СТРАХОВКА ОТ СТРАХА

260 человек, купившие в «Трансвааль-парке» страховой полис, брали его на всякий случай. После этой трагедии страхование для тех, кто идет на концерт или стадион, может стать нормой жизни

СТРАХОВКА ОТ СТРАХА

Тот страховой полис стоил 70 рублей. Покупали его на всякий случай — вдруг кто-то поскользнется и сломает ногу. О цене собственной жизни никто не думал. Теперь выяснилось: она стоит всего 60 тысяч рублей. Это максимальная сумма, которую выплатит родственникам погибших страховая компания «Пари». Покалеченные и травмированные получат намного меньше.

Кстати, та же компания «Пари» два года назад заплатила 50 тысяч долларов за поврежденный товар на складе в доме по улице Академика Королева. То есть жизнь стоит гораздо дешевле, чем какой-то товар. Вот это и есть «страховая тонкость», понять которую очень трудно.
— А чего тут удивляться? То, что делала в аквапарке компания «Пари», это вообще не страхование, а профанация, — заявил «Огоньку» глава Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Госдумы Владислав Резник. — Продавая страховые полисы по распискам, они считали, что риск невысок. Вот и просчитались. Хорошо хоть не включили эту сумму в цену билета. Тогда это было бы нарушением закона.

Впрочем, как утверждают юристы, если выяснится, что в причинах катастрофы виноваты строители, архитекторы или госкомиссия, принимавшая здание к эксплуатации, то тогда жертвы «Трансвааля» могут потребовать компенсацию по суду. И некоторые пострадавшие на прошлой неделе уже подали иски. Это будут уже совсем другие деньги. Но и расплачиваться придется другим компаниям.

Возмещать ущерб пострадавшим взялось правительство Москвы. Компенсация от Лужкова уже выплачивалась жертвам терактов на Дубровке и в метро. Но отношения к страхованию она не имеет.

Кто заплатит за полис?

Странно, когда денежная компенсация пострадавшим от рухнувшего здания приравнивается к теракту. Поймать террориста все же гораздо труднее, чем выявить недобросовестных строителей или проектировщиков. Впрочем, в России все равно нет закона, определяющего цену жизни гражданина, который погиб по вине государства.

Московские теракты и техногенная, похоже, катастрофа в «Трансваале» — это совсем разные трагедии, но их объединила жизнь человека. Даже в федеральном правительстве это хорошо поняли, срочно взявшись за проверку всего новостроя. И что теперь делать — не ходить на концерты, стадионы, в кинотеатры, развлекательные центры?

Или идти, не обращая внимания на весь этот переполох, но покупать страховку и, на всякий случай, подороже? Оплатят ли часть такой страховки из бюджета? И каким должно быть это страхование — добровольным или обязательным?

— Многие законы вводятся не от хорошей жизни, — говорит финансовый эксперт Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Антон Ковалев. — Не исключено, что после катастрофы в Ясеневе в нашей стране придется вводить обязательное страхование для всех массовых мероприятий. Но законы не предусматривают страхование гражданской ответственности за теракты. Компании не страхуют риски, которые непредсказуемы.

Кажется, уже никто из москвичей не назовет теракты непредсказуемыми. Однако для государства и частных страховщиков это риск, за который никто не хочет нести ответственности. Компания РОСНО, например, — страховщик Московского метрополитена, но она не отвечает за жизнь пассажиров. Потому что неясно, кто должен страховать жизнь — сам человек, его работодатель или госбюджет.

По мнению финансового эксперта КонфОП, на страхование от терактов имеет смысл выделять какие-то отчисления от имущественного страхования или искать другой разумный выход. Глава думского комитета, где разрабатывают российскую систему страхования, напротив, утверждает, что финансовая услуга не может быть обязательной и поэтому страховать жизнь от терактов невозможно.

— И в техногенных катастрофах, и в терактах виновато государство, пусть оно за все и отвечает, — резюмирует господин Резник. — При чем тут страховые компании?

240 тысяч — цена жизни на дороге

Пока у нас в стране есть только два вида обязательного страхования для частных лиц — это медицинская страховка и «автогражданка». Про медицину говорить не будем, потому что за страховой полис мы можем платить и не из своего кармана и еще не догадываемся, сколько на самом деле стоит здоровье. А вот автовладельцы уже почувствовали, что такое страхование гражданской ответственности.

Самый большой ее плюс заключается в том, что в случае столкновения «запорожца» с «мерседесом» теперь можно разобраться и без помощи монтировки. И водитель, и пассажир, и пешеход могут быть уверены, что почти в любом ДТП они получат денежную компенсацию от страховой компании. За смерть на дороге страховщики заплатят 240 тысяч рублей.

На этом, судя по всему, плюсы кончаются и начинаются минусы. Главный из них — непонятно каким образом установленный базовый тариф в 1980 рублей. На него накручиваются всяческие коэффициенты, и вот результат: нередко «автогражданка» равна среднемесячной зарплате владельца автомобиля.

Самый ярый критик «автогражданки» юрист Леонид Ольшанский, которого называют автомобильным адвокатом. Он считает, что этот закон — бессовестная обираловка народа.

— Во всем виновато правительство, которое пошло на поводу у страховых компаний, — заявил он «Огоньку». — Но теперь Путин сказал, что изменения в законе нужны, и они будут. В апреле-мае мы их пробьем. Запретим ГИБДД требовать полис при техосмотре, дадим возможность покупать страховку на три месяца и на выходные, добьемся льгот пенсионерам...

— Какие льготы? — возмущается Антон Ковалев. — Слово «льгота» по отношению к финансовой услуге вообще не применимо. Страховые компании США, например, дают пенсионерам скидки до 50 — 60% от стоимости тарифа. Но не потому, что это пенсионеры, а потому, что у водителей, кому за пятьдесят, аварийность падает примерно втрое. Правда, после семидесяти пяти она снова возрастает, но такие старики гораздо реже садятся за руль.

Финэксперт КонфОП вообще считает, что хотя российская система автострахования похожа на монстра, больших изменений закона ждать не стоит. Потому что это единственный шанс навести порядок на дорогах и в головах «дорогих россиян». Ведь кровь льется, как на войне.

А в Думе лежит еще один документ — закон об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчиков. Когда вспоминаешь, сколько народу погибло в последнее время в «маршрутках», необходимость принятия этого закона сомнений не вызывает.

Страховая защита пассажиров — дело в принципе не новое. В 1992 году указом президента Ельцина было введено обязательное страхование тех, кто пользуется услугами междугороднего транспорта. Страховой взнос от 10 копеек до 3 рублей просто включается в стоимость билета. Получается, что цена жизни (максимальная страховая выплата) — 12 тысяч рублей. Это правило действует по сей день.

Автор нового страхового закона депутат Владимир Тарачев намерен исправить ошибку Ельцина. Он считает, что государство не имеет права так беспардонно лезть в карманы своих граждан, даже если речь идет о копейках. Поэтому за страховку теперь будет платить перевозчик, а не пассажир. Ведь именно он несет гражданскую ответственность за нашу жизнь.

Расценки предполагается установить такие: 600 рублей в год с каждой «газели», 3,5 тысячи — с каждого автобуса. Страховой взнос авиакомпании — от 60 до 580 тысяч рублей, а метрополитен и железная дорога ежегодно будут отчислять 0,2 процента от своего дохода. Таким образом, максимальная страховая выплата в случае смерти пассажира будет равна 300 тысячам рублей.

Впрочем, депутат Тарачев не слишком уверен в том, что его коллеги легко примут закон. Против него уже сегодня выступают и монополисты, и их думские лоббисты. Они грозят резко повысить цены за перевозки пассажиров. Но Тарачев надеется на поддержку правительства.

«Черные ящики» страховых компаний

К рынку страхования можно относиться по-разному — и как к попытке государства научить своих граждан самим заботиться о себе, и как к системе опустошения карманов этих же граждан. Хотя особого противоречия здесь нет: и здоровье, и комфорт, и безопасность стоят денег. На Западе страховка — дело для граждан хоть и материально обременительное, но в конечном счете крайне выгодное. Случись подобная трагедия в Нью-Йоркском аквапарке, компания «Пари» могла бы просто разориться, потому что все пострадавшие получили бы миллионы долларов.

Страхование в России — прежде всего прибыльный бизнес. Некоторые эксперты утверждают, что объем этого рынка вполне сопоставим с объемом ВВП страны, а это примерно 400 миллиардов долларов. И он будет расширяться. Прежде всего за счет введения новых форм обязательного страхования, о чем говорил бывший премьер Михаил Касьянов.

Но несмотря на то, что рынок страхования огромен, он не прозрачен и не отрегулирован законами. Например, на полторы тысячи российских банков приходится несколько тысяч надзирающих из Центробанка. Может, это и слишком, но зато в банковской сфере уже нет крупных скандалов. А за 1099 страховыми компаниями следят лишь около 400 работников Росстрахнадзора — департамента Минфина. Страховщики прекрасно знают, что с проверкой к ним придут только 1 июля, а отчетность проверят 1 января. До и после они могут делать все что угодно, потому что инструкциями министерства им разрешены различные виды инвестирования.

Однако обвинять страховщиков в накопительстве глупо, потому что страхование не благотворительность, а финансовая услуга. Как в любом бизнесе, компании ищут выгодных для себя клиентов. Обязательное страхование им тоже выгодно, потому что «курочка по зернышку клюет». Но если мы хотим получать по страховке солидные суммы, наши страховые взносы должны быть тоже немаленькими.

Наверное, и в России когда-нибудь будет, «как на Западе». Правда, ждать придется еще долго. А сегодня у нас пока как бы страхование человеческой жизни и как бы государственный надзор за страховыми компаниями. Только прибыль от страхового бизнеса настоящая.

Лидия АНДРУСЕНКО