Вячеслав ФЕТИСОВ:
Я — КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ
Книга нашего знаменитого хоккеиста Вячеслава Фетисова «Овертайм», отрывки из которой мы печатали пару лет назад в журнале, готовится к изданию на английском языке в США и Канаде. Для этого издания Фетисов дописал новую главу о «наследстве», которое преследует его только потому, что он родился в России
...Первые разговоры о моей принадлежности к русской мафии начались, наверное, еще в 91-м году. Слухи пошли из Канады. Какие-то проблемы случились у Житника, еще у пары наших ребят, и в прессе появились истории, что русские хоккеисты, приезжая в отпуск домой, должны платить дань авторитетам преступного мира. Так как я попал в НХЛ одним из первых, а до этого был капитаном советской сборной, то за комментариями обратились ко мне, и я журналистам ответил следующим образом: я ничего не знаю конкретно, но думаю, что вы зря начинаете эту кампанию в прессе, она только повредит в дальнейшем ребятам, хоккеистам из бывшего СССР. Если никто никогда не думал о таком способе вымогательства, то вы сами наводите на такую мысль. Прочитав ваши сказки, найдутся люди, способные их превратить в быль. В стране, переживающей трудности, этим могут заняться даже мальчишки. Ведь самый простой получается рэкет, ведь родители почти у всех ребят остались дома, следовательно, превратились в заложников. Но тогда, в начале 90-х, пресса еще немного пошумела и забыла про эту тему. Я уже думал, что навсегда, но вдруг в 98-м году вышел с большой статьей журнал «Дитейлз».
Началось все с того, что приехал в Детройт журналист, попросил у меня интервью. Но подобные просьбы идут через пресс-атташе, и обычно им предварительно сообщают, о чем будет разговор. Накануне в «Джи кью» напечатали огромную статью про русскую пятерку. В общем получилась хорошая статья. И когда пресс-атташе мне сказал, что какой-то журналист из «Дитейлз мэгэзин» хочет со мной поговорить, я был уверен, что разговор опять пойдет о нашей пятерке.
«Дитейлз» — общенациональный журнал, хотя и не очень известный, он развлекательный, в нем печатаются моды и всякие занимательные истории, политики нет — это беспартийный журнал. Тем более что мне сообщают, что журналист такой-то хотел бы встретиться не только со мной, но и с Игорем Ларионовым, с Кази (Славой Козловым), Сережей Федоровым, чтобы поговорить насчет проблем русского хоккея в Америке. В чем, я спрашиваю, смысл? Уже вышла большая статья с отличными фотографиями, но наш пресс-атташе настоял на беседе. И через какое-то время заходит ко мне в раздевалку тип, который сразу мне не понравился. Удивительное сочетание невзрачного вида и противных манер. Его фамилию я, конечно, не забуду. Звали этого засранца Фридман.
Начал он с таких слов: «Вот Гарри Каспаров там-то написал, что ты можешь баллотироваться в президенты России, настолько ты на родине популярен». Потом задал пару вопросов про русскую пятерку, спросил, как я уезжал. Я начал рассказывать, что да как, объяснять, из-за чего пришлось повоевать с системой, как это все серьезно в те годы было. И вдруг он переходит неожиданно к разговору о мафии. Я ему: «Вам не кажется, что сегодня мы разговариваем с вами совсем на другие темы». А тот как не слышит, начал имена называть: «Говорят у вас в приятелях Иваньков, то есть Японец?» И дальше развивает эту тему. Я говорю: «Мне нечего вам ответить на ваши вопросы». Он не унимается: «Ваша фирма «СЛАВИК Инкорпорейтед» — это компания, которая отмывала преступные деньги?» «Послушайте, — стараясь быть спокойным, я ему говорю, — моя компания никогда никаких денег не отмывала, это во-первых. А во-вторых, если бы она их и отмывала, то не только вы об этом бы узнали, и наверное, я бы не с вами сейчас говорил, а беседовал в другом месте и с другими людьми. Если вы хотите спрашивать о хоккее — пожалуйста, если нет, то мне не о чем с вами разговаривать. До свидания». Он снова начал какие-то имена называть. Я еще раз: «Я не хочу с вами говорить». После этого Фридман исчез, ни с кем из заявленных русских не поговорив, а через пару месяцев появляется в журнале статья, которая, наверное, уже была им написана еще до того, как он приехал в Детройт. Мне до сих пор непонятно, что хотел этот Фридман, чтобы я ему лично признался в том, что гангстер? Статью он насытил «деталями», и хотя все они были придуманы прессой за семь лет до его «расследования», я был сильно расстроен. Я еще действующий игрок, а статья вышла прямо перед плей-оффом. Я сразу позвонил своим адвокатам, спросил, что делать. Они говорят: информации в статье ноль, и хотя она лживая, лучше промолчать, не устраивать шума на весь мир. Судиться — это всегда большие деньги, тем более когда судишься с прессой, а так проблема сама по себе умрет, поскольку ее как таковой и нет. На следующий день после выхода статьи в «Дитейлз», как всегда, много корреспондентов приехало на матч «Red Wings», и все они собрались вокруг меня. Я им заявил, что никогда не был вовлечен ни в какие криминальные действия и организации. Ни в СССР, ни в США. И действительно, как говорили адвокаты, на этом проблема умерла, умерла сама по себе, но осадок очень сильный и очень неприятный на душе остался. Я ощущал отношение людей вокруг, состояние друзей, они просто недоумевали: что происходит? Почему я так спокоен, почему не подаю в суд? Но, как мне казалось, в конце концов все забылось.
Во второй раз та же волна поднялась в начале сезона 1999 года. Незадолго до этого канадская спортивная программа настаивала на встрече со мной, объясняя, что хочет разрядить ситуацию вокруг русских игроков. Я ответил, что в принципе не собираюсь обсуждать эту тему, более того, мне это сделать достаточно сложно, так как я, не зная стопроцентно английский, не могу точно отвечать на вопросы, которые задаются нередко с подтекстом. Но мне объяснили через одного моего знакомого, которому я доверял, что люди действительно хотят помочь решить этот дурацкий вопрос и, чтобы больше он не поднимался, мне надо высказаться. И хотя мой адвокат отговаривал меня от бесед на подобную тему, я решил: мне скрывать нечего, может быть, это и правильно — высказаться и расставить все точки и запятые. Я часа полтора разговаривал с канадцами, объяснял им ситуацию в России, объяснял, что, поскольку спортсмены в моей стране личности очень популярные, особенно в хоккее, им волей-неволей приходится встречаться с самыми разными людьми.
Хотя и уехал из Москвы десять лет назад и приезжаю домой всего на две-три недели в году, многие из тех, кого я знал в прежние годы, подходят ко мне, и я с ними разговариваю, общаюсь, я так воспитан, я не могу поворачиваться к человеку спиной. Но откуда мне знать, что с ними произошло за последние десять лет, кто и чем занимается сейчас, кто вместе со старым приятелем подходит ко мне. Ситуация в стране запутанная. Ничего не поймешь. Все друг друга черт знает в чем обвиняют. В прессе такие имена полощут, которые для меня еще с мальчишечьих времен считались кумирами. Я в газетные сенсации слабо верю, и я не имею права менять отношение к людям, потому что о них кто-то что-то сказал. Неужели, приезжая в Россию, прежде чем с кем-то поздороваться, я должен у него спросить, а что он делает, чем занимается, не заводили ли на него уголовное дело или, того больше, не попадал ли он за эти десять лет в тюрьму? Разве это не абсурд?! Тем более любая встреча в Москве, кроме как с близкими друзьями, заканчивается похлопыванием по плечу с дежурным вопросом: «Как дела?» Люди подходят, фотографируются вместе со мной... И что мне сказать? Покажите сперва документы, была ли у вас судимость или нет?
Кстати, насчет судимости. В России во времена Советского Союза она совсем не означала, что человек, ее имеющий, из криминального мира. Людей могли за продажу десяти долларов посадить на 15 лет и испортить всю жизнь. Поэтому надо хорошо знать жизнь на моей Родине, которая все еще сильно отличается от порядков в США и Канаде. Сразу хочу заметить, что я и дальше буду общаться в Москве с людьми, независимо, что о них говорят, это моя ответственность как известного человека в стране, как спортсмена, а не политика.
А теперь вернемся к главному вопросу Фридмана. В свое время, впрочем, наверное и сейчас, я имел огромные возможности налаживать любой бизнес с Россией. Вместе с моим другом-эмигрантом, который живет на Брайтоне, мы открыли компанию, которую назвали «СЛАВИК». Не потому что Славик — это Слава Японец, или Вячеслав Иваньков, а потому, что первые три буквы «СЛА» из моего имени, а три последние «ВИК» из его, потому что друга зовут Виктор. Так и получился «СЛАВИК». Все, что вы уже прочли, только куда подробнее, я старался объяснить Фридману, говорил о ситуации, складывающейся в России, старался объяснить, что во всем мире бизнесмен — это не криминальный элемент, не мафиози, и, я думаю, неправильно считать всех выходцев из России или ее граждан, занимающихся бизнесом, гангстерами. В России много грамотных и умных людей, которые стараются делать честный бизнес, и поэтому грести всех под одну гребенку неправильно. Об этом я говорил и канадским телевизионщикам. Наконец, выходит их программа!
Начало передачи — это убитые гангстеры на улицах Москвы, все в крови, автоматные перестрелки. И вдруг вставка — фотографии: моя, Паши Буре, Валеры Каменского, со всеми вытекающими комментариями. Во всей программе, которая, как меня уверяли, должна была помочь американцам разобраться в происходящем, оказалось полторы-две минуты моего интервью. И даже его они умудрились тенденциозно смонтировать. Не знаю, как это все понимать? А следом выходит в одной из газет статья, что хоккей — это игра канадская и, допустим, пятнадцать лет назад в НХЛ сражалось почти 80 процентов канадцев, а в 1999 году, судя по статистике, — 52 или 53 процента. Может, не случайно вся эта кампания с «русской мафией в хоккее» началась опять с Канады?
Если первая волна оказалась небольшой — статья в одном журнале и что-то по «Новостям» прошло немного, то вторая уже близка к штормовой. Эта большая телевизионная программа в Канаде рекламировалась долго, чуть ли не на протяжении месяца, чтобы все смотрели — «Русская мафия в НХЛ». Ничуть не сомневаясь, авторы в ней утверждали, что хоккеисты-звезды из России имеют прямой контакт с мафиозными структурами и со временем, как они считают, русский криминал будет влиять на результаты игр Национальной хоккейной лиги. Ничего себе загнули! Понятно, что подтасовка результатов — это, в общем, легко превращается в огромный бизнес, есть же ставки на игры в тотализаторе, дальше со всеми этими вытекающими обстоятельствами. Потом в фильме опять появились жуткие сцены убийств. Но пока в роли мафии в хоккее с подтасовкой фактов выступили канадские телевизионщики. Теперь я имею право думать, а не связаны ли они со своей организованной преступностью.
Эта передача вышла сначала в Канаде и потом прошла по всей Америке по паблик телевижн, то есть по общенациональному каналу. Многие дома не имеют кабельного телевидения или не имеют каких-то программ, а паблик есть у всех. В любом доме, в котором есть телевизор, можно его включить и смотреть, как «русская мафия» во главе со мной захватывает НХЛ.
Второй раз такой подлый удар я пережил намного тяжелее. Тем более когда ты уже перенес все это один раз, при этом всей своей жизнью и работой в Америке ты доказал, что из себя представляешь. Наверное, надо бороться за свое имя. Но сколько можно! Сперва в СССР, теперь здесь. Проблема в Америке для меня в том, что если тебя считают «паблик фигар», то есть публичной фигурой, значит, про тебя могут писать все что угодно. В принципе ты имеешь право отвечать, но это довольно-таки сложно и на это надо огромное количество денег. А у всех больших изданий, телевизионных компаний есть бюджет на подобные судебные расходы, для них они еще одна причина списания денег с налогов. Плюс процесс в суде — для них дополнительная реклама, а мне бы не хотелось, чтобы на моих костях еще бы устраивали себе промоушен. Я стал узнавать, кто определяет, ты «паблик фигар» или нет? Забавно, что это может установить и судья. Но для того чтобы его озадачить этим вопросом, нужно подать в суд. Но тут вступают в силу, я уже говорил, огромные издержки. Бешеные деньги нужно потратить для того, чтобы всем доказать, что ты не баран. А шанс, что выиграешь, крайне незначительный.
Национальная хоккейная лига ответила на этот скандал неадекватно, заявив, что отделом безопасности Лиги проведены расследования, никаких связей русских игроков с мафией не обнаружено, никаких вариантов подтасовки результатов игр в Национальной хоккейной лиге не было, нет, и они надеются, что не будет. Честно говоря, я ждал более жесткого варианта защиты со стороны НХЛ.
Мне кажется, что одни люди верят этой сказке, другие — нет, и верят только потому, что эта тема начинает постоянно повторяться и повторяться. Неожиданно для себя я прочел в глазах некоторых знакомых, что если они не убеждены до конца, то все же считают, что, наверное, какие-то грехи за мной все же водятся, дыма без огня не бывает. Я понимаю, что попал в крайне нелегкое положение. Поэтому я вынужден предпринимать всевозможные шаги для того, чтобы каким-то образом защититься от всей этой наглой лжи.
Пока еще рано объявлять о своих действиях. Но порой бывает очень неприятно, когда чувствуешь себя беспомощным в той ситуации, которая от тебя не зависит. Все время надеешься, что она должна быть понятна любому здравомыслящему человеку. Обвинения, выдвинутые мне мизерной частью прессы в отмывании денег и связи с криминальными элементами, в США незамеченными не проходят. Я на себе убедился, что в демократическом обществе пресса может с человеком сделать все, что хочет. Но я надеюсь, что справедливость должна восторжествовать. Не знаю, как скоро это произойдет, не знаю, сколько мне это будет стоить, но я попробую все сделать, для того чтобы защитить свое имя.
Подчеркну, что происходит целенаправленная кампания, а не то, что один случайно написал, другой случайно то же самое написал... Есть в этом некая система? Мне кажется, что есть. И еще у меня такое ощущение, что все делается с некоторой подачи из России. Такое подозрение имеет свое основание, потому что периодически в Москве появляются точно такие же материалы. Друзья пересылают мне в Нью-Джерси вырезки из каких-то московских газет, в которых все напечатанное — полнейшие абсурд и ложь.
Американцам ведь то, что происходит сейчас в России, мягко говоря, не очень понятно. Журналист Фридман, который приходил ко мне в Детройте, похоже, ни разу в России не побывал. Так мне сказали. А если это правда, то чего стоит книга, которую он выпускает под оригинальным названием «Русская мафия в Америке». Если, конечно, это не художественная литература. Но, насколько мне известно, это документальный труд, и чего стоит в нем только один пассаж, что за мной в советские времена в Москве следили агенты ФБР. Похоже, у Фридмана впечатление об СССР с его детских лет не поменялось. Все знания — из фильмов про Джеймса Бонда. Какие агенты ФБР в Москве в коммунистическое правление? С ума сойти можно. И на такую чушь мне приходится реагировать. Я уж не знаю, что вкладывают в понятие «мафия», когда пишут о хоккее. Если говорят о гангстерах, у меня это определение вызывает довольно-таки четкое представление. Похоже, появляется другое понятие «мафии». Политическая мафия, партийная мафия... Я не знаю, какая есть еще, должно быть, хоккейная? Но если кому-то так хочется, чтобы была мафия русских хоккеистов, то тогда я, конечно, ее крестный отец. Русские легионеры меня уважают, молодые со мной советуются. Гот фазер — это они меня так назвали, и кличка приклеилась ко мне не потому, что я занимаюсь рэкетом, а потому, что я был все восьмидесятые капитаном непобедимой советской сборной. Я думаю, что пользуюсь определенным авторитетом среди ребят в Лиге. И не только у русских, но и у чехов, шведов, американцев и даже тех же канадцев. И если кто-то хочет считать, что хоккей — это мафия, то тогда я не отказываюсь, я крестный отец.
Подготовил Виталий МЕЛИК-КАРАМОВ
