«Мигранты, мигранты, мигранты, мигранты! О них говорят за чаем, за супом и даже замужем...» Владимир Ланцберг «Аборигея»
ГАСТАРБАЙТЕРЫ И МЫ
Эту отбивную можно зарезать без ножа, ребром вилки — настолько она нежная. Сейчас еще подадут шашлык из шейки, лобио, красную гурийскую капусту, хачапури, лаваш — и можно будет оторваться по полной.
— Жэнщына! — подзывает официантку пожилой полный азербайджанец. — Пэрэдай, пажялуста, Шэварнадзэ, пусть в шашлик мясо положит!
Вместе с дюжиной соотечественников с близлежащего рынка он упоенно хохочет над собственной шуткой. Повар на Эдуарда Амвросиевича похож разве что вальяжностью. Но в отличие от многих халтурщиков, имитирующих в Москве грузинскую кухню, он настоящий грузин, чем и заслужил кличку. Любовь всех кавказцев Северного и Южного Тушина он заработал отменной готовкой.
Приличные люди в эту забегаловку не ходят. Так, продавщицы, проститутки, мелкие палаточники и их мелкие рэкетиры да мы с Танюхой — два маргинала, которым плевать на все и на всеобщую кавказофобию тоже.
На одном из сайтов российских фашистов в разделе часто задаваемых вопросов (!) — взволнованное письмо москвички средних лет. «Почему мы не плюем кавказцам в лицо, не говорим им в открытую, что не хотим их здесь видеть и чтобы они убирались отсюда как можно скорее? Почему мы не третируем их женщин и детей? Почему мы и наши мужики так неактивны и трусливы?!» Модератор сайта неожиданно великодушен. Он отвечает: не надо бороться с мигрантами, тем паче с их женщинами и детьми, это ничего не даст. Нашествие желтых и черных на Россию, разрушающее нашу экономику, отнимающее у нас рабочие места и наводняющее страну бандитизмом и наркотиками, было бы невозможно без попустительства и даже прямого поощрения со стороны нынешней российской власти. А у этой власти (где окопались, естественно, одни евреи) — четкая цель: накачав страну иммигрантами, размыть русский этнос, покончив таким образом с одним из опаснейших врагов мирового еврейства. Так что надо бороться с антирусской властью, заключает модератор, а не размениваться на мелочи.
КАК БЕЗ РУК
Я записался на прием к президенту. Президент Центра изучения проблем вынужденной миграции в СНГ Жанна Антоновна Зайончковская работает в «Доме с ухом» — так москвичи называют дом на Нахимовском, где обитают всякие-разные почтенные академические институты.
— Позвольте вам представить директора Института проблем международной безопасности при Совбезе Украины академика Сергея Ивановича Пирожкова, — представляет Жанна Антоновна элегантного мужчину, сидящего в этом же кабинете. Я едва не прыгаю до потолка от радости — вот так рояль в кустах! Сейчас я узнаю про мигрантов все, что можно, и даже больше.
Но никаких тайн мадридского двора мне не выдают. Ситуация и так ясна как божий день. Россия — в демографической яме: рожают мало. Сверхвысокую смертность снизить можно, если поменять пьяный лайфстайл российских мужиков на нормальную сетку потребительских ценностей (об этом «Огонек» подробно писал в прошлом году в № 43). Если научить наших женщин предохраняться, а не бегать на аборты, после которых и захочешь родить, да не сможешь, можно чуть-чуть повлиять и на рождаемость. Но и при самом лучшем из возможных демографическом раскладе страна все равно не родит столько людей, сколько требует ее рынок труда. Ну не делается это по заказу!
Во всех экономически здоровых и политически вменяемых странах зазор между потребностями рынка труда и собственными возможностями его насыщения покрывают гастарбайтеры. По большому счету, они и для России отнюдь не «новинка сезона». Есть полузакрытые и мало где опубликованные данные: в сермяжно-советском пятьдесят девятом году в Москве проживало на два миллиона (!) больше народу, чем было прописано. Работавшие на ЗИЛе узбекские лимитчики (я в детстве подолгу жил на Автозаводской и помню, как их было много) грозным немецким словом не назывались, но что с того менялось по сути? Ведь де-факто Россия, уже при коммунистах (а вовсе не при либералах, как принято считать) начавшая испытывать спад рождаемости, покрывала дефицит рук за счет ресурсов совершенно другого государства с совершенно другой демографической картиной! И только потому, что демографически благополучный Узбекистан де-юре входил в единый Советский Союз, тогдашняя политическая верхушка СССР имела счастливую возможность не называть вещи своими именами.
Казалось бы, сейчас вещи своими именами назвать уже можно. Не вгонять общество в истерику, а спокойно объяснить ему, что благополучие очень многих стран мира было бы немыслимо без гастарбайтеров. Ни в коем случае не отменять меры по оздоровлению своей демографической ситуации, надеясь лишь на приток иммигрантов, боже упаси! Подлатать иммиграционные законы, чтобы принимать не абы кого, но со вкусом «выковыривать изюм из булочек». И жить-поживать да добра наживать.
Но разве ж мы так можем — без истерик, жестко, последовательно, с чувством, с толком, с расстановкой? Это ж стилистика Штольца, а нашим, с позволения сказать, элитам куда привычнее по-обломовски лежать на диване, ничего не делать, а после вопить, как все криво...
РУССКИЕ НЕ ИДУТ
Часто приходится слышать: сейчас в СНГ и Балтии двадцать пять миллионов русских, которых Россия предала. Вернув этих людей в Россию, мы одним махом решим все наши демографические проблемы и сможем закрыть границы для нерусских рабочих.
Миф, он и есть миф. Данные демографов упрямо свидетельствуют: подавляющее большинство русских в СНГ — это жители Белоруссии и Украины, где им вполне комфортно и откуда они вряд ли будут стремиться переехать в Россию. В странах Балтии опросы показывают, что русские оттуда уезжать не собираются. Несмотря на все проблемы с языком и гражданством.
Жанна Антоновна объясняет это очень образно:
— Понимаете, над ними там топор не висит. Для русского сейчас в сто раз комфортнее и безопаснее быть негражданином в Эстонии, чем гражданином в Таджикистане.
Что мы имеем в «сухом остатке»? В принципе Россия может рассчитывать на три-четыре миллиона репатриантов из СНГ. Приехать они могут из стран Средней Азии и Закавказья. Причин две: ситуация «ни войны, ни мира» и/или перегруженность местного рынка труда. Кстати, еще один миф — это то, что в исходе русских виноваты «развалившие Союз либералы». На самом деле русские из Средней Азии и с Кавказа выдавливались и в советские времена. И не по причине особой злонамеренности местных, а потому, что рынок труда (хотя тогда он так не назывался) в тех краях и во времена СССР был перегружен. Если кто забыл — самые лакомые рабочие места там продавались. Причем, как вспоминает Жанна Антоновна, самые ловкие перепродавцы ухитрялись выставлять на торги рабочее место чуть ли не за год до того, как оно освободится, и весь этот год брать с соискателя деньги вперед. Зная о подобной ситуации, многие русские ребята из той же Средней Азии, проходя военную службу в славянских республиках Союза, после демобилизации не возвращались в Азию, а оставались там, где отслужили.
Для страны, сидящей в демографической яме, каждый человек на вес золота. Но вот приедут ли русские? Есть серьезные опасения, что нет. Сравним две картинки.
Что получают еврей из любой части света и все члены его семьи (в том числе и не евреи), прибыв в Израиль? Полновесное удостоверение личности (считай — гражданство) — чуть ли не в аэропорту. Через два года проживания в стране — загранпаспорт, дающий безвизовый въезд в большинство стран мира. Ни один чиновник не вправе указывать семье репатриантов, где ей жить. Прописку при найме на работу не спросят: таковой там нет. Разобравшись с работой, ты получаешь доступ к ипотечному кредиту и можешь вселяться в собственную квартиру чуть ли не после первого взноса, а выплаты тянуть четверть века. Все, ты не беженец, ты не изгой, ты репатриант и гражданин. И это в воюющей стране с одной из самых ужасных в мире бюрократий, как признают сами израильтяне.
Что получает русский, вернувшись в Россию? По новым нормативам, он не получает даже вида на жительство — сначала он должен испросить у милиции разрешения на него. Получив мало что дающую ксиву, несколько лет он должен ждать гражданства. По новому закону это будет пять лет. Малейший сбой с получением прописки (а это у нас запросто) — и тебя никто не возьмет на работу. Если не смог выгодно продать прежнее жилье — ни в какую ипотечную схему ты не влезешь. Их просто нет. А это значит, что жилье придется клянчить у чиновника, который вправе отправить физика-ядерщика скотником в калужский или псковский совхоз. «Жилья и прописки для беженцев больше нигде нет», — искренне говорит чиновник. Самое трагикомичное, что тот же чиновник где-нибудь под водочку будет рассказывать друзьям: «До чего либералы довели страну — физики работают скотниками!»
Чиновники убеждены: Россия объективно не в состоянии обустраивать репатриантов. Обычное самооправдание. Отмена прописки и становление ипотеки — вопрос исключительно политической воли, его решение не зависит от состояния экономики страны. Первые ипотечные схемы в Израиле заработали еще в пятидесятые, когда страна каждый день могла быть уничтожена и даже намека на сильную экономику там не было. Легенда гласит, что тогдашний премьер-министр Давид Бен-Гурион не хотел утверждать планы становления ипотеки, ссылаясь на войну. Но кто-то из советников сказал: никто не поедет в страну, в которой никогда не заработает на свой дом. И президент дал зеленый свет жилищным рассрочкам.
Похоже, что ни у Ельцина, ни у Путина пока не нашлось такого советника. И посему три миллиона русских, приехавших в Россию за последние десять лет, великого восторга от встречи с Родиной не испытали. Сарафанное радио в странах СНГ и Балтии работает вполне исправно. Стоит ли удивляться, что русские из СНГ и Балтии, даже если невмоготу, предпочитают уехать куда угодно — в Новую Зеландию, Австралию, Канаду,— только не в Россию!
«Но, может быть, тогда нам следует активнее привлекать гастарбайтеров из славянских республик бывшего Союза? Все-таки у украинцев меньше проблем с языком и менталитетом, чем у китайцев или вьетнамцев», — говорили мне весьма приличные люди. Это мнение я пересказал Сергею Ивановичу Пирожкову. Академик грустно улыбнулся: поезд ушел. Хронология отхода поезда была вот какая.
В советские времена Украина имела наилучшее миграционное сальдо в Союзе: все валом валили в Украину. По инерции это продолжалось аж до девяносто третьего года: люди не могли и вообразить, что в Украине может быть плохое качество жизни! Когда настали первые экономические неурядицы, украинцы стали челночить. Ездили чаще всего в Польшу, Румынию, Словакию и (до косовского кризиса) в Югославию. Позже поехали в Грецию и Турцию. Но к концу девяностых челночный бизнес начал стремительно терять обороты. Сказалось многое — в том числе и введение странами Восточной Европы виз для граждан Украины. И вот тогда, наконец, украинцы поехали работать в Россию. Ибо стало очевидным то, чего много лет не замечали: в России не будет проблем с языком и визой. Но иметь дело с уже привычными украинскими шахтерами, водителями, строителями нам осталось недолго. Демографическая ситуация в Украине еще хуже российской — им еще больше не хватает рук, чем нам. В Украине ощутимый экономический рост (это российская пресса под страхом смерти не афиширует). Точки роста, как и у нас, в столицах: часть строителей с российского рынка начал возвращать себе Киев. Украинскую рабочую силу вновь стали откачивать растущие экономики стран Восточной Европы. Платят больше, чем в Москве, а обыскивают и бьют меньше. И никаких тебе регистраций и бесконечных «проверок паспортного режима».
Вот об этом обстоятельстве стоит поговорить особо.
ДИАГНОЗ: МИГРАНОФОБИЯ
Вечер трудного дня ВДВ. Два парня в десантной форме прямо на ступеньках входа в метро избивают кавказца. Рядом стоит милиционер, но не вмешивается. Прохожие спокойно идут по своим делам, и только совсем старенькая бабушка вступается за жертву и упрекает стража порядка:
— Ну нельзя так, не по-людски. Иди, сынок, разберись.
Страж лениво командует нападавшим:
— Чтоб я вас больше здесь не видел!
А избитого кавказца просит предъявить документы.
Год назад, выстаивая в паспортном столе очередь, чтобы прописаться в собственной квартире (хотя переезжали просто из района в район Москвы), мы с Танькой просто офонарели, созерцая совершенно ирреальные толпы гастарбайтеров из СНГ и самой России, пришедших за продлением московской регистрации. Мы тихонько стали шушукаться, какой это бред и беспредел, как это губит экономику страны и рушит рынок труда, но тут нас подслушал бдительный сосед по очереди:
— Вот такие, как вы, всю Россию «черным» и продали, — сказал он, глядя на нас.
Как «черные» покупают Россию, можно видеть каждый день в переходах метро. Дяденька милицанер тормозит кавказца и просит показать паспорт. С мясом вырывает вкладыш о временной регистрации в Москве. Метров через пять следующий милицанер, внимательно наблюдавший сцену, тоже просит кавказца показать паспорт и орет:
— А где вкладыш?!
— Так ваш же товарищ его только что вырвал!
— У вас глюки, дорогой наш гость Москвы. Никто у вас ничего не вырывал. У нас самая порядочная и самая вежливая в мире милиция. Штраф, пожалуйста, или в кутузку.
Декан факультета психологии МГУ Александр Донцов в интервью об агрессии в нашем обществе (читайте его в № 33) сказал, что для формирования агрессивности конкретного человека гораздо важнее не картинка мордобоя по телевизору, а то, что этот конкретный человек видит в своей повседневной жизни. Я спросил Донцова, может ли в таком случае ежедневное созерцание шмона в метро (с селекцией жертв строго по цвету кожи и форме носа!) сделать обывателей расистами? Донцов сказал, что «на все сто» в моих предположениях не уверен. Но то, что общество привыкает к рутинности охоты на «не таких, как мы» людей, — больших сомнений у него не вызывает.
— Обратите внимание, как наши телеканалы показывают мигрантов, — говорит Жанна Зайончковская, — либо это бандит, либо «сирый и убогий» беженец, то есть по сути нахлебник, висящий на шее общества.
Миграционная статистика говорит об обратном: никто на шее общества не висит. «Они отнимают наши рабочие места!» — тоже миф. С цифрами в руках можно проследить: мигрант либо занимает самые низовые ниши на рынке труда (куда россияне работать не идут), либо сам создает себе рабочее место. Очень часто — не только себе, но и еще нескольким людям, уже не мигрантам, а местным. Две трети репатриантов из СНГ — с высшим или средним специальным образованием, что выше среднероссийского образовательного ценза. Да и вообще фундаментальные законы трудовой миграции гласят, что охота к перемене мест — удел наиболее энергичных и адаптивных людей.
Этих людей мы и теряем. Вот статистика: гастарбайтеры, наиболее адаптированные к России, лучше всех говорящие по-русски — украинцы, молдаване и те же кавказцы, — покидают российский рынок труда. Об украинцах мы уже сказали выше, а кавказцы и молдаване стремительно осваивают Средиземноморье. И не только.
Знавал я одного московского палаточника-грузина, кандидата наук, математика. Какое-то время парень искал в Москве работу по специальности. Тщетно. Плакальщики об «утечке мозгов» из страны, ау, где вы были?! Обивал пороги миграционных служб, мечтая стать хотя бы легальным обитателем России. Чиновники даже не понимали, о чем речь: у тебя что, нет денег договориться с милицией? Но недавно я узнал от хозяйки соседнего ларька, что Гиви все-таки натурализовался. В Австралии.
Похоже, именно самые образованные подданные рухнувшей империи быстрее всего избавились от иллюзий, что могут быть нужны бывшей метрополии. Чем выше уровень образования мигранта, чем тоньше его внутренняя организация, тем он чувствительней и к чиновным, и к фашистским выходкам. Проститутка, драг-дилер или подпольный торговец оружием такими высокими категориями не мыслят. Они заведомо знают, что приехали не на совсем законных основаниях делать не совсем благое дело. Их пропиской и скинхедами не проймешь. Вот так и происходит негативная селекция: рабочих лошадок мы выгоняем, бандиты остаются. Растиражированные прессой светлые образы этих бандитов, проституток и наркодельцов вызывают в обществе очередные приступы мигранофобии, которые вымывают с рынка очередных рабочих лошадок...
ТЕНДЕНЦИИ
К мигранофобии нечувствительны не только бандиты. Ни на русских фашистов, ни на милицию, ни на прописку пока не реагируют мигранты из Таджикистана. И хотя в массе это не квалифицированные гастарбайтеры, а классические беженцы из зоны конфликта, они прилично работают на стройках и в торговле. Те же, кого мы считаем «профессиональными таджикскими нищими», — цыгане из Таджикистана, а не таджики. Но если нынешний порядок «нет прописки — нет легальной работы» сохранится, загнанные в угол мигранты из Азии действительно стройными рядами уйдут в те или иные виды теневой деятельности.
Кто еще остается нашим резервом рабочих рук? Китайцы. Их наши люди боятся как огня: мол, расселятся и оттяпают у нас все земли от Урала до Тихого океана, на которые у Китая якобы есть территориальные притязания.
Но ведь большой свободы выбора у России в этом вопросе нет. Чем больше нехватка рук — тем сильнее регионы к востоку от Урала будут стагнировать, тем больше оттуда будет миграция. И отвоевывать ничего не понадобится: тот, кто захочет, просто придет на обезлюдевшую землю.
Сейчас китайцы активно осваивают наши восточные регионы, и остановить это никакими заградительными мерами не удается. С законами рынка труда не повоюешь: если в Китае избыток рук, а у нас нехватка, надо все-таки соображать, что миграционный поток двинется сюда, а не отсюда. Нормальная человеческая логика подсказывает: тогда пусть лучше въезжают легально и подконтрольно по рабочей визе и платят налоги! Но Россия — уникальная страна. Чуть ли не единственная в мире, куда нельзя въехать по рабочей визе. Потому что рабочей визы в нашем реестре виз просто не существует! Мы, видите ли, самодостаточные и в гастарбайтерах не нуждаемся!
Гремучая смесь раздолбайства и чванства. Никто нам не нужен, никого мы не легализуем, никого мы не натурализуем. Выходя из Афганистана, советские войска забрали с собой афганцев, сотрудничавших с нами. Министров, профессуру, дипломатов, ученых, врачей, инженеров — не самых бесполезных людей на рынке труда. В любой психически нормальной стране эти люди, потратив годик-другой на язык, нашли бы работу, сняли жилье, получили вид на жительство, влились в ряды налогоплательщиков и перестали быть для властей источником головной боли. Большинство афганцев, вывезенных нами, русский язык знали — учились в Союзе. Все, что было нужно, чтобы эти люди не ушли в теневые сектора экономики, — хоть какой-то легальный статус пребывания у нас. Но этого статуса мы им не даем уже более десяти лет! И при этом громко плачем, сколько неприятностей доставляет властям афганская колония в России!
Подобный садомазохизм мне представляется отнюдь не случайным. Огромной части российских политических элит как воздух нужны национальные катастрофы. Чтобы вдоволь покрасоваться в ящике, позакатывать публичные истерики, побыть кризис-менеджером или на худой конец пророком. А поскольку настоящих катастроф в жизни каждой нации, к счастью, случается не так уж много — наш истеблишмент объявляет национальной трагедией любое сколь-нибудь серьезное событие в жизни страны. Позволю себе выборку из «хит-парада» за последние десять лет.
Катастрофой и гибелью страны объявляли вставшие заводы. Но пришли инвесторы, и заводы заработали.
Катастрофой и уж точно гибелью страны объявляли распространение СПИДа. Но люди получили мало-мальски внятную информацию о путях передачи инфекции и стали беречься. В общем, небезуспешно.
Концом света объявили лежащее на боку сельское хозяйство. Но туда тоже пришли инвесторы. Облом-с...
Тенденция последних месяцев очевидна: очередной национальной катастрофой в России явно будет назван массовый приход гастарбайтеров на российский рынок труда. На фашистских сайтах уже висят победные реляции: когда у народа зарябит в глазах от желтых лиц — Россия бухнется нам в ноги, чтобы мы избавили ее от этой чумы. Я не думаю, что это такое уж пустое бахвальство. Невесть откуда взявшиеся люди, совсем не похожие на тебя и говорящие на незнакомом языке, — отличная картинка, отлично вгоняющая в шок. Шокированного обывателя, не осведомленного о законах рынка труда, очень легко уболтать, что это нашествие и оккупация. Что это рыночная рутина, обыватель вряд ли догадается — ведь до объяснений никто не снизойдет. Так что назови (и сделай!) трудовых мигрантов нелегалами, расскажи о заговоре — и у общества кровь застынет в жилах. Кстати, фашисты не потратят на промывку мозгов обывателя ни цента — всю черновую работу выполнят респектабельные российские политики и властители дум. Свежий пример: приходит в эфир «Эха Москвы» Олег Попцов — писатель, демократ первой волны, шестидесятник, один из создателей РТР, а ныне президент телекомпании «ТВ-Центр». И буквально кричит в микрофон, что был недавно на Ставрополье и своими глазами видел, что хлеб там убирают... турки.
— Ну и что тут такого? — недоумевает ведущий. — Ну турки, ну гастарбайтеры, они во многих странах работают.
— Нет! — отвечает Олег Максимович. — Вы не понимаете. Мы дошли до ручки. Мы приехали. Мы докатились.
...Похоже, что действительно приехали и докатились.
Борис ГОРДОН
|
