А САПОЖКИ НЕ ПРОСТЫЕ
Что такое малое предпринимательство на Чукотке? Скорее всего, это способ выживания. Выживания человека в новых условиях, выживания края, в котором живет этот человек. В конечном счете — выживания всей страны
— Вы знаете, у нас здесь совершенно особые условия, обычная обувь у нас «не ходит». Она здесь лопается. Вот смотрите, — Анатолий Павлович показал мне подошву здорового фирменного сапога с огромной трещиной поперек. — Видите?
Он немного прогнул подошву, имитируя ходьбу, и трещина призывно открылась.
— Теперь это уже не сапог, а, наоборот, насос. С таким лужи откачивать можно. Так что нет, обычная обувь у нас не идет. А мы делаем особую, тысячелетиями выверенную чукотскую обувку. У нас самые настоящие унты — что оленьи, что лошадиные, что собачьи. О, смотрите, торбаса какие! — снял он с витрины симпатичные детские сапожки. — Каковы?
— Классные! — только и смог сказать я.
Сапожки были действительно классные. Серый олений мех в лучах света люминесцентной лампы отливал северным серебром, все латочки были тщательно подобраны друг к другу, темные полосочки на правой стороне правого сапожка по цвету в точности соответствовали таким же полосочкам на левой стороне левого. Внутри — войлок, снаружи — мех, сверху — покрытая орнаментом кожа, снизу — толстая крепкая подошва. И все это прошито тройным рядом суровых сапожных ниток. Красота, да и только!
— И сколько такие у вас стоят?
— Пятьсот.
— Не дешево!
— Да где ж вы такие дешевле-то найдете, — обиделся хозяин, — почти задаром отдаю. Это ж не просто олений мех, это же с оленьих лапок мех, а он самый теплый, да и не линяет он, так что сапогам сносу не будет.
Анатолий Павлович Черкасский приехал на Север вместе с женой много лет назад из Краснодара по вербовке. Долгое время работал шахтером, а после закрытия шахты устроился учеником сапожника и, постигнув тонкости северного унтостроения, открыл свое небольшое дело. Сейчас возглавляемая им фирма «Башмачок» снабжает унтами всех размеров и мастей все население Певека и прилегающих к нему районов.
Но дело движется далеко не так хорошо, как того хотелось бы хозяину фирмы.
— Да откуда доход, когда у людей денег нет. Новую обувь уже почти никто не заказывает, все старую приносят в ремонт. Бывает, такую принесут, что ее впору не в ремонт, а на помойку, вот как эти, — он достал с полки пару клееных вьетнамских тапочек с напрочь оторванными подошвами. — Как такие ремонтировать, а? Вот. А мы ремонтируем. За каждую копейку хватаемся, лишь бы выжить.
Год назад «Башмачок», кроме сапог, начал шить еще и головные уборы.
— Мы еще и шубы хотели освоить, да вот никак пока не освоим, — усмехается Анатолий Павлович. — Да и не рентабельно это пока. Шкурки-то дорогие.
— Что, неужели на Чукотке шкуры дорогие? — удивляюсь я. — Да ведь Чукотка всегда пушниной и славилась.
— Так то когда было. А сейчас перебили всего зверя. Хорошая шкурка, например чернобурки, тысячи полторы теперь стоит, а то и выше. Песец — от ста пятидесяти до двухсот. Ну, там енот какой-нибудь, он, может, и подешевле, но все равно дорого. Хотя, конечно, кому как. Хорошо хоть олений мех не подорожал, а то перемерзли бы тут все, как суслики. Ведь как у нас на Чукотке говорят? Севера боится тот, кто хорошо одеваться не умеет. Вот взять чукчей. Они что, много чего на себя надевали? Да нет, не много: двойная меховая рубашка с капюшоном, меховые же брюки и унты. И все, по снегу бегали, на льду спали, и никакая простуда их не брала.
— А вам кто-нибудь помогает в вашем нелегком бизнесе?
— Ну, как помогают... Вообще-то, мне все люди помогают, кто у меня заказ делает. А так ФРЭЧ помогает...
— ФРЭЧ?
— Ну, это Фонд развития экономики Чукотки. Я через них всякую мелочь себе заказываю. Хром там, кожу, гвозди и все другое. Я же сейчас вынужден все материалы на год вперед заказывать, хотя ведь никогда не угадаешь, что тебе в этом году будет нужнее. Закажешь много хрома, глядь, а пошла одна оленина. А деньги-то ведь за хром уже заплачены. И лежит весь год этот хром никому не нужный.
— Анатолий Павлович, а вы не думали вместе с женой обратно в Краснодар вернуться?
— Да, честно говоря, подумываем. Тяжело здесь жить все-таки. Хоть и жалко дело налаженное бросать. Тем более что о нас уже не только в Певеке, а даже в Москве знают.
— ?
— Да! Из Москвы приходят заказы на пошив унт. А что? И шьем, почему не сшить. Но все равно годы дают о себе знать, так что, наверное, скоро придется подаваться в родные края. Север — он не для стариков.
...А те самые торбаса я у Анатолия Павловича все-таки купил. Для дочери. Она как их увидела — сразу надела и целый день щеголяла по всему дому, снимать не хотела — до того красиво.
Константин ВОРОБЬЕВ
На фотографиях:
- «СЕВЕРА БОИТСЯ ТОТ, КТО НЕ УМЕЕТ ОДЕВАТЬСЯ». ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ ОТТАЧИВАЛОСЬ НА ЧУКОТКЕ МАСТЕРСТВО ИЗГОТОВЛЕНИЯ ТЕПЛОЙ ОБУВИ. И ВОТ ТЕПЕРЬ ПОШИВОМ ТЕПЛЫХ УНТ И ТОРБАСОВ ЗАНИМАЮТСЯ ДАЖЕ НЕ ЧУКЧИ, А БЫВШИЕ КРАСНОДАРСКИЕ КАЗАКИ.
- В материале использованы фотографии: Владимира СМОЛЯКОВА, Юрия МУРАВИНА