Малопримечательный детский сад во дворе домов, построенных в 40-е немецкими военнопленными: обшарпанные стены, уже выгоревшая нарисованная радуга на фасаде, старые, местами потрескавшиеся, оконные рамы. И только запах говорит о том, что сюда не приходят по утрам, чтобы, вздохнув с облегчением, вечером уйти обратно: пахнет домом. Это и есть дом, где живет самая большая в Омске ячейка общества—второй этаж бывшего детского сада достался в аренду приемной семье Николаевых, вырастивших 25 детей.
Татьяна и Сергей Николаевы в 80-е годы прошлого века стали пионерами движения семейных детских домов в Омске. Когда Николаевы принимали в свою семью, имея уже троих своих детей, еще пятерых детдомовских, на дворе была перестройка. На общем подъеме предстоящих перемен в стране и надежд на «светлое завтра» Татьяна и Сергей надеялись и своими трудами сделать мир лучше.
О материальных благах тогда не думали: заводской зарплаты Сергея хватало, пятикомнатную квартиру государство выделило, Татьяне положили зарплату по самому высокому педагогическому разряду. Местные чиновники, наблюдая такой ажур, принялись есть многодетных родителей поедом (мол, «на детях наживаются»), за не сошедшийся как-то на 5 копеек ежемесячный отчет был учинен скандал районного масштаба. Николаевым, впрочем, все это жизнь не портило, тем более что, следуя их примеру, в городе появились еще несколько семейных детских домов.
Изменилось все в 90-е, когда закончились в стране деньги и работа. Николаевы продолжали брать в свою семью приемных детей, хотя выкручивались с великим трудом. Вчерашние недоброжелатели стали смотреть на энтузиастов с сочувствием, но легче от этого не становилось. Тем более что Семейный кодекс, вступивший в силу с 1996 года, вообще отменил понятие «семейный детский дом». Вместе со всеми обещанными за 10 лет до того социальными благами. Для того чтобы сохранить льготы и соцпакет, семейные детские дома должны были преобразоваться в «компактные учреждения»—с наемными педагогами, техничками и пр. Иначе—просто «приемная семья» с домашним укладом, но без всяких дополнительных благ: средняя зарплата педагога, около 5 тысяч рублей на ребенка в месяц, 50-процентная оплата коммунальных услуг, и… все. Николаевы становиться учреждением не захотели. «Какой был смысл брать брошенных детей, если у них снова появятся приходящие по расписанию Марь Иванны и Ольги Петровны?»—возмутилась Татьяна и отправилась на прием к губернатору. Результатом похода стало появление местного закона, защищающего приемные семьи в объеме прошлых лет. Но прокуратура его опротестовала—как противоречащий федеральному. Николаевы не сдались—остались семьей. Причем растущей: последнее пополнение—кореец Саша. У него порок сердца, и поэтому до встречи с Татьяной и Сергеем в его медицинской карте напротив строчки «мать, отец» стоял прочерк—от него отказались при рождении, и в больнице он прожил свои первые два года. Зато следующие вот уже четыре с лишним—он полноправный Николаев и совсем скоро, в сентябре, пойдет в школу.
В Омске Николаевых очень любят предприниматели. Правда, случаев тихой бескорыстной помощи семья, воспитавшая 25 приемных детей, помнит немного. Чаще «уникальный пример Николаевых» используют для того, чтобы зафиксировать «социальную ориентированность» того или иного бизнеса. Николаевы эту корысть понимают, но гордость в их положении—дело лишнее. Встречи с представителями деловых кругов бывают разными. К примеру, полтора месяца назад Николаевых пригласили на открытие строительного супермаркета, где им сам народный любимец, Леонид Якубович, должен был от лица владельцев магазина подарить кухню.
Кухню выбрали. Правда, нужного размера не оказалось, но руководство магазина пообещало проблему решить. От себя лично народный дядя Леня преподнес набор ложек-вилок. Телеоператоры все сняли. В новостях с пометкой «на правах рекламы» кино показали. Якубович в кадре пообещал Николаевым приехать через месяц, готовить обед на новой кухне. Правда, до сих пор ни Якубовича, ни новой кухни—видимо, задерживаются.
По воскресеньям у Николаевых—блины. Пекут все по очереди. Даже у маленького Саши есть собственный рецепт. Часто приезжают взрослые дети, у которых уже собственные семьи. А если пожалует старший сын Николаевых Евгений с супругой, двумя собственными и шестью приемными детьми, набирается больше 40 человек. Четырехметровый кухонный стол тогда быстро достраивается столами из других комнат, а блины заканчиваются на раз. Все хвалят, несмотря на небольшой брак: с одного края блины всегда получаются толще. Это от того, что электроплита на кухне от времени перекосилась и все конфорки теперь под углом. Но разве это беда? Беда в другом—пожилая и заезженная стиральная машинка «Вятка-автомат» «крякнула». Денег на новую нет, а руками на такую ораву много не постираешь. Вот Николаевы и надеются: вдруг на открытие какого-нибудь электронного магазина позовут…