ВСЕХ КУРЧАВЫХ И РЫЖИХ ХВАТАТЬ...
Два года назад в разделе писем было напечатано и мое под названием «У природы на устах коварные пророчества». После чего «Свобода» передала его, и даже Анатолий Стреляный неделю гостил в В. Новгороде. Это к слову. А тут вот маленькое письмецо о том, как обращаются московские власти с приезжими («Покажите документы». — Ред.), сильно задело меня. И совпали мои размышления с чтением отличной книги Виктора Смирнова «Россия в бронзе» о стоящем в нашем Великом Новгороде памятнике «Тысячелетие России».
Вообразил я (уже после страшных терактов в наших городах и реакции мэра Лужкова), что вдруг все 119 фигур на горельефе и 19 выше ожили. И вот они, ожившие, а большинство из них родились в Москве или останавливались там в гостиницах или у друзей, должны будут пройти перерегистрацию по-лужковски. Начиная с Пушкина, мать у него была внучкой арапа Петра Великого и фамилию Ганнибал носила. Хмельницкий, Гоголь и Гнедич (последний перевел нам «Илиаду» и «Одиссею» с языка той самой страны, где сегодня есть все) — на них бы Юрий Михайлович прикрикнул сегодня: «А катитесь в свою Хохляндию!» А какие-то там Гедимины, Ольгерды и Витовты — в Литву.
А взять Грибоедова... За что Грибоедова с его сверхрусской фамилией, казалось бы, обижать? Но вдруг звонок по сотовому: «Сашенька, только что вышла от Славы Зайцева и тут же была арестована какими-то краснофуражечниками. Помоги! Даю трубку их начальнику». Отвечает дипломату главный милиционер: «У меня тут уже сидит Гаврила Державин, потомком мурзы Багрима оказался, все стихи бормочет. Ладно уж, я тебя немного по школе помню, действовал по твоим заветам, отпущу твою грузинскую супругу».
Представляется мне, как Багратиона, лицо кавказской национальности, бросили на асфальт: «Руки за голову! Документы!» А он хрипит: «Какие еще документы? Я герой Отечественной войны!» «Какой такой герой? — глумится омоновец. — У нас героев, батя, присваивают после Афгана и Чечни».
Ну ладно Василь Андреича Жуковского распяливают — поэт наполовину турок, когда-то помещику Бунину его крепостной привез с войны пленную турчанку Сальхи; а Фонвизина за что? А Екатерину Великую? Да и других Романовых, Юрий Михайлович? «А за то, — отвечает мэр, — что все они, фон-визины и вообще натовцы, только и делают, что перед Западом стелются... А Екатерина ваша и не императрица вовсе всероссийская, а Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, вот вам...» И Карла Брюллова туда же, выходит? А Максима Грека, он родился в Албании, а Кирилла и Мефодия — болгар?
Тогда, Юрий Михайлович, стоит выйти на улицу вашему любимцу Церетели — и что? И его малограмотный мент-«лимита» упечь должон?!
Вдруг слушок по нашему по Великому Новгороду пошел: наш губернатор Михал Михалыч Прусак, за которого девяносто процентов голосовало, поехал в столицу, его тоже схватили. «За что?» — вы спросите. Да так, на всякий случай: Прусак, он и есть Прусак. Но я бы на месте Михалыча не расстраивался, его положили наземь рядом с Александр Сергеичем, то есть вход нашему губернатору в историю обеспечен. Тем более что московской камарилье он не перечил, помалкивал, охлаждаясь на бетоне. А Пушкин сгоряча, он ходил с железной тростью, врезал современному менту-опричнику, но получил тут же тренированный ответ. И теперь неизвестно, доживет ли он до дуэли. «Я Пушкин! Я Пушкин!» Да нам-то что, коли приказано всех курчавых и рыжих вплоть до Немцовых и Чубайсов хватать...
Фантазируйте дальше сами, читатели, памятник «Тысячелетие России» перед вами. Кстати, его создал Михаил Микешин, мать у него Борташевич-Одолянская, ей, красавице Анне, в Варшаве Наполеон розу дарил. А помогали Микешину помимо огромного количества мастеров Шредер, Залеман, Клодт, инженеры Адамс и Евреинов. Их всех, что, тоже на землю «ложить»?
Давайте заодно и с корнями разберемся, с Владимиром Крестителем. Бабка его Ольга — псковская перевозчица, а дед — первый рэкетир на Руси, за что и поплатился: убили его древляне, когда дань собирал. Князь Игорь-то — из Скандинавии. Мы то ли отца его, то ли родича, Рюрика, призвали в Новгород: «Земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет, приходи к нам править и володеть ею». Как быть тогда с Рюриком, который стоит на вершине творения?
Распадается вся тысячелетняя пирамида! Представьте — большинство фигур покидают памятник, и не Рюрик стоит на вершине, а Юрик в кепочке и с вытянутой в пространство рукой. Еще бы, это же он восстановил храм Христа Спасителя. А Христос-то кто? Полуеврей-полукосмополит, отец-то его — Бог, а не престарелый плотник Иосиф.
Ну и, естественно, на горельефе и выше образуется много свободных мест. Кого посадим вместо Паскевича, графа Эриванского, Миши Романова, ну того, который «умом не горазд»? А уж Ивана Грозного мои пращуры за то, что он топил по пятьсот новгородцев в день в волховской полынье в течение месяца, не допустили на пустующее кресло — так посадим туда Сталина... Вот уже есть Юрик и Сталин. Пусть не Долгорукий удерживает Петра от шага в сторону табакокурения, а Зюганов — аграрника Лапшина...
У кого другие соображения, предлагайте свои варианты, у нас теперь плюрализм, надеюсь, что сегодняшние генералы его не ликвидируют.
С уважением к журналу
писатель Марк Леонидович КОСТРОВ
Великий Новгород
ИЩУ ТЕБЯ!
ТАЙНА УСЫНОВЛЕНИЯ
«Пишет вам Вера из семьи Рябцевых, мне двадцать лет. Нас, шестерых детей, воспитывала мама одна. В 1993 году нас разлучили обманным путем. Двоих детей насильно, без ведома матери украли из школы. Троих под неизвестным предлогом увезли из дома сначала в больницу, потом в детдом. Ни меня, ни маму к ним не пускали, ссылаясь на очередной карантин. Я могла видеть только старшую из детей, Любу, в окно детдома.
Вскоре, в 1994 году, я поехала к отцу в Псковскую область, там я училась и работала, а заодно продолжала связываться с Любой. В письме Люба сообщила, что их собираются усыновить и увезти за границу. Я писала заказные письма лично директору детдома (Ленинградская обл., г. Кингисепп, Аптекарский пер., д. 14) с единственным вопросом: где мои братья и сестры? Ответа не было. Мне посоветовали обратиться по месту жительства к инспектору по охране материнства и детства Л.В. Лопатко. С помощью инспектора мое сомнение подтвердилось: дети действительно усыновлены и удочерены за границу. Остальное (как и где живут) — тайна усыновления, мне знать не положено, несмотря на то что я старшая сестра. В 98-м году я приехала в отпуск к маме в Ленинградскую область и продолжила поиск. В Кингисеппе инспектор детдома показала фото детей, все живы и здоровы, живут хорошо, учатся. Но где живут — тайна усыновления.
В 98-м году пришло письмо из Италии от Любы. Она успокоила тем, что новые родители их любят и заботятся о них, зовут погостить. Люба с мамой переписывается, так где же тайна усыновления?
Четверо детей в Италии, но наш брат Женечка, по информации, находится в Финляндии, мы только знаем, что он там живет. Отчет больше в детдом не поступает.
Помогите нам найти брата, Рябцева Евгения Евгеньевича, родился он в 1986 году 25 марта в г. Ивангород. Единственное, что мне нужно, знать, как он живет, увидеть его и переписываться. Поймите, очень трудно переносить, когда от твоей души и сердца оторвали дорогих братьев и сестер. Как хочется их обнять, расцеловать, тогда и моя жизнь наладится, душа успокоится.
Вера РЯБЦЕВА (ЛАТАТУЕВА), д. Рекково, п/о Терптлицы
Волосовского района Ленинградской области
P.S. Посылаю ксерокопию фото Женечки, сделанного в Финляндии в 1995 году».
Телепрограмма «Ищу тебя» (ОРТ, вторник) о людях, которые когда-то потерялись. Замечательно, что можно кому-то помочь. Пишите на ОРТ и в «Огонек». Ждем...