В 1956 году Франция переживала не лучшие времена. Политическая нестабильность и правительственная чехарда совпали с колониальной войной в Алжире, которая поглощала львиную долю бюджета и тысячи жизней.
Страну взбудоражила еще одна новость: президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, большинство акций которого принадлежали французам и англичанам. Франция жаждала реванша и искала союзников — Насер ведь еще и поставлял оружие алжирским повстанцам. Британию история с каналом тревожила также: премьер Энтони Иден опасался, что национализация канала негативно скажется на поставках нефти из Саудовской Аравии и Ирака в европейские страны. Франция и Британия в эти кризисные дни тайно готовили военную операцию против Египта.
ЗА И ПРОТИВ
Из рассекреченных документов Британского национального архива явствует, что идея создания англо-французской конфедерации принадлежала французскому премьер-министру и англофилу Ги Молле. 10 сентября 1956 года во время визита в Лондон он предложил своему коллеге Энтони Идену объединить обе страны. Иден вначале отверг это предложение. Однако, когда две недели спустя, 26 сентября, британский премьер посетил Париж, Ги Молле повторил свое предложение, но несколько в другой форме. На этот раз он предложил создание конфедерации с принятием Франции в Британское Содружество, возглавляемое королевой Великобритании. Таким образом Елизавета II становилась бы главой Французской Республики. Эту идею британский премьер с огромным энтузиазмом поддержал, возможно, мечтая о пересмотре итогов Столетней войны (1337 — 1453), в ходе которой чуть ли не половина Франции принадлежала англичанам.
Так или иначе, но премьер-министр подписал директиву Форин офису, в четвертом параграфе которой читаем: «Совершенно секретно. Позитивный ответ на французскую инициативу оказал бы Франции серьезную поддержку и разрешил бы многие ее проблемы. Соединенному Королевству необходимо сконцентрировать усилия по реализации соглашения о государственном объединении». В другом секретном правительст венном меморандуме под номером DO 35—5264 от 28 сентября 1956-го и озаглавленном «Франко-британский союз» приводится отчет статс-секретаря кабинета министров сэра Нормана Брука о его телефонном разговоре с Энтони Иденом. Вот выдержки: «Премьер-министр сообщил мне о своих переговорах с Ги Молле. По его мнению, мы должны незамедлительно обсудить возможность присоединения Франции к Содружеству. Ги Молле не считает, что у Франции возникнут сложности с провозглашением Ее Величества главой его государства. Он уверен также, что французы приветствовали бы соглашение о едином гражданстве по образцу ирландского».
В те времена Великобритания казалась французам островком политической и экономической стабильности — моделью государственного устройства. Однако помимо этого обстоятельства и помимо Суэцкого кризиса у плана франко-британского объединения была и еще одна подоплека. В сентябре 1956-го резко накалилась обстановка на израильско-иорданской границе, причем Британия в этом противостоянии поддерживала Иорданию, а Франция — Израиль. В случае обострения Франция и Британия могли оказаться вовлеченными в серьезный военный конфликт. Ги Молле, как страстному англофилу, хотелось предотвратить его любой ценой. И, надо сказать, это ему удалось. В октябре Израиль принял участие в англо-французском нападении на Египет, которое стоило Энтони Идену поста премьер-министра.
АНГЛОФИЛ ИЗ АРРАСА
До Ги Молле идея объединения Франции и Британии была высказана Уинстоном Черчиллем в июне 1940 года — в кризисные для Франции дни, когда немецкие танковые дивизии рвались к Парижу. Возглавлявший в то время французское Сопротивление и находившийся в Лондоне генерал де Голль согласился на предложение Черчилля в виде единого военного командования. Возможно, Ги Молле, который, освободившись из немецкого плена, присоединился в то время в своем родном Аррасе к Сопротивлению, знал об этой идее британского лидера.
Будущий французский премьер был неординарным политиком, своего рода белой вороной во французском истеблишменте. Сын рабочего-ткача, он стал учителем и активистом социалистической партии. Во время войны его трижды арестовывало гестапо, но ему удавалось бежать. В 1946-м он избирается генсеком французской соцпартии, в 1956-м становится премьером. При этом левые убеждения Ги Молле парадоксальным образом сочетались с любовью к британской монархии и всему английскому (он преподавал английский в лицее) — друзья считали его бо’льшим англичанином, чем сами англичане. А Суэцкий кризис и вовсе подхлестнул англофильство премьера: глава МИДа в его кабинете Кристиан Пино пишет в мемуарах, что Ги Молле ненавидел Насера, а национализацию канала сравнивал с нападением Гитлера на Польшу в 1939 году.
БЫЛ ЛИ ШАНС У НОВОЙ АНТАНТЫ?
Насколько все же реально было объединить Великобританию и Францию в 1956 году? Секретарь тогдашнего британского посла во Франции лорд Дормент, присутствовавший на встрече Идена и Ги Молле в Париже, заявил в радиопрограмме «Документ», что «при наличии вовлеченных в серьезный политический кризис и испытывающих огромное давление лидеров такое всегда возможно». «Помню, — сказал лорд Дормент, — как премьер-министр прибыл во Францию и посол отправился в аэропорт его встречать. Мы тогда считали, что такое объединение произойдет». Однако не все в Британии хотели союза. Например, в экспертной записке Минфина с анализом возможных последствий альянса говорилось о негативном влиянии на британскую экономику бремени разрушенного французского хозяйства. Чем-то вся эта история напоминает прекраснодушные мечтания о создании единого союзного государства России и Белоруссии.
Так ли уж безболезненно, как полагал Ги Молле, восприняли бы эту инициативу во Франции? Депутат парламента Франции и близкий друг президента Ширака Жак Мияр, у которого репутация ярого националиста, назвал в интервью радио Би-би-си франко-британский проект объединения «порочной утопией»: «Когда я читал документ, в котором излагался план франко-британского альянса, я был чрезвычайно удивлен. Ги Молле, конечно, был другом Британии. У меня всегда было хорошее мнение о нем, но сейчас, похоже, придется его пересмотреть. Мне с трудом верится, что французский политик всерьез мог высказать эту бредовую идею, хотя передо мной официальный британский документ, и приходится верить, что все это не мистификация. Когда я был студентом и изучал историю, никто об этом не знал. Одно могу сказать определенно: с 1946 по 1958 год во Франции существовал очень слабый политический режим социалистической ориентации. У правительств возникла масса проблем, в частности, с колониальной политикой. Думаю, Ги Молле своим безумным предложением пытался стабилизировать французскую политическую жизнь по примеру британской». Но есть и иные мнения. Один из крупнейших современных французских историков, профессор Сорбоны Жорж-Анри Суту, заявил британской радиопрограмме «Документ», что в середине 50-х в его стране были реальные предпосылки для франко-британского объединения: «Ги Молле был абсолютно искренним. Он рассчитывал объединить две страны с социалистическими тенденциями, которые, как он считал, могли бы общими усилиями создать новую модель демократического государства всеобщего благоденствия, а Британия была для Ги Молле во многом образцом такого государства. В то время эта идея многим казалась прогрессивной. Да и план Ги Молле не был в то время таким уж смехотворным. Французы очень тепло относились к Британии, которая поддерживала французское Сопротивление во время войны и способствовала освобождению их страны. Мне никогда не приходилось читать об идее Ги Молле во французских источниках. Он явно скрыл свой план от французской общественности. Однако, если бы Ги Молле выступил с таким предложением в наше время, он неминуемо оказался бы в зале суда».
Нынешний британский посол во Франции сэр Джон Холмс тоже считает, что Ги Молле не ошибался в возможности положительной реакции своих соотечественников на создание конфедерации. И объясняется это, считает посол, тем, что французы в глубине души остаются монархистами. «Я бы назвал нынешнюю Францию суперреспубликой. Однако в ней существует ностальгия по монархии, — сказал он в недавнем интервью. — Это сильно ощущается. Истории о королях и королевах, в том числе и о британской королевской семье, регулярно публикуются в прессе. Недавний британский фильм «Королева» о Елизавете II необычайно популярен во Франции. Во Французской Республике ощущается определенная тоска по стабильности и преемственности, которые олицетворяет для нас монархия и которых нет у французов».
История, однако, рассудила иначе. Неудача совместной военной акции Британии и Франции против Египта в октябре-ноябре 1956 года, уход обеих стран из Суэца, отставка Идена и падение в июне 1957-го правительства Ги Молле перечеркнули планы создания европейской сверхдержавы. 25 марта 1957 года Франция вместе с Германией, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом подписала соглашение о создании Европейского экономического сообщества — предтечи Евросоюза. В 1973 году к нему присоединилась и Великобритания. Это окончательно сделало идею франко-британского объединения неактуальной.