УДАРНИК АЛЕКСАНДР ВЕРШБОУ

Об Америке, как о любви, уже столько сказано и спето, что добавить просто нечего. Наш роман с ней развивается по синусоиде — периоды охлаждения и тяжелых подозрений сменяются жаркими уверениями в дружбе и сотрудничестве. Мы притираемся, пытаемся понять друг друга и научиться дружить не против кого-то, а просто так, по взаимному расположению, которое, безусловно, есть. Это еще раз показала короткая царскосельская встреча, где оба президента старались продемонстрировать миру общность интересов и полное взаимопонимание. Буш называл Путина «моим близким другом Владимиром», а тот подчеркнуто неформально шутил и традиционно удивлял «друга Джорджа» дворцовым великолепием. Беседа лидеров хоть и была непродолжительной, но вместила в себя все болевые точки. «О чем мы только не говорили», — скажет потом В. Путин на пресс-конференции. Подробнее об этой встрече нам рассказал посол США в России Александр ВЕРШБОУ

УДАРНИК АЛЕКСАНДР ВЕРШБОУ

— После каждого саммита между нашими странами происходит необыкновенное потепление. Эксперты и с той и с другой стороны даже называют это «медовым месяцем». Но потом все опять разлаживается и охладевает. Что, господин посол, происходит между нами на самом деле?

— Думаю, что между нами начался период длительного серьезного партнерства, отвечающего взаимным интересам, который не закончится после «медового месяца». Оба лидера, да и обе наши страны, по восходящей встречают новые вызовы XXI века. У нас появились не только общие враги, но и общие интересы и цели — борьба за демократию, свободу, рыночную экономику и в конечном счете за верховенство права. Все это тоже нашло свое подтверждение на саммите.

— Несмотря на то что удалось обсудить почти все основные проблемы и даже подписать «энергетическое соглашение», многие аналитики отмечают некоторую расплывчатость и неопределенность итогов этого саммита. Скажите, каково ваше мнение о нем как участника переговоров?

— Прежде всего хочу подчеркнуть, что саммит прошел весьма успешно. Он еще раз подтвердил, что между лидерами наших стран сложились тесные и доверительные отношения на основе общих интересов. За 90 минут переговоров президенты обсудили большой перечень вопросов — от глобальной войны против терроризма до темы нераспространения оружия массового поражения в той степени, как это касается Ирака и Северной Кореи.

— Кто-то из политологов назвал отношения между нашими странами «парадоксом Буша — Путина»: оба президента молоды, амбициозны, упрямы, на личном уровне все замечательно, а на государственном не очень, страны не идут на сближение. Скажите, в чем вы видите радикальные отличия во внешнеполитических интересах России и США?

— Насчет наших президентов — здесь есть доля правды. Оба лидера, если можно так сказать, опережают бюрократию в своих странах, оба признают, что у наших стран больше общего, чем отличий. Но и в той и в другой стране, хотя, на мой взгляд, в России больше, есть люди, склонные рассматривать наши отношения только через призму «холодной войны». Все, что хорошо для США, эти люди автоматически оценивают как нечто плохое для России.

Я лично не вижу радикальных отличий в наших оценках основных реалий мира и внешнеполитических интересов. Обе наши страны хотят мира, стабильности и процветания себе и своим соседям. Обе наши страны хотят прекратить терроризм, распространение оружия массового уничтожения, которое бы могло попасть в руки таких лидеров, как Саддам Хусейн. Если и возникают между нами какие-то расхождения, то это скорее разница в методике достижения поставленных целей, а не в самих целях.

— Вы как-то сказали, что главная задача посла — выработать концепцию, способную повлиять на политику Вашингтона в отношении страны пребывания. Вы уже выработали ее? В чем ее суть?

— Конечно, я стараюсь давать советы и рекомендации администрации президента, как развивать наше партнерство с Россией, как устранить существующие между нами проблемы. Я считаю, что мой 25-летний дипломатический опыт является источником тех идей и стратегий, которые помогают решать эти вопросы. Думаю, что именно поэтому президент и назначил меня послом в Россию.

Но, конечно, основной курс, по которому США развивают свои отношения с Россией, задается самим президентом. Этот курс сводится к тому, чтобы Россия полностью интегрировалась в семью демократических государств. Этим летом между нашими странами подписана совместная декларация о новых стратегических отношениях на основе дружбы, сотрудничества, общих ценностей, доверия, открытости и предсказуемости.

— Этим летом Министерство торговли США признало наконец Россию страной с рыночной экономикой. Но поправки к закону о торговой реформе 1974 года Джэксона — Вэника не отменены, несмотря на то что формально они уже несколько лет не работают: конгресс каждый год приостанавливает их действие. Вы не объясните, в чем тут дело, почему их не отменяют?

— В администрации президента Буша все, включая самого президента, признают, что эти поправки не отвечают сегодняшнему дню, они уже давно выполнили свои функции, которые на них возлагались. Президент нажимает на конгресс, чтобы их, наконец, отменили или хотя бы чтобы Россия не подпадала под их действие, ведь поправки Джэксона — Вэника касаются и других стран. Но поскольку их отмена предполагает статус постоянных нормальных торговых отношений, члены конгресса привязали их к торговым спорам, возникшим в начале этого года по так называемым ножкам Буша. И хотя спор уже разрешен и мы просили, чтобы поправки были отменены, это, по всей видимости, сделает уже конгресс нового созыва в 2003 году. Тем не менее президент Буш продолжает настаивать на их отмене. Он еще раз подтвердил это на встрече в Царском Селе.

— Российский рынок, несмотря на ряд проблем, западными инвесторами признан одним из самых привлекательных. Почему США так мало вкладывают в Россию? По сравнению с американскими инвестициями в коммунистический Китай это копейки.

— Россия действительно становится все более привлекательной для инвесторов по мере того, как в стране повышается стабильность, внедряются реформы, принятые Думой. За последний год объем американских инвестиций в Россию, прежде всего в энергетику, увеличился. Например, «Эксон-Мобил» будет вносить по 1 млрд. долларов ежегодно в проект «Сахалин-1». Есть примеры и в других областях: в Ленинградской области запущен завод «Форд», дает продукцию совместное предприятие «Автоваз» — «Дженерал Моторс», работает новый завод чипсов компании «Лейс» и пр.

Однако я лично недоволен тем, что уровень инвестиций не меняется, нет значительного роста. Но, к слову, и у других стран этот уровень не увеличился. Далеко не все компании убеждены в надежности и предсказуемости российской правовой системы, которая могла бы защитить иностранных инвесторов.

В этом отношении в Китае их права защищены более надежно, инвесторы чувствуют себя там увереннее. Хотя, конечно, с правами человека в России дело обстоит гораздо лучше — нет никакого сравнения с Китаем. Я думаю, что и положение с правами инвесторов в России улучшается. США пытаются помочь ей в этом вопросе. У нас есть программы по обучению специалистов, мы помогаем кадрами, при необходимости посольство выступает в качестве защитника инвесторов.

— Сейчас много пишут о том, что после введения евро долларовой глобализации пришел конец, что устойчивость доллара искусственно поддерживается долгами других стран, а сам он с точки зрения золотовалютных резервов обеспечен всего на 10%. Что вы думаете на этот счет? Как успокоить россиян, которые держат свои сбережения в американской валюте?

— Успокоить очень легко. Я глубоко убежден, что доллар остается самой крепкой и стабильной валютой в мире. При этом я желаю успеха и европейской валюте. Многие считают, что одним из факторов замедления роста мировой экономики является переоценка курса доллара за последние три-четыре года. Тот факт, что евро приближается к паритетной планке с долларом, говорит только о том, что идет нормальный, здоровый процесс. Но это вовсе не означает, что доллар падает в цене и становится менее надежным.

— После недавних корпоративных скандалов в США выяснилось, что наши страны имеют гораздо больше общих проблем, чем считалось, — коррупция, бухгалтерское мошенничество, плохой имидж страны за рубежом. В Вашингтоне даже прошла конференция на тему «Почему Америку так не любят в мире?» Какие шаги предпринимают США, чтобы их полюбили?

— Один из важных шагов — давать интервью различным журналам, например, таким уважаемым, как «Огонек». Корпоративные скандалы затронули очень чувствительный нерв нашего общества. Мы, американцы, сделали открытие, что мы не такие уж замечательные, как нам хотелось бы. Но сила нашей страны в том, что у нас есть конгресс, СМИ, которые могут не только раскрывать эти явления, но и искоренять их. Мы сами теперь требуем более строгого выполнения правил от своих компаний, точно так же, как требовали этого раньше от российских. Это, на мой взгляд, очень положительный сигнал — только сильное общество способно себя раскритиковать и показать другим странам, что мы не такие нахальные, как может показаться.

Конечно, проблема антиамериканизма для нас очень серьезна и болезненна. Особенно после 11 сентября. Мы теперь отдаем себе отчет, что выросло целое поколение, особенно в мусульманских странах, которое просто ненавидит Америку и те ценности, которые она представляет. Мы сейчас боремся с этим, вносим коррективы. Но на это потребуется время, должно вырасти новое поколение. А пока используем информационные средства, пытаемся через СМИ показать политику США более положительно. С этой целью началось вещание новой радиостанции «Савва» на арабский мир, которое будет противодействовать антиамериканским настроениям, внушаемым арабскому народу, прежде всего молодежи. Мы будем разъяснять, что в США живет большое число мусульманских семей, которые полностью интегрированы в нашу жизнь, наше общество. Мы подготовили брошюру о таких семьях, она должна показать всем, в том числе и 20 млн. мусульман, живущим в России, что США не антиисламское и не антимусульманское государство.

— Но помимо информации, пропаганды, нужны действия. А США часто действуют односторонне. Пренебрежение мировым общественным мнением рассматривается как вызов и не прибавляет Америке друзей. Разъясните, пожалуйста, позицию США по Ираку. Она непонятна, многие считают, что за ней стоит только нефть. Ведь, скажем, Северная Корея, Ливия или Саудовская Аравия с точки зрения потенциальной угрозы представляют гораздо большую опасность миру, чем Ирак.

— Надо признать, что обыкновенному человеку, не политику, действительно трудно получить ясное прямое объяснение позиции США. Вместо этого ему предлагается несколько несуразных теорий, ничего общего не имеющих с реальностью. Президент Буш принял по Ираку совершенно четкое и твердое решение, оно никак не связано с нефтью. Саддам Хусейн является угрозой миру, он уже приобрел некоторые виды оружия массового поражения и намеревается приобрести еще. Мы знаем на основе наших разведданных, что Хусейн имеет химическое, биологическое и собирается получить ядерное оружие. Всем известно, что в начале 90-х годов он обманным путем неоднократно пытался обойти решения, принятые Советом Безопасности ООН. У Хусейна недобрая слава, он применял химическое оружие не только против Ирана, но и против этнических меньшинств, проживающих в его стране.

Если не заставить Хусейна выполнить требования ООН, выдвинутые еще десять лет назад, он будет оставаться реальной опасностью не только для своего региона, но и для всего мирового сообщества. Повторяю, этот вопрос никак не связан с нефтью. Но если нам удастся покончить с этой опасностью, то все государства, включая и Россию, смогут принять участие в развитии нефтяных резервов Ирака. США вовсе не пытаются выгородить тут для себя какую-то монополию.

— Америка дала миру одни из лучших кинофильмов о любви — с изумительными Ритой Хейуорт, Мэрилин Монро, Лиз Тейлор и др. В них все построено на флирте, комплиментах, которыми мужчины одаривают женщин. Откуда в сегодняшней стране, на мой взгляд, не очень религиозной, столько пуританизма, откуда возник этот пресловутый sexual harassment, когда естественное желание женщин слышать в свой адрес что-то приятное пресекается на корню?

— Не могу с вами согласиться, что США не очень религиозная страна. Церкви и синагоги у нас посещают гораздо больше людей, чем в России. Другое дело, что мы не пуританская страна. Повышенная чувствительность общества к тому, что мы называем sexual harassment, сводится не к религиозным мотивам, а к той борьбе, которую наши женщины ведут за равноправие в последние 20 — 30 лет. Это скорее проявление уважения к личности. На первый взгляд может показаться, что самый безобидный комплимент у нас расценивается как сексуальная провокация. Но это объясняется тем, что на протяжении многих лет американские женщины вынуждены были терпеть унижения и оскорбления со стороны мужчин. Поэтому теперь мы считаем, что лучше обезопасить себя, чем поступать неправильно. Каждая страна должна сама для себя решить, как справиться с этой проблемой. Мы для себя выбрали именно этот путь и с интересом будем следить за тем, как решат эту проблему в России.

— Говорят, что вы страстный поклонник джаза и даже солируете на ударных. Вы в Москву привезли с собой барабан?

— Да, привез. Он здесь со мной, в Спасо-Хаусе. Он мне очень дорог, я приобрел его еще в 60-е годы, когда был школьником. Но сейчас у меня мало времени для игры на нем. Я иногда получаю приглашения поучаствовать в исполнении одной-двух вещей с музыкантами Игоря Бутмана или с Кремлевским камерным оркестром. Тогда я срочно начинаю репетировать, играю, учусь на ходу. А вот мои сыновья, Бенджамин и Грегори, играют чаще — один на барабане, другой на гитаре. Мы с женой ждем их на рождественские каникулы, они приедут, и мы сможем устроить такой семейный джем-сейшн.

Марина УВАРОВА