Юрий Рытхэу — единственный в истории народов Севера всемирно известный писатель. То есть сам по себе пейзаж Заполярья вдохновлял многих, и именно на летописи аляскинского золотоискательства сделал себе имя Джек Лондон, и множеству авторов антураж Чукотки служил выгоднейшим фоном для бурных романных страстей — взять хоть хрестоматийный роман Семушкина «Алитет уходит в горы». Но по-настоящему в XX веке с Чукоткой связаны два литературных события. Одно — рождение жанра «анекдот про чукчу»: это был наш естественный ответ на засилье сусальных очерков о братстве республик. Второе — творчество Рытхэу, единственного из уроженцев Чукотки, кто нашел адекватный язык для рассказа о ней
ЧУКЧА-ПИСАТЕЛЬ
В марте 2000-го года Рытхэу исполнилось семьдесят. Последняя его книга по-русски вышла двадцать лет назад. Зато в сегодняшней Германии вот уже третий кряду его роман возглавляет список бестселлеров.
— Юрий Сергеевич, как вы относитесь к идее Романа Абрамовича баллотироваться губернатором на Чукотке?
— А что, отлично отношусь. Понимаете, поначалу его появление там вызвало у меня вполне понятные подозрения: он хочет в Думу, он использует для этого самый проблемный регион... Однако (вечное наше «однако»!) смотрю — и вижу, что он по крайней мере перевозит свою помощь без посредников. То есть ничто из его пожертвований не оседает в чьих-то карманах — он все везет на Чукотку сам. Далее мне становится известно, что он летает туда каждые три месяца. Отзывы о нем самые доброжелательные. И ей-богу, я верю, что он собирается в чукотские губернаторы не только ради членства в Госсовете или других льгот.
— А тогда ради чего?
— Вероятно, ему известны какие-то перспективы с золотом или нефтью. Чукотка — золотое дно, помяните мое слово. Я там прожил первые двадцать лет жизни, я регулярно там бываю, разведана едва-едва десятая часть ее запасов — вы же помните, что началось на Аляске, когда там нашли золото. Все американские месторождения по сравнению с Юконом показались детской песочницей. На Чукотке есть золото, есть нефть, есть другие уникальные запасы — в чистую благотворительность Абрамовича мне не верится. Он знает что делает. И очень хорошо: и ему это будет выгодно, и чукчам. Коренное население заживет при нем, как в Анкоридже. Все необходимое для этого в наших краях есть.
— А как насчет свободной экономической зоны, в которую, говорят, он хочет превратить Чукотку?
— Это было бы неплохо — я бывал на Аляске, там вполне прилично живет народ...
— Многие чукчи считают, что советская власть была для Чукотки губительна: от традиционных промыслов коренное население отучили, но ни к какому квалифицированному труду не приспособили. Споили только.
— Ну вот, начинается: сейчас вы еще скажете, что чукчи вообще не способны ни к какому труду, кроме оленеводства и рыболовства. Что у них голова не так устроена, что памяти долговременной нет...
— А что, это не так?
— Да конечно не так! Бог сотворил людей разными, но не настолько. Не бывает так, чтобы одна раса была способна к точным наукам, другая к гуманитарным, а третья не способна вообще ни к каким. Чукчи прекрасно обучаемы, и советская власть, по большому-то счету, дала им очень много. Спаивать их начали задолго до всякого коммунизма, американцы занимались этим очень усердно, на «огненную воду» и табак менялись шкурки, и здесь как раз Семушкин в «Алитете» довольно точен. Я, правду сказать, недолюбливаю эту книгу, которая дала жизнь не только прекрасному выражению: «Работа не Алитет, в горы не уйдет», но и множеству предрассудков, превратных представлений о моем народе. Ну так вот, советская власть занималась отнюдь не только спаиванием и грабежом. Она дала чукчам письменность, образование, возможность выехать на Большую землю, увидеть мир... Она привела на Чукотку новейшую технику, построила там города и поманила туда не худших, я вам скажу, людей. На Чукотке славно, почти свято имя Олега Куваева — он стал потом писателем, автором романа «Территория», но в бытность свою молодым геологом разведал большинство природных богатств Чукотки и строил ее первые города... Жили в этих городах прекрасные люди. Кто-то ехал ради заработка, кто-то ради романтики... Естественно, тех, кто сейчас хочет уехать оттуда и не находит денег, надо забирать. Абрамович, я слышал, этим занимается. Но вообще вывозить людей с Чукотки, снова превращать ее в ледяную пустыню, а население возвращать к охоте и рыболовству — это же каменный век! Да и не вернется оно уже. Навык утрачен.
— А ваш «Сон в начале тумана» основан на подлинной истории?
— Да, знаете, вообще мало кто верит. Эта книга с продолжением — «Иней на пороге» — стала в Германии бестселлером, я сам очень удивился. Почему-то именно немцы охотно покупают этот эпос, на самом деле основанный на истинной истории. Действительно наши чукчи подобрали американца Джона, матроса с американского корабля. Выходили его. Он полюбил девушку, женился, остался жить у нас. Горячо принял советскую власть. Только когда я «Иней» писал, у меня эпилог там был — его не пропустили. В тридцать седьмом, естественно, взяли этого американца. В опубликованном варианте все кончается в семнадцатом.
Вообще, надо вам сказать, на советскую власть чукчам обижаться не следует.
— Всю жизнь хочу узнать: чем отличается чум от яранги?
— Тем же, чем изба от горницы. Чум — это как бы отдельная горница, однокомнатное такое помещение из шкур. Яранга — целая изба с жилым помещением и рядом подсобок.
— Интересно, оленьи шкуры действительно вымачивают в моче?
— Да, в человеческой моче. Она обладает прекрасными дубильными свойствами. А что вас в этом смущает?
— Пахнет же, наверное...
— Ну, человек к запахам быстро привыкает.
— Два слова о пресловутой «проблеме шаманизма в районах Крайнего Севера». Это, если вы помните, шукшинский герой все ею был озабочен...
— Вообще говоря, такая проблема есть, так что, при всей шукшинской иронии, отмахнуться от нее не получится. Между прочим, я сам внук шамана. Представьте себе. Дед мой был одним из самых сильных шаманов Чукотки, я хорошо его помню и знаю, что такое шаман. Это прежде всего местный энциклопедист, хранитель знаний. Потом — знахарь (я окончил филфак Ленинградского университета и знаю, что «знахарь» по своей этимологии — тоже знающий, ведающий). И наконец, в последнюю только очередь шаман действительно обладает какими-то сверхъестественными способностями, но и они касаются главным образом предсказания погоды. Шамана использовали как синоптика — будет ли хорошая охота, будет ли погода... А уж как он предсказывал — интуитивно или по приметам, сказать трудно: думаю, что и здесь на первом месте была точная наука.
И все-таки, знаете, какие-то вещи в них были совершенно непостижимы. Вот наш местный председатель поселкового совета, коммунист, присланный из России, моего деда ненавидел. Он ясно видел, что у шамана авторитет больше, чем у него. И однажды, напившись (русские-то на Чукотке пили довольно много), стал в него стрелять. Прямо в спину. Дед ни разу не обернулся. Но ни одна пуля не попала в него.
— Может, председатель поссовета настолько был пьян?
— Как же. С пяти шагов и самый пьяный попадет.
Что касается проблемы шаманизма на сегодняшний день — с ней все довольно просто: это отличная доходная статья для Чукотки, ради шаманов туда ездят множество иностранных специалистов... Решается тогда эта проблема очень просто. Обращаются, как мне рассказывали на Чукотке, к актерам местных театров, и они устраивают такой шаманизм — лучше настоящего!
Вы вообще не очень верьте рассказам о местной экзотике. Меня часто приглашали на симпозиумы по проблемам малых народов, приглашают и до сих пор. Я узнал грандиозную историю: в пятидесятых одна американская исследовательница рассказала, что где-то в Полинезии подростки совершенно не знают чувства стыда — совокупляются на глазах у взрослых. Это, я помню, породило настоящую научную сенсацию, ее книга стала бестселлером! Оказывается, человеческая природа не везде едина — есть особенности, присущие одним расам и не присущие другим; переворот в умах! И вот через тридцать, что ли, лет по ее следам едет современный специалист. Спрашивает у старожилов-аборигенов: помните, к вам приезжала такая-то? Ну как же, прекрасно помним, она приехала, а тут как раз сезон дождей. Надо как-то развлекать гостью. Ну так мы и рассказали ей всякую небывальщину... А она забавная такая — всему верит! Мы и без свидетелей-то совокупляемся не каждый день, а только когда можно по нашему закону... Это к вопросу об экзотике.
Я на Чукотку когда приезжал, то собирал наши легенды: они ведь до сих пор не систематизированы. Приходит один такой рассказчик: Рытхэу, дай пять рублей, я тебе легенду расскажу. Ну, рассказывай. Он начинает: «Летит ворон, приходит к Богу и говорит: здравствуй, начальник»... Я сразу все понял, спрашиваю: «Сколько сидел?» — «Пять лет»... Эти за бутылку и не такое расскажут. По слову «начальник» очень просто идентифицировать поддельную легенду.
— Но реальный фольклор вы собрали?
— Собрал и даже написал по его мотивам роман, своего рода чукотское Евангелие. Он сейчас лежит у меня в компьютере, я уже лет пять только на компьютере работаю. Двадцать лет романов не писал, а тут захотелось. В общем, в основе нашей мифологии действительно фигура ворона.
Кстати, есть в нашем фольклоре и воспоминание о неких теплых краях. Так что, думаю, чукчи пришли с юга и заселили побережье Северного Ледовитого океана просто по тяге к открытию и заселению новых земель. А родина наша ниже, в южных широтах.
— Почему вас не издают в России?
— Да издать собирались многажды, хотел и губернатор Чукотки Назаров — как-никак я почетный гражданин, — но как-то руки не доходят. Я не в обиде, меня в Германии и Японии издают с большим удовольствием. Сейчас я сделал в Штатах комментарии к большому альбому — съемки на Чукотке и Аляске.
— Интересно, а соблазна остаться на Чукотке, пойти по стопам деда, стать шаманом никогда у вас не было? Потому что, наверное, трудно вам было учиться в Ленинграде...
— Нетрудно, я довольно быстро привык к городской жизни. Жена у меня русская, дети не мыслят себя вне города... Когда дед давал мне имя, он хотел назвать меня Спасителем, но назвал вместо этого Неизвестным. Неизвестно ему было, спасу я его народ или нет. «Рытхэу» — это и есть неизвестный. А имя «Юрий» я взял себе, уже когда получал паспорт: оно мне просто нравилось.
— Есть у вас любимый анекдот про чукчу?
— Конечно. Но не думайте, не про чукчу-писателя, хотя у меня есть смутное подозрение, что этот анекдот именно обо мне. Нет, я другой люблю. Сидят двое чукчей в яранге и слышат вопль: «Люди! Помогите!» Один другому говорит: «Вот, как в тундре — так люди, а как в ГУМе — так чукчи»...
— А откуда вообще взялось слово «чукча»? От «Чукотки»?
— Нет, это «Чукотка» — от «чукчи». А чукча по-нашему — скиталец.
Беседовал Дмитрий БЫКОВ