MENAHERR: ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ

Все мы немного из гестапо

Макс фон Отто ШТИРЛИЦ

MENAHERR: ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ

На любой работе каждый из нас либо «игрок», либо «болван» в старом польском преферансе». Так учил нас Штирлиц, и третьего не дано

Пам... пам... пам... «Семнадцать мгновений...» — мой настольный фильм. Ровно 30 лет назад он впервые вышел на экраны страны. Я его постоянно цитирую и ссылаюсь на него, чем, признаться, уже задолбал всех знакомых и сослуживцев. Прости им, господи, ибо не ведают, что смотрят. Никто из моих знакомых до сих пор не догадывается, что этот телефильм — бесплатный тренинг по выживанию для менеджеров. Причем покруче любого нынешнего фуфла. «Как вести себя на рабочем месте? Как найти общий язык с начальством? Как полюбить свою работу?..» Когда я в очередной раз вижу эти идиотские вопросы в разных специализированных изданиях, меня просто зло берет: ФИЛЬМ СМОТРЕТЬ НАДО!.. Там все это есть

ИНТРИГАНГСТЕРЫ

...Одно из самых замечательных открытий последних десяти лет — на видео фильм не смотрится!.. Объяснение в сфере сугубо психологической. Как сказал Гришковец в одном из своих спектаклей: «...Можно, конечно, во время просмотра нажать на кнопку «стоп», остановить диалог Мюллера и Штирлица и сходить в туалет пописать. Но это будет уже совсем другой фильм — не тот, который мы любили...»

Итак, мы продолжаем смотреть его по телевизору.

Мы продолжаем верить, что МОГ и БЫЛ на самом деле такой человек, который 20 лет водил за нос вражескую разведку и считался ТАМ своим.

И ведь, что самое интересное, наверняка и был. На самом деле.

Во всяком случае, эта возможность не представляется нам НЕРЕАЛЬНОЙ.

Откуда берется эта уверенность? Почему мы до сих пор верим обстоятельствам этого фильма?..

Пятнадцать лет назад известный кинокритик Юрий Богомолов написал, что кино про Штирлица — это сага о советских производственных отношениях. Версия, выдвинутая на заре перестройки, неизбежно относила нас к мысли о прогнившей насквозь системе отношений именно в наших шарашках и конторах. Советские производственные отношения сменились капиталистическими, но от этого фильм нисколько не стал менее узнаваемым.

Просто раньше мы видели в фильме только слепок со специфически советских отношений на уровне «начальник — подчиненный», «непосредственный начальник — вышестоящий начальник» и т.д. Однако сейчас обнаружилось, что в фильме есть еще более глубинный фундамент, некий стержень, который касается философии работы в XX веке вообще. То, на чем по-прежнему стоит любой производственный коллектив в любой стране. И тот каркас, на котором помимо наклеивания усов и шифров держится и весь фильм. По-научному это называется «неизбежный конфликт интересов», а по-простому — ИНТРИГИ. Не идеология. Не социальный строй. Не военная или политическая обстановка в стране. Все держится на интригах.

Попадая в любой рабочий коллектив, мы вольно или невольно постепенно втягиваемся и начинаем либо участвовать, либо принимать одну из конфликтующих сторон, лагерей, партий. Это происходит незаметно, неизбежно, неизменно. В любом рабочем коллективе невозможно оставаться неангажированным какой-либо из сторон, какой-либо из сложившихся еще задолго до вас конфликтующих групп. Устраиваясь на работу, вы попадаете словно кур в ощип в этот клубок интриг и начинаете активно участвовать в этом либо в качестве «игрока» (то есть интригана), либо «болвана» в старом польском преферансе (в обоих случаях терминология Штирлица), и третьего пути не дано. Большинство из нас, подобно Штирлицу вынуждены в своем рабочем коллективе становиться интриганами поневоле, потому что другого, честного, способа отстоять себя, свое дело и свои деньги у нас нет — будь вы хоть трижды талантливы и умны. Часто само понятие «работа» означает в первую очередь ваше участие в бесконечном разматывании и завязывании интриг. Независимо от того, идет ли речь о нефтяной компании или о посреднической фирме с двадцатью сотрудниками. Держа в голове этот главный принцип, Ю. Семенов и Т. Лиознова смело «забросили» нашего разведчика в этот самый котел типичных корпоративных интриг, в котором, по мысли авторов, Штирлиц и сумел проработать так долго.

Ибо ситуация Вечной интриги — самая благотворная среда для посредника, для бездельника, для непрофессионала.

А также, конечно же, и для шпиона, разведчика. Поскольку разведчик — это высокопрофессиональный интриган. В такой благотворной и питательной среде можно безболезненно существовать не только двадцать, а все пятьдесят лет — в ситуации, когда все интригуют против всех.

И в этом смысле «Семнадцать мгновений...» до сих пор актуальное кино. Ведь ни в одном фильме в мире (за исключением, пожалуй, сериала «Богатые тоже плачут», шутка) не показан так тщательно и так многообразно процесс всеобщей интриги изнутри. Заметим: большинство рабочего времени в аппарате РСХА (это нетрудно подсчитать — примерно треть фильма) так или иначе тратится на подсиживание, борьбу за сферы влияния и выяснение внутрицеховых отношений, а также, как говорил Шелленберг, конфликты на тему «кому дадут конфетку и погладят по головке». То есть на борьбу со своими.

Товарищи, ну не дикость ли: враг (Красная армия) стоит у ворот Берлина, скоро все полетит к чертям, и это все осознают, но даже при этом киношные Мюллер и Шелленберг львиную долю времени тратят на борьбу друг с другом!.. Кто первым допросил русскую радистку — гестапо или разведка?.. Кто принудил пастора работать на режим — своя контора или чужая?.. Следят друг за другом, убирают собственных адъютантов и ординарцев, стучат своим на своих же!!! По логике, надо было бы из любого достижения извлекать общую, коллективную пользу — так нет!..

Борман хочет «съесть» Вольфа и копает под Гиммлера. Гиммлер хочет свалить Гитлера. Гитлер хочет поссорить между собой свое ближайшее окружение. Генерал Вольф хочет свалить фельдмаршала Кессельринга... Не говоря уже о классической вечной сваре между Мюллером и Шелленбергом. И так везде.

Увы, это свойство отнюдь не только фашистского режима. Точно так же вел себя и Сталин, расстреливая своих боевых генералов, когда немцы были в трех шагах от Москвы. Интриги в коллективах были главной питательной базой доносов и чисток сталинского времени.

Но мало кто мог предположить, что свойство человеческой натуры интриговать до полного взаимоуничтожения нисколько не изменится даже под давлением демократических перемен. Напротив. Спустя пятьдесят лет после окончания войны интриганы-любители стали профессионалами, а профессия их называется «черный пиар», который тоже есть своего рода интриганство и шантаж, поставленные на поток. Это свойство человеческой натуры — добиваться результатов за счет интриг, а не за счет качества работы — опять ярко вспыхнуло в наше время и является непременной особенностью нынешней рабочей атмосферы. А нам до сих пор только и остается интриговать — ежедневно, чтобы продержаться до подхода мифических «наших».

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

Итак, никакие евроремонты и стеклопакеты в наших с вами офисах не могут изменить природы человека, а имея хотя бы теоретическую возможность при капитализме «прыгнуть выше головы», наши люди могут совершенно смело использовать опыт Штирлица в повседневной жизни. Этот фильм можно использовать и как некое руководство к действию — как вести себя, как выжить в ситуации Вечной интриги?..

«Мгновения...» — это еще и набор психологических и духовных практик, которые облегчают жизнь любому неглупому, не лишенному амбиций человеку. Такой русский дзен. Здесь, в этом фильме, как и во многих сериалах, проиграны распространенные жизненные ситуации — предательство, нелепая ошибка, удача, совпадения и кропотливая, ежеминутная работа мозга, все. Но я не люблю, когда фильм о Штирлице называют первым советским сериалом. Потому что сериалы в массе своей предлагают шаблоны поведения, клишированный опыт, а «Семнадцать мгновений...» — стройная система существования самостоятельного организма. Заметьте, за 30 лет у нас не появилось ни одного клуба каких-нибудь «штирлицистов» — наподобие «толкиенутых» или там еще кого, хотя фильм по-прежнему популярен... Ничего удивительного, ведь толкиенисты — это опыт коллективного выживания, а вот Штирлиц — индивидуального.

Это как раз то, что нам нужно.

Уметь лавировать между своими собственными, местными Мюллером и Шелленбергом, Борманом и Гиммлером. Уметь соблазнять молодых женщин одним взглядом, полным грусти и благородства. Уметь играть в шахматы с женщинами преклонного возраста. Уметь мгновенно находить формальный повод для того, чтобы вступить в разговор, ну и, конечно же, выходить из него. Уметь жить в рутинной атмосфере учреждения. Уметь оставаться при своих и играть в крупные игры. Уметь радоваться малому — весеннему выходному дню и улетающим вдаль птицам. Уметь выдавать себя за другого, иначе тебя сразу съедят со всеми твоими глубокими, нежными и ранимыми потрохами. Уметь с непроницаемым лицом смотреть на руины своих иллюзий, как ОН смотрел на развалины дома, где жили его радисты, Эрвин и Кэт... Врать, обманывать, конечно же, нехорошо, но тоже придется, и раз так, то нужно научиться делать это, как ОН — глядя в глаза и мысленно просчитывая последствия.

И все это ради одной вещи: сохранить себя, свои индивидуальность и неповторимость в современном мире, который мечтает загнать тебя в уютную теплую клеточку с кондиционером и видеонаблюдением. Если вы хотите избежать этого, вам придется научиться быть немного Штирлицем.

Мне лень, конечно, но стоило бы провести структурный анализ героев фильма — по типу литературного, как поступают с джойсовским «Улиссом» или Кафкой... Но и без всякого анализа ясно, что каждый офицер гестапо и разведки — это разновидность типов поведения в коллективе, типов реакций и темпераментов. Не случайно мы так любим тон этих закадровых характеристик — это же на самом деле типичная соционика. Ныне подзабытая, но очень популярная в 90-е годы поп-наука, которая делила людей для удобства на 16 типов характеров по именам разных характерных личностей: Бальзак, Жуков, Есенин... (между прочим, один из типов в соционике был назван Штирлиц). Главных героев в аппарате РСХА по фильму почти столько же — 14 высших офицеров и генералов рейха, включая Штирлица. От интуитивно-логического экстраверта до этико-интуитивного интроверта. Попробуйте мысленно расписать эти роли на ваших сослуживцев — начальников и подчиненных, и вы поймете, что тоже работаете в аппарате РСХА: доверчивый Холтофф, нестойкий Айсман, мужлан Рольф, хитрый Шольц, золотокудрая мегера Барбара Крайн... Оглянитесь — это ваши коллеги. Это ваши враги и друзья.

Штирлиц, пожалуй, единственная выдумка, как бы заоблачный идеал для зрителя, который сам, естественно, чаще всего примеряет на себя главную роль...

И здесь в ключевой фигуре фильма заложено еще одно НО, относящееся к области духа.

ЧТОБЫ КРАСИВО

Интересно, что сейчас к власти постепенно подбирается поколение тех, кто вырос на этом фильме. Это как бы сказать... «агенты влияния»: люди, живущие с ориентацией на своих кумиров. На их модель поведения. На образ — неважно, экранный или жизненный... Может быть, даже на идею образа... Я не буду говорить о самом главном «результате» это фильма — вы его и сами прекрасно знаете. Судьба самого удачливого и известного во всем мире поклонника этого фильма, между прочим, опровергает фразу, брошенную Штирлицем в сердцах в разговоре с Эрвином о том, что, мол, «при всех моих способностях я не могу стать заместителем Гиммлера или пробиться в фюреры». Выяснилось, что может.

Но речь даже не о Путине. Речь о том, что очень многие советские дети в свое время не прогадали, влюбившись в Штирлица. И речь не о любви к военной форме и даже не к Родине. Речь об удивительно ценной способности героя фильма при всех обстоятельствах жизни... жить красиво.

Разведка все же более благородное занятие, чем сидение в офисе. Как-то Путин, отвечая на вопрос немецкого журналиста (освоился ли за три года бывший разведчик в кресле президента?), сказал (привожу по памяти): «Когда я только пришел в структуры власти, я думал, что уж мой-то специфический опыт разведчика поможет мне быстро разобраться во всех хитростях и тонкостях новой работы. Сейчас я могу вам сказать: в разведке, несмотря на всю ее сложность, все-таки гораздо проще. Там, во всяком случае, ты всегда четко знаешь, кто враг, а кто друг. Когда ты во власти, такой уверенности у тебя никогда нет».

Прелесть фильма в том, что главный герой помимо практической работы еще и умеет придавать своей жизни... некую художественную ценность. Делать ее более изящной и как бы оценивать ее сторонним взглядом. Придавая ей некий романтический флер. Видимо, это качество для разведчика просто необходимо, ибо без ИДЕАЛИЗАЦИИ, без мотивации ему очень трудно выдержать все тяготы разведтруда.

Ведь разведчики всех стран на самом деле самые настоящие идеалисты и романтики.

А каждый из нас — разведчик в неведомом, пугающем и злобном мире.

И вот вам последний и главный урок Штирлица: если хочешь остаться собой, научись превращать свою жизнь в красивую Игру, раз уж нам довелось в эту игру играть, работая в конечном итоге на себя, на свою собственную страну грез и представлений об идеальной, чаемой жизни.

Именно этому экранный Штирлиц и научил очень многих своих поклонников — только они в этом никогда не признаются.

Потому что Штирлиц научил нас скрывать свои чувства и мысли — слишком, слишком многие хотели бы потоптаться на них, но хрена им лысого. И только в редкие минуты отдохновения, с черными от золы руками, бубня под нос любимую песню, выйти с сигаретой на балкон, улыбнуться самому себе и сказать: «Мы с тобой все-таки сделали их, дружок». Все-таки мы сделали их всех, хотя они на нас и злобно шипели, и грозно шевелили усищами, и угрожали экономическими санкциями... Но нас не возьмешь голыми руками. Нас учил Штирлиц, и кое-какие из его уроков мы хорошо усвоили.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ