо осмоленного дерева, приклеивая к нему бороду разъяренного тирана, — рано или поздно тиран это дерево своротит. Оно-то всех и прихлопнет: и деспота, и, что самое обидное, человечков.
Так что делайте свой выбор, господа. А мы переключаемся на ресторанную критику.
Ирина ЛУКЬЯНОВА, Дмитрий БЫКОВФото Дмитрия БОКСИНА